Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

– Не вздумай. Это отвратительно, – сказала она. – Надо закопать где-нибудь в кустах. Он все равно уже ничего не скажет.

Горгулья пожала плечами, лицо каменное, словно прежде доводилось есть такое, о чем эльфийке лучше не знать. Вдвоем они выбрали раскидистый куст шиповника, долго копали под ним потому, что Каонэль все время возмущалась и требовала не задеть корни. Мелисс умело работала когтистыми лапами, эльфийка загребала мечем, как лопатой. Наконец, получилась яма, способная вместить тело воина.

В пару взмахов крыльев Мелисс перенесла тело в нее, и Хранители стали усердно забрасывать землю. Когда все было готово, они разровняли траву, поправили ветки шиповника и посыпали листьями вокруг.

Каонэль нахмурилась.

– Почти не видно, – сказала она. – Но опытный следопыт заметит. Хотя если пройдет пара дней, да еще дождик, будет весьма натурально.

Горгулья промолчала, эльфийка обтерла клинок о траву, убрала у в ножны, руки оказались по локоть в земле, пришлось отряхивать. Потом расправила лацерну и произнесла:

– Пойдем, а то Гнур, наверное, уже прямо в ухо Теонарду кричит.

Каонэль развернулась и сделала шаг. Неожиданно сзади зашуршало, хлопнули крылья, холодное и жесткое сжалось на плечах. Чрез мгновение эльфийка увидела, как земля рывками отдаляется, поляна становится маленькой.

Когда поднялись выше, в лицо ударил ветер, глаза заслезились, и серой пришлось усиленно моргать. Лес внизу показался ковром с огромным ворсом. С высоты впереди видна Цитадель, резиденции, даже ее прекрасное Дерево, в котором хозяйничает солнечная эльфийка.

Лапы горгульи сжимают сильно, под крючковатыми пальцами пульсирует, значит будут синяки, но лицо серой невозмутимо. Она изумленно вертит головой и таращится на лес под ногами и блестящие крыши резиденций впереди.

Когда, наконец, горгулья перестала дергаться, набирая высоту, и пошла ровно, почти не двигая крыльями, Каонэль прокричала:

– В следующий раз предупреждай! Нельзя же хватать без спросу и поднимать в небо.

Мелисс даже не опустила головы, ответила резким, каркающим голосом:

– По воздуху быстрей.

Она чуть приподняла правое крыло, и воздушный поток быстро понес их влево. Каонэль только охнула, когда ее наклонило почти параллельно земле, но цепкие лапы только сильнее сжались на плачах. Через пару секунд Мелисс снова выровнялась, внизу замелькали домики бараки, мимо которых она бежала. Потом мелькнул насест Керкегора, на котором острое эльфийское зрение позволило разглядеть какие-то гнезда и навесы. Поверхность блестит в свете солнца, словно целиком из полированного металла, сбоку узенькая лесенка потому, как Теонард запретил Хранителям изолироваться друг от друга.

Каонэль любовалась миром с высоты гогрульего полета, Мелисс неожиданно опустила голову и каркнула:

– У земли разожму лапы. Будь готова.

Не успела эльфийка ответить, горгулья резко пошла на снижение, целясь прямо в Теонарда, Гнура и остальных Хранителей, которые с высоты кажутся жуками, но очень быстро расту.

Ветер ударил с новой силой, плащ и волосы вытянулись назад. Эльфийка все время пыталась вывернуть руки и прижать, чтобы не мешали Мелисс, но той, похоже даже тролль не помешает.

Когда Хранители стали почти привычного размера, горгулья громко прокричала что-то клокочущее, Теонард и Гнур подняли взгляды на приближающуюся крылатую массу и прыгнули в стороны.

Лапы Мелисс разжались. Каонэль пришлось сгруппироваться еще в воздухе, чтобы перелететь Теонарда, который оказался не таким проворным, как гоблин. Она кувыркнулась пару раз и вскочила. Глаза вытаращены, сияя маленькими солнцами, уши торчком, волосы спутаны, будто пыталась ими подметать.

Отдышавшись, эльфийка обернулась и увидела, как несколько десятков глаз изумленно уставились на нее. Радом тяжело опустилась горгулья. Сложив крылья, подошла к остальным и застыла, как окаменевшая, словно ничего не произошло.

Первым пришел в себя Теонард.

– Развлекаетесь? – спросил он отряхивая пыль со штанов. – А мы тут, между прочим, только вас и ждем. Уже почти час, кстати. Где вас горгулья носила? Гнур сейчас крашаром махать начнет, так резиденцию хочет.

Эльфийка, наконец отдышалась, попыталась разгладить волосы, но те так перепутались, что спасет лишь купель с водой. Потом выпрямила спину, приподняв глубокое декольте и проговорила гордо:

– Мы тоже не прохлаждались. В южной стороне леса Мелисс поймала лазутчика.

– Эльфы? – спросил Теонард хмуро.

Каонэль покачала головой и сказала со злорадной улыбкой:

– Люди. На груди и плечах нашивки герба Асгаранда. Наверное, Кориолард послал следить, после того как ты не отдал осколок.

Теонард на секунду задумался, по лубу пролегла морщина, потом сказал:

– Выступить в открытую он пока не может, потому как не знает, какое у нас войско и на что способен Талисман. Отряд, который предоставил с барского плеча я услал охранять окраины. Так что они тоже ничего рассказать ему не могут.

Ворг, который с интересом разглядывал горгулью и эльфийку, только что неожиданно свалившихся с небес проговорил глухо:

– Потому и подослал человека, чтоб смотрел и докладывал. Не известно, что успел передать, сколько чего насчитать. Может, к нам уже войско движется.

Хранители молча переводили взгляды с Главы на ворга, потом на эльфийку и горгулью, и обратно. Арбалетчик какое-то время молчал, двигая бровями, затем заговорил, взвешивая каждое слово:

– Думаю, войска пока нет. Не знаю, как долго тот парень следил, но если еще не отослали, скорее всего, сведений не достаточно. К том же, про солнечных эльфов наверняка доложил. А пока они тут, сюда мало кто осмелится сунуться. Прямо удивительно.

– Хочешь сказать, что они нам на благо? – неверяще спросил ворг.

Теонард неуверенно повел плечами.

– Не знаю, что считать благом, – сказал он, – но разбираться со всем будем по мере поступления вопросов. Иначе никаких сил не хватит. Где сейчас лазутчик.

Эльфийка бросила быстрый взгляд на Мелисс, которая делает вид, что и вправду превратилась в камень и даже не слышит, о чем речь, и сказала:

– В южной части леса под кустом шиповника.

– Вы его там бросили что ли? – изумился ворг.

Каонэль фыркнула и проговорила победно:

– Бросили. Только в прямом смысле под кустом. Закопали.

Ворг хохотнул, хлопнув себя по бедру, Каонэль поймала на себе взгляд горгульи, неожиданно благодарный за то, что не опозорила перед Хранителями и не рассказала о ее варианте избавления от тела.

Гнур, который все это время молча наблюдал за разговором, вышел вперед, поигрывая кинжалом. Солнечные лучи переливаются в гранях, бросая солнечных зайчиков на землю и в глаза Хранителям.