Екатерина Соболь - Земля забытых

Назвать их веселой и дружной компанией не повернулся бы язык даже у Розы, которая во всем пыталась разглядеть хорошую сторону. Освальд шел первым, никого не дожидаясь. Трясущийся Хью держался рядом с Джоанной, едва не наступая ей на подол. Джоанна неприязненно косилась на Генри. Роза все время бросала на Генри жалкие, виноватые взгляды, но не решалась заговорить, а Эдвард перешагивал через поваленные ветки с таким видом, словно хотел оказаться далеко-далеко отсюда и с трудом заставлял себя идти дальше. Джетт ковылял последним, пошатываясь не то от усталости, не то от страха.

Генри остановился. Он внезапно понял, что кого-то не хватает, причем не хватает уже давно, с тех пор, как они виделись в полуразрушенной приемной Вегарда.

– А где Олдус? – медленно спросил он.

– О, за него не волнуйся, – бросил Освальд. – Пока мы обедали у старейшины, господин Прайд так утомил нас своими расспросами, что Джоанна бросила ему в лицо немного сонного порошка.

– Это такая сияющая крупа, которую волшебники прямо из воздуха могут достать, – сообщил Хью.

– В сказках волшебники сыпали ее в глаза детям, которые не могли заснуть, – подал голос Джетт. – Жаль, что с тех пор некоторые волшебники связались с плохой компанией и теперь заняты совсем другими делами.

Джоанна сердито обернулась к нему, но Джетт посмотрел на нее без страха, так, словно знает, что нарывается, но не собирается прекращать.

– Вы хоть представляете, что целая деревня преступников сделает с тем, кто всю жизнь ловил таких, как они? – холодно спросил Генри, но Освальд только рукой махнул.

– Я взял с наших новых друзей обещание, что этого посланника они примут, как гостя. Когда все закончится, собственный летописец мне не помешает.

Меньше всего Генри хотелось думать, о чем Олдусу придется писать, если все закончится так, как желает Освальд. Чтобы отвлечься, он стал всматриваться в лес, пытаясь понять, куда они, в самом деле, идут, и заметил далеко впереди что-то белое. Всего лишь крохотная точка среди крепкого плетения ветвей, но Генри больше не спускал с нее глаз. В этом темном, диком месте она казалась неестественно белоснежной, и скоро остальные тоже ее заметили. Генри запоздало вспомнил, что оружия у него с собой как не было, так и нет, но что-то ему подсказывало: оружие тут не понадобится.

Прошел едва ли не час, прежде чем они подошли к белому пятну так близко, что смогли его рассмотреть.

– Чтоб мне провалиться, – потрясенно выдавил Джетт.

Генри кивнул. Он ожидал чего угодно, но уж точно не огромного спящего зверя.

– Это Барс? – еле слышно спросила Роза.

– He, – тоном знатока ответил Хью. – Я его видел, он ко мне приходил, и это точно не он. Барс размером с обычного зверя, а эта тварь – как дом моего папаши, а он был старейшиной, так что дом у него…

Его рассказ резко оборвался, когда рука Освальда с силой зажала ему рот. Освальд уже несколько раз делал Хью знаки, чтобы тот замолчал, но Хью был не из тех, кто понимает намеки.

– Он спит, – мягко сказал Освальд, указывая туда, где за деревьями вздымался и опадал пушистый белый бок невиданного зверя. – И я готов поспорить: если он проснется, ты не обрадуешься.

Хью обиженно надулся, а Освальд зашагал дальше. Его сапоги соприкасались с землей абсолютно бесшумно даже в трескучем старом лесу, но все его усилия сводили на нет шестеро спутников, половина из которых топала и трещала ветками, как лоси.

Когда лес наконец расступился и они оказались на ровной, как стол, поляне, оказалось, что зверь – не самое странное, что тут есть. Белое животное, похожее на исполинского волка с отвисшими щеками, мирно дремало, свернувшись в клубок, а вокруг него валялась пара десятков поблекших от времени черепов. И хотя человеческого черепа Генри никогда не видел, что-то ему подсказывало: это именно он. Кое-где на черепах виднелись пятна крови, а в одном месте на земле блестела темно-красная лужа – свежая, словно не тронутая временем. Посреди поляны было что-то уж совсем непонятное: яма окружностью метра в четыре, – аккуратная, круглая и, кажется, очень глубокая. В десятке шагов за ней возвышалась каменная арка с белой надписью: «Один не пройдет».

Вся эта картина была такой несуразной и жуткой, что казалась порождением какого-то кошмарного сна, но Генри отлично знал, что не спит. Он чувствовал запах снежно-белого меха, слышал, как присвистывает во сне волк и как завывает ветер в яме, – на такой сон у него воображения бы не хватило.

С перехваченным от страха и отвращения горлом Генри обернулся и увидел, что Хью сидит на земле, Роза обхватила ствол дерева, чтобы не упасть, а лица других приобрели разную степень бледности – от легкой у Джоанны до мертвенно-серой у Джетта. И только Освальд смотрел вперед с удовольствием. Это лишний раз напомнило Генри, что его приемный отец – чокнутый мерзавец, которого не остановит ничто на свете.

– Я передумал, – выдавил Хью. – Подожду вас в деревне.

Он развернулся и пополз обратно в лес, но Освальд взял его за воротник и, подняв на ноги, вернул назад. Вся эта возня зверя не разбудила, но, когда Освальд сделал несколько шагов в сторону ямы, ровное дыхание волка сбилось, и он открыл глаза.

Против такого оружие не помогло бы – когда он поднялся на лапы, оказалось, что Хью не преувеличил: зверь и правда был размером с деревенский дом. Он оглядел гостей и оскалился, угрожающе наморщив нос. Генри прижался спиной к дереву, подавляя желание опуститься на колени и по примеру Хью поползти обратно в лес.

Но Освальду все было нипочем. Он достал из сумки лист с историей про Предел и выставил его перед собой. Рука у него не дрожала.

– Я знаю, что дорога к Пределу лежит здесь, – твердо сказал он, приподняв лист так, словно надеялся, что волк сейчас нагнется и прочитает. – Здесь написано, что второе испытание – пройти мимо Белого Пса, который не пропустит, если не выполнишь условие, написанное на каменной арке.

– Да что вы с ним разговариваете, он же не соображает! – простонал Хью, доказав, что с наблюдательностью у него так себе: Белый Пес внимательно смотрел на Освальда и едва заметно кивал.

– Зачем Барс поставил такую тварь сторожить свою тайну? – шепнул Джетт, подбираясь ближе к Генри. – Я думал, кошки собак не любят.

Джетт смотрел на него таким умоляющим взглядом, что Генри сразу понял: то, о чем он говорит, неважно, слова – всего лишь прикрытие, способ сказать: «Прости, что я опять пошел с Освальдом и подвел тебя». Генри услышал это так ясно, что ужас перед творящимся вокруг безумием немного отступил. Его мечта научиться понимать людей с полуслова начинала сбываться, и теперь он знал: важен не ответ, а то, как он его произнесет.

– Думаю, именно поэтому этот красавец здесь, – пробормотал Генри, стараясь голосом показать, что он не обижен. – Освальд же сказал: Барс не может войти сюда, Предел и от него защищен.