Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

Когда на пути возникли очередные заросли ракитника, эльфийкам пришлось двигаться в обход.

Генэль проговорила, тяжело дыша:

– Если выберемся живыми, не говори, что я убила воинов. Свалим все на чужака. У вас же любят людей… Остальных, наверное, на самом деле убил он.

– Ты действительно выросла среди интриг, – бросила на бегу серая.

– А ты должна быть этому рада.

Они двигались сквозь заросли стараясь не шуметь. Но спустя некоторое время уши серой уловили мерный стук копыт и позвякивание доспехов. Еще через несколько минут разобрала отдельные голоса.

Каонэль сообщила:

– Мы догнали отряд Норнгера. Он движется справа по дороге. И лучше бы нам их обогнать.

– Ты их чуешь?

– Нет, – сказала серая. – Ветер с другой стороны. Но прекрасно слышу. Быстрей.

Эльфийки припустили.

Впереди лес стал чуть реже. Серая обрадовалась, надеясь увидеть малахитовый купол Цитадели, но когда стволы расступились, перед эльфийками открылась небольшая поляна. В середине несколько столбов, на каждом вырезаны лица, а у того, что в центре на макушке два деревянных крыла.

Небо давно потемнело, колючие звезды рассыпались до самого горизонта, а тонкий серп месяца льет призрачный свет на лес. Трава колышется от ветерка, каждая травинка подсвечена. С одной стороны серебристая, а с другой черная, будто там вообще ничего нет, кроме бесконечного мрака бездны.

– Что это за место? – нервно спросила Генэль, выставляя перед собой керис, который все еще сжимает в ладони.

Хранитель покачала головой, оглядываясь, нет ли погони.

– Не знаю, – сказала она. – Похоже на какое-то место поклонения богам. Но я не знаю, каким и кто поклонялся.

Они быстро двинулись черед поляну, стараясь держаться в стороне от неведомых столбов. Трава шелестит под ногами и обдает прохладой истерзанную кожу высокородной. Даже сквозь сапоги Каонэль проник необычный холод.

– Здесь страшно, – проговорила серая. – Прежде тут точно было что-то магическое. Чувствуешь?

Белокожая кивнула.

– Очень. Терпкий запах магии ни с чем не спутаешь. Но этот будто прокисший, словно дерево, которое столетия гнило в застоялом озере.

– Может, это могила древнего бога? – предположила Каонэль, ускоряя шаг, и солнечной пришлось тоже пойти быстрее.

– У бога не может быть могилы, – проговорила Генэль наставительно, откидывая со лба свалявшиеся пряди. – Он же бог. А значит, не может умереть.

Каонэль снова покосилась назад и перешла на бег, утягивая за руку высокородную. Та с мучением выдохнула, но ноги заработали быстро, как у молодой антилопы. Едва они приблизились к краю поляны, на той стороне раздался хлопок, ветер принес горелый запах.

Эльфийки одновременно обернулись и вскрикнули. У стены деревьев в середине синего пятна возникла фигура в шляпе. Даже с такого расстояния видно, как блестят круглые рыбьи глаза, а губы растянуты в жуткой холодной улыбке, какой может улыбаться лишь уверенное в своем безумии существо.

Он раскинул руки и прогудел:

– Куда вы, золотые души? Я спасу вас.

Генэль взвизгнула, серая зажала рот, чтобы не закричать, а когда чужак двинулся к ним, тихо шелестя травой, спросила сбивчиво:

– У тебя магия накопилась?

– Немного, – пробормотала белоухая, не отрывая взгляда от приближающейся фигуры.

Каонэль указала на деревянные столбы.

– Сможешь поджечь?

– Конечно, – проговорила солнечная, тревожно глянув на Каонэль. – Но зачем? Они далеко, даже если повалятся, он не пострадает.

Хранитель оттащила ее дальше к деревьям и приказала:

– Жги!

Генэль сдвинула брови, недовольная тоном, но губы зашевелились, через секунду в ладони загорелся огненный шар. Она прицелилась и метнула его в центральный столб.

Тот моментально вспыхнул, будто специально ждал, пока его кто-нибудь подожжет. Огонь оказался таким жарким, что остальные столбы загорелись следом, озарив всю поляну.

Незнакомец посмотрел на пламя и продолжил приближаться, наблюдая, как высокородная и серая отходят за деревья.

– Это бесполезно, – сказал он спокойно.

– Посмотрим, – пробормотала Каонэль.

Когда чужак оказался на середине поляны, слева показались несколько конных воинов в доспехах и с гербами на плечах.

Они что-то резко скомандовали, через секунду со стороны дороги появились еще воины, они двинулись к чужаку.

Один крикнул:

– Зачем алтарь поджег? Богов надо чтить. Даже чужих!

Незнакомец развел руками.

– Я ничего не жег, тля.

– Ну да, – бросил воин. – Столбы сами зажглись и теперь сгорают в пепел. Так не годится. Придется ответить за содеянное.

Каонэль потащила высокородную дальше в лес. Они отбежали на два перелета стрелы, прежде, чем Генэль запыхиваясь спросила:

– Ты знала?

– Что? – не поняла серая чуть замедляя бег и давая солнечной отдышаться.

– Что это их боги?

Каонэль махнула рукой, потом вытерла лоб, который тоже взмок, но скорее от напряжения, чем от бега.

– Нет, – ответила она. – Просто угадала. Понадеялась, что пламя привлечет людей. Это их всех немного задержит.

Глава 20

Они вновь рванули через лес. Генэль больше не стонет, только сжимает зубы и молча терпит, когда иголки елок и ракиты царапают оголенные ноги.

Спустя несколько минут бега, звуки борьбы затихли, запах гари стал меньше, а еще через некоторое время совсем улетучился. Эльфийки мчались, как две пущенные стрелы, пока путь не пошел вверх. Тогда чуть замедлились и стали двигаться осторожнее.

– Как он нас нашел? – наконец спросила белокожая. – Мы ведь не оставляли следов. К тому же, темно.

Каонэль сдвинула плечами и покосилась назад, где лес видно чуть сверху. Со склона зарево пожара кажется особенно ярким, а дым густым, словно потревожили древнего духа, и он медленно восстает из недр.

– Не знаю, – ответила Каонэль поднимаясь выше. – Наверное, по запаху. У него нос странный, может как раз для того, чтобы лучше чуять.

– Тогда мы не на долго от него отделались, – заключила солнечная поднимая двумя пальцами грязный локон. – Как я мечтаю оказаться в Эолуме…

– А я в Дереве, – отозвалась серая. – И переодеться в чистое. Только это все не понадобится, если не добежим.

Холм полысел, деревья и кустарники остались внизу. Когда эльфийки поднялись на самый верх, перед ними расстелился лес, залитый бледным сиянием молодого месяца. С подсвеченной стороны листва синеватая, зато с обратной чернота, кроны тихонько покачиваются, наполняя воздух убаюкивающим шелестом.

Вдалеке блестит малахитовый купол, даже с такого расстояния огромный и величественный, как спина исполина, что спит вековым сном.

– Смотри, – сказала Каонэль, указывая на купол. – Это Цитадель.

– Так близко! – выдохнула солнечная.