Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

Серая вытерла лоб, к которому прилипли сосновые колючки.

– А я разве лесной? – спросила она наблюдая, как незнакомец с восковой улыбкой приближается к подножью дуба. – Будем прыгать. Если придется, до самой Цитадели. Только тут он не может нас достать. И, надеюсь, успеем вовремя. Пока Теонард не сделал хуже.

***

Когда Каонэль покинула Зал, Хранители еще некоторое время обсуждали эльфийскую угрозу. Когда споры утихли, за окнами уже стемнело.

На черном бархате неба рассыпались тысячи мельчайших звезд, а над куполом Зала Советов поднялся тонкий серп месяца.

Обсудив с Эвриалой начинку для пирога из перепелки, Тарнат начал с кряхтением сползать со стула.

Гоблин заметил и проговорил удивленно:

– А ты куда это собрался?

Тарнат посмотрел на него исподлобья, но ответил:

– Дело, конечно, не твое, но все ж отвечу. Не потому, что тебе, а потому, что тут и остальные Хранители есть. Ну так вот. Собираюсь я в таверну, потому, что больше тут делать нечего.

– Как это нечего? – воскликнул Гнур, подпрыгивая на стуле. – У нас, кроме эльфов, еще дела были. Напомнить? У моего сородича дом сожгли.

Гном буркнул:

– А нечего строить, где попало.

Но за столом остался, только насупился и сложил руки на груди.

– Тебя забили спросить. Гоблины вольный народ. И никто не смеет указывать.

– Хочешь сказать, – уточнил Тарнат, – всем указывают, а тебе не будут?

– А ты Теонарда спроси.

– Не буду я никого спрашивать, – огрызнулся гном.

Ворг, который после бега взъерошенный и растрепанный, будто пол дня валялся в малине, напрягся. Хотя лицо человеческое, да и глаза черные, а не кровавые, как когда злой и голодный, но клыки вытянулись.

Полузверь долго наблюдал, как Хранители бурно обсуждают эльфов, машут руками и пытаются переубедить друг друга. Потом хлопнул ладонью по столу и провел по отполированной поверхности, словно хочет схватить кружку с водой. Когда ее не обнаружил, нахмурился и проговорил хрипло:

– Вот только о гоблинских домах нам осталось поговорить. Лучше представь, как огромное эльфийское войско на единорогах скачет на тебя, а ты один и без штанов. Никаких домов не захочется.

Теонард все это время напряженно смотрел в окно, будто намеревался высмотреть там чародея, который прилетит на северном ветре и разрешит все вопросы. Но там лишь звезды на лилово-черном небосводе.

Когда Лотер упомянул об эльфах, Глава обернулся, лоб нахмурился.

– Думаешь, все-таки вышлют? – переспросил он.

– Если предоставим посла, – ответил ворг, барабаня по столу слишком длинными для человека ногтями, – не вышлют. Но с послами у нас нынче туго. А единороги скачут красиво и быстро.

Теонард покривился, словно кислого молока хлебнул.

– Не нагнетай.

Брестида, которая откинулась на спинку стула и лежит, сомкнув веки, плавно выпрямилась. Поджарая и натянутая, как лук кочевников, посмотрела на Лотера.

– Единороги быстры, как ветер в поле, – проговорила она со знающим видом. – Догнать их не под силу даже лучшим скакунам степей.

– И чего? – поинтересовался ворг, поскребывая грудь ногтями.

Амазонка пожала плечами.

– Не знаю. Но кочевники, от которых отбивались с башни Теонарда, покажутся детской забавой. В лагере солнечных, наверняка уже есть планы на все случаи жизни. А сейчас просто ждут.

– Мы тоже ждем, – сказал Глава. – У нас на подходе войско из Ялдарии. Виллейн сказал, уже в пути, не так далеко осталось. У тебя откуда такие познания в эльфах?

– Я воительница, – гордо заявила амазонка. – Я сражалась с разными противниками. Понимаю, как поступают великие воины. А эльфы, без сомнения, великие.

Лотер спросил удивленно:

– Так чего тогда против них голосуешь?

Брестида посмотрела на него, словно ерунду спросил и промолчала, а Теонард сказал:

– Не одни эльфы великие воины. Мы сами в этом убедились, когда сражались спина к спине. Значит, надо тоже строить планы и использовать время с умом.

Гоблин надвинул брови на глаза, бивни выставились вперед, будто собирается кого-то проткнуть.

– Это как? – пробурчал он недовольно.

– Разбудим тролля, – просто сказал Глава. – Он у нас решающее звено среди тех, кто готов применить Талисман.

Гнур возмутился.

– А как же остальные вопросы?

– Их мы тоже решим, – пообещал Теонард. – Дай с мыслями собраться. А сейчас идемте.

Теонард поднялся со стула.

В этот момент в дверях со стороны входа Брестиды появилась амазонка, вся поджарая и свежая, будто бегала, а потом купалась в холодной воде, чтобы не растерять бодрость. В руках широкое блюдо, на нем исходят паром свежие пирожки с коричневой корочкой.

Амазонка вопросительно посмотрела на воительницу, та коротко кивнула, и двинулась в зал, выставив перед собой блюдо и виляя бедрами.

Хранители с интересом и непониманием уставились на амазонку, а когда оказалась рядом с Брестидой и опустила блюдо на стол, стараясь поставить так, чтоб все могли дотянуться, Теонард спросил:

– Это что?

Брестида сделала короткий жест рукой, амазонка быстро поклонилась и выскочила в дверь, сверкнув загорелыми икрами.

– Пироги, – просто ответила она.

Хранители глазели на блюдо. Кто-то откровенно облизывался, потягивал носом, особенно ворг, который вообще потянулся за пирогом, но остальные возмущенно покосились, и он недовольно пустил руку.

Огр тоже разглядывал пирожки, румяные и аппетитные. С какой стороны ни посмотришь, каждый вылеплен с особым старанием, а аромат такой, что в животе урчит и потайные мышцы желудка начинают шевелиться, требуя еды.

Глава сдвинул брови и хмыкнул.

– Прямо в Зале Советов… – проговорил он. – Нет, воительница. Лучше сначала к Грагрху.

Брестида улыбнулась, обнажив два ряда белых, словно жемчуг, зубов, в уголках глаз появились крошечные морщинки, что значит – улыбается искренне. Взгляд скользнул по горгоне, которая сидит мрачная, как дождевая туча в осенний день, руки сложились под грудью, а в глазах молнии.

Она послала прямой взгляд Брестиде, та улыбнулась еще шире и проговорила приветливо:

– Наверное, пиры устраивать действительно не стоит. Но мы здесь уже несколько часов сидим, а мужчинам нужно есть. Да и женщинам, только меньше. Как думать, когда в животе пусто? В наших землях перед делами всегда делают легкий перекус, чтобы не размякать, но и не падать с коня от слабости.

– Это точно, – поддакнул ворг и снова потянулся к блюду, но Эвриала опалила его таким взглядом, что опять невольно положил ладонь на стол.

Теонард потер живот, у самого с утра во рту была только куриная нога, остальное съел Лотер. В желудке предательски за ворчало.

Глава сглотнул голодную слюну и сказал:

– Да, но все же это Зал Советов. Мы тут вопросы решаем. Да и, как бы, дела есть.