Лэйни Тейлор - Мечтатель Стрэндж [litres]

После очередного дня работы и чудес, Лазло возвращался на ночь к Сухейле. Пройдя по Проспекту, этой единственной полосе солнечного света, он увидел, как из ратуши к нему идет посыльный с подносом, на котором стояли пустые тарелки. Лазло догадался, что мальчик, должно быть, возвращается из крематория, находившегося впереди, – он принес Тиону ужин и забрал пустой обеденный поднос. Лазло поприветствовал его и мимолетом поинтересовался, как дела у алхимика. Он не видел его уже несколько дней, с тех пор как Ниро закрылся в своей берлоге, и поэтому ничего не смог ответить Эрил-Фейну, когда тот спрашивал о новостях. После секундных сомнений Лазло сменил курс и направился к крематорию. Проходя мимо якоря, он провел по нему рукой и попытался представить, что тот идет рябью и трансформируется, как, судя по всему, делал это для темного бога Скатиса.

Когда юноша постучал в тяжелую дверь, запертую на три замка, алхимик даже ответил, что могло значить лишь одно – он думал, что посыльный вернулся с новой провизией, ну или же ждал кого-то другого, поскольку, увидев Лазло, тут же начал закрывать дверь.

– Подожди! – спешно сказал тот, выставив ногу. Хорошо, что на нем были ботинки. В былые дни, когда он носил тапочки библиотекарей, его пальцы бы раздавило. А так он просто скривился. С Ниро шутки плохи. – Я пришел от лица Эрил-Фейна, – раздраженно проворчал он.

– Мне нечего тебе доложить, – отрезал Тион. – Так ему и передай.

Нога Лазло все еще препятствовала двери, не давая ей закрыться всего на несколько сантиметров. Не много, но сфера в комнате горела достаточно ярко, чтобы хорошо рассмотреть Тиона – по крайней мере часть его лица. Лазло нахмурился:

– Ниро, ты здоров?

– Со мной все в порядке, – соизволил ответить Золотой крестник. – А теперь – не мог бы ты убрать ногу?

– Не мог бы, – Лазло искренне встревожился. – Давай я тебя осмотрю. Ты похож на труп.

Трансформация была радикальной и произошла всего за пару дней. Лицо алхимика выглядело болезненным. Даже белки глаз приобрели желтый оттенок.

Тион сделал шаг в сторону, чтоб Лазло не мог его видеть.

– Убери ногу, – произнес он низким и спокойным тоном, – или я испробую на ней свой алкагест. – Даже его голос казался желтушным, если так можно выразиться.

Алкагест на ногу – не самая приятная перспектива. Лазло задумался, как быстро вещество проест кожу его ботинок.

– Даже не сомневаюсь, – так же спокойно ответил он Тиону. – Только что-то мне подсказывает, что при себе у тебя его нет. Придется за ним идти, а за это время я успею открыть дверь и посмотреть на тебя. Да ладно тебе, Ниро! Ты болен.

– Вовсе нет.

– Тебе нехорошо.

– Не твое дело, Стрэндж.

– Может, и так, но ты прибыл сюда не без причины и, возможно, являешься единственной надеждой Плача, так что убеди меня, что ты не болен, или я пойду прямиком к Эрил-Фейну.

Послышался злобный вздох, и Тион отошел от двери. Лазло толкнул ее ногой и увидел, что не ошибся. Ниро выглядел ужасно – впрочем, стоит признать, что его «ужасно» все равно на уровень выше того, на что могли уповать большинство людей. Парень будто постарел, и дело было не только в цвете его лица. Кожа вокруг глаз обвисла и потемнела.

– Боги, Ниро! – ахнул Лазло, заходя внутрь. – Что с тобой произошло?!

– Просто у меня слишком много работы, – ответил алхимик с мрачной улыбкой.

– Чепуха! У всех много работы, но никто не выглядит таким измученным после нескольких дней труда.

После этих слов взгляд Лазло упал на рабочий стол Ниро – грубую версию его стола в Хризопоэзиуме, – заставленный стеклянной, медной посудой и стопками книг. На скомканной белой ткани, заляпанной красными брызгами, лежали стекло и медь. В воздухе витал дым, запах серы опалял ноздри, и на самом видном месте валялся большой шприц. Посмотрев на все это, Лазло повернулся к Тиону, уставившемуся на него остекленевшими глазами. Что он там говорил алхимику? Что никто не выглядит таким измученным после нескольких дней труда?

А если этот «труд» снабжался духом и единственный его источник – собственное тело? Лазло с шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Идиот! – рявкнул он и увидел, как глаза Тиона округляются от недоумения. Никто еще не называл Золотого крестника идиотом. Но в данном случае он им был. – Сколько ты взял?

– Не понимаю, о чем ты.

Лазло покачал головой. Его терпение было на исходе.

– Можешь врать сколько влезет, но я уже знаю твой секрет. Если ты так настроен сохранить его, Ниро, то я единственный человек в мире, способный тебе помочь.

Тот рассмеялся, словно все это было смешной шуткой:

– И с чего бы тебе помогать мне?

Произнесено это было совсем не так, как в Хризопоэзиуме в их более юные годы. «Ты – помочь мне?!» Тогда в его вопросе чувствовалось удивление: как это Лазло осмелился возомнить себя достойным помочь Золотому крестнику! Теперь же, казалось, он не верил, что Лазло может хотеть ему помочь.

– По той же причине, что и раньше, – отчеканил юноша.

– И по какой же? – требовательно поинтересовался Ниро. – Почему ты это делаешь, Стрэндж?

Лазло посмотрел на него. На самом деле ответ очень прост, но он сомневался, что Тион в состоянии в него поверить:

– Потому что ты нуждаешься в помощи.

После этих слов оба замолчали. До чего основательная мысль – что кто-то может помочь просто потому, что в этом нуждаются.

Даже если потом тебя за это возненавидят, накажут, обокрадут, а еще оболгут и будут над тобой издеваться?! Даже после всего этого?! Лазло надеялся, что из всех делегатов спасителем Плача и избавителем от тени окажется не Тион. Но куда больше он надеялся, что Плач все же спасут – хоть кто-то, даже если это сделает алхимик.

– Тебе нужна помощь? – тихо спросил он. – Ты не можешь и дальше использовать свой дух. Вряд ли это тебя убьет, – сказал он, поскольку дух – это вам не кровь, и каким-то чудом люди жили и без него, если это можно назвать жизнью. – Но точно изуродует. А что-то мне подсказывает, что для тебя это станет тяжким последствием.

Тион нахмурился. Прищуренно покосился на Лазло, словно не мог решить, издевается тот над ним или нет. Конечно издевается, – но так же он мог дразнить Рузу или Каликста – его. Обижаться или нет – решать ему, но, судя по всему, он слишком устал.

– И что ты предлагаешь? – напряженно полюбопытствовал он.

Лазло выдохнул и перешел к делу. Тион нуждался в духе, чтобы изготовить азот. Дома, должно быть, он придумал какую-то систему, хотя Лазло и не мог представить какую. Как можно поддерживать стабильную поставку чего-то такого, как дух, и при этом чтобы никто не узнал? Как бы там ни было, здесь, без просьб о помощи – и без раскрытия секретного ингредиента, – он остался наедине с собой и пожертвовал слишком многим.