Гай Орловский - Слуга Жнеца [СИ]

Теонард кивнул и наклонился, чтобы сделать пометку в пергаменте, но Гнур вдруг выпалил возмущенно:

– Это как? Запретить воровство? А как тогда мы будем проверять годность гоблина? Да вы что! Гоблин, который не может кошель украсть, не гоблин вовсе! Крашар, фермы и ловкость рук – вот что важно. А вы запретить хотите!

Хранители переглянулись. У каждого есть свои странные особенности народа, которые не всегда вяжутся с пониманием правильного у других. Но пока их интересы не задеты, помалкивают. Ворг сочувственно покачал головой. В ворговских стаях тоже хватает законов, от которых у других волосы дыбом встанут.

Теонард потер подбородок.

– Хочешь сказать, – спросил он, – что гоблинам нужно позволить делать то, что запрещено другим?

Гнур выпятил бивни и проговорил:

– Понимайте, как хотите. Но неловкий гоблин, это не гоблин.

Пару минут Теонард внимательно разглядывал вторую закорючку, которую успел на чертить в пергаменте, потом поднял голову и сказал:

– Воровать тоже нельзя. Прости Гнур, но если одному будет позволено больше, чем другому, беспорядки не прекратятся, а только больше станет. Я знаю, как нужна твердая рука. Когда-то давно я не занимался своим замком, не следил за богатством. А потом пришлось с тараканами говорить. Люди со мной говорить не хотели. Да и не было никого, все ушли.

Лицо Главы стало задумчивым, глаза остановились в одной точке, словно зрит призраков прошлого. Когда гном громко кашлянул и прочистил горло, Теонард вздрогнул, а Гнур сказал с вызовом:

– Ах так? Тогда я не буду против эльфов свой осколок направлять!

На этот раз не выдержал Керкегор. Птеринг хлопнул ладонями по столу и проговорил резким, похожим на клекот, голосом:

– Да? Ну тогда живи на пустыре. Думаешь, ты один хочешь лучшего для себя и своего народа? Да только не получится, чтоб одному все, а другому ничего. Это даже я, птеринг, понимаю. А мы не очень-то любим, что бы нас ужимали. И так ужали, живем на верхотурах.

Гоблин оскалился.

– А тебя кто спрашивает?

– Ну ты возьми и спроси, – сказал Керкегор с нажимом. – Давай-давай. А лучше, спроси у остальных.

– А может все-таки поговорим снаружи? – произнес гоблин, хватаясь за крашар.

Теонард вскинул ладони и громко сказал:

– Тихо! Голосуем. Кто за то, чтобы позволить гоблинам красть?

Хранители в молчании опустили голову, кто-то стал делать вид, что разглядывает носки сапог под столом, кто-то отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с разгневанным гоблином, а кто-то наоборот – смотрит надменно и с издевкой.

– Так, – произнес Глава. – Теперь, кто против.

Над столом поднялись руки, Гнур потемнел лицом и потянул из ножен крашар. Но Брестида, которая рядом и тоже подняла руку, предупредительно посмотрела на него, и гоблин с хлопком всунул ятаган обратно.

Теонард быстро пересчитал руки и сказал:

– Единогласно. Записываю. Красть запрещено.

– Вы просто все завидуете нам, нам, смелым и отважным, – негодующе произнес Гнур. – А еще боитесь, что мы ловкие и сноровистые. Это все от трусости, от трусости.

Ворг, который съел все косточки из кармана, нетерпеливо поглядывает в сторону, где в проходе видно таверну. Она хоть и далеко, за шахтой Тарната, но звериное обоняние говорит, что там готов жареный гусь, а к нему луковая подлива и кусок пирога со смородиной.

Он голодно сглотнул и проговорил:

– Главное, что не от дурости. Давайте ему уже построим и пойдем Грагрха будить? А то есть охота.

– Ты же только что ел, – изумился гном.

– Да что там ел? – отмахнулся ворг. – так, облизнулся. Нет, оно облизнулся хорошо. Но мало.

Теонард поднял растерянны взгляд на ворга, но быстро собрался и спросил:

– Что, дальше правила писать не будем?

– Почему? – сказал Лотер, поднимаясь. – Будем. Смотри, уже целых два написали. Не убивать, не красть. Для начала не плохо. Надо куда-то на видное место это повесить, чтоб все смотрели и проникались.

Теонард покривился.

– Да маловато как-то, – сказал он и стал сворачивать пергамент. – Да и не понятно, что за не соблюдение грозит.

– Это пока, – произнес ворг. – Потом еще допишем. А пока пускай запоминают. Гнур, да не смотри ты на меня так. Пойдем, построим тебе наконец.

Ворг широкими шагами приблизился к гоблину и Брестиде, та выпрямилась еще сильнее, подбородок поднялся, демонстрируя воинственность и женственность одновременно. Эвриала, которая все это время косилась на амазонку, закатила глаза, а гоблин спросил немного успокаиваясь:

– А остальные что же? Тут сидеть будут?

Лотер отмахнулся.

– Так чародей говорил, не обязательно смотреть, пока возводишь. Главное, направить мысль или как-то так. Это тебе надо зреть, куда строишь, а остальные могут и в Зале посидеть.

– Лучше, чтобы видели… – произнес Гнур, выходя на улицу.

– Пойдем-пойдем. Потом похвастаешься своими… Что там у вас? Фермы?

Гоблин недовольно покосился на Лотера и проговорил:

– Не просто фермы. А дома! Настоящие, гоблинские.

Втроем они отошли от Зала так, чтобы оставаться в зоне видимости Хранителей и одновременно видеть территорию гоблина, вокруг которой в темноте небольшие огоньки. Пришлые зеленомордые настроили лачужек и теперь греются у костров.

Гнур покачал головой, недовольный, что его славному народу приходится ютиться, как каким-то бродяжкам, в тесноте. Из Зала вышел Теонард, за ним Тарнат и Керкегор, остальные Хранители тоже повылезали и быстро направились к ним.

– Что, не утерпели? – спросил гоблин довольно, когда все подошли. – И правильно. Сейчас увидите, как живут северные гоблины. Ну и южные.

Керкегор провел ладонью по гребню и произнес, окидывая пустырь критичным взглядом:

– Да уж, не утерпели. Мало ли, сейчас настроишь такого, что переделывать придется.

– Я тебе переделаю, – возмутился Гнур. – У себя хоть в малиновый все выкрась. Вы ж пернатые, любите яркое. А мое не тронь.

– И ты мое, – предостерег птеринг.

Чтобы предотвратить очередную перепалку, Теонард выступил вперед, Хранители замолчали и перевели на него взгляды. В свете месяца все выглядят бледными фигурами, освещенными ночным светилом. Женщины кажутся стройнее, но какими-то неживыми, горгулья вообще, как окаменевшая. Лишь по легкому колыханию крыльев понятно – настоящая.

Гнур выбежал вперед и замахал руками гоблинам, что расположились у костров. Те таращатся в огонь, даже если бы оглянулись – пламя ослепило, не увидели бы. Тогда Гнур покричал. Пара зеленомордых нехотя оглянулись, но потом снова уставились в костер.

Хранитель махнул рукой и вернулся к остальным.

– Ну и ладно, – сказал он. – Предупредить хотел, чтоб вещи собирали. Ну не хотят, как хотят. Потом будут бегать, как пчелой ужаленные.