Виталий Храмов - Старый Мамонт

– Ну, что решили? – спросил он, когда услышал, что шушуканье прекратилось.

– Вот, – палец потомка Драконов указал на самый северный край Диких Земель. Туда, где владения Империи заканчивались, а владения Вольных ещё не начинались. Когда-то там был крупный город. Богатый, со своей магической школой. До Потопа. Сейчас туда даже Егеря не ходят. Этот широкий клин пустошей имел дурную славу. И назывался Проклятый Северный Предел.

– Почему? – удивился Император.

– Старый любил север. Всё мечтал о снеге и трескучих морозах, – пожал плечами Финист.

– Глупо, – мотнул головой Император.

– Достаточно далеко от людей, – прорычал зверолюд.

– Старый нам велел осваивать Мир, – добавил Лонес.

– А вот это мудро, – кивнул Император, – вся земля от сих Порубежьев Империи до сих Порубежьев Вольных Владык, что мне неподвластны, от этой Стылой Реки до этих гор Короны Ледяной Погибели. Хватит? Ещё бы. Тут – вдвое больше, чем у Дома Лебедя. Не жалко. Ничьи земли. Дикие пустоши. Проклятый Северный Предел. Сотни поколений будут осваивать этот кусок. Надеюсь, вы знаете, на что идёте. На чьё имя выписывать?

– Владимир Красное Солнышко, – усмехнулся зверолюд.

– Что это имя значит? – удивился Император, взяв набор для письма. Для него это прозвучало набором звуков на незнакомом языке.

Финист перевёл как Владеющий Миром Красное Светило.

– А-а! Громко. Ну, Владыки Мира и Заката, тогда мы «Владимир» оставим так, как ты произнёс, а Красное Светило так и запишем – Алый Свет. Ну, не Западный же писать? От нас это северо-восток. А кто из вас будет властителем?

Лонес, усмехаясь, отвернулся. Финист потупился. А зверолюд сначала головой мотнул на своего друга, лишь потом понял, что надо было тоже «потупить».

– Ладно, дети мои. Удачи вам пожелаю. Но, как властитель, ты, Ястреб, наследник Дома Дракона и Дома Сокола, должен будешь по первому зову выставить сотню конных латников. Уже через год это войско должно быть готово к бою. Понял?

– Легко, – ответил за Ястреба зверолюд, вставая, опять повторив этот ритуал с резким кивком головы и щелчком каблуками. Ястреб пихнул его локтём, зашипев:

– К конному латнику, в нагрузку, идут стрелок и три щитоносца. Это – полк. Со знаменем и обозом. Магами, ставкой, лагерем и осадным оборудованием.

Лицо зверолюда вытянулось:

– Про пехоту и приблуды базара не было!

– А ты с кем, пёсья твоя морда, собрался базарить? – отвесил подзатыльник Корку Лонес. – С Императором?

– Сколько раз тебе Старый говорил: «Фильтруй базар!» – добавил, сквозь зубы, Ястреб, тоже щёлкнул каблуками, потом поклонившись Императору:

– Мыслью, словом и мечом! – гаркнули они хором, как-то ритуально, разом, развернулись и пошли. Создав мельтешение и давку на выходе – не смогли выйти в клапан шатра плечом к плечу.

– Мальчишки, – покачал головой Император.

Но от его хандры не осталось и следа:

– Мыслью, словом и мечом! – вздохнул он. – Пусть Старец, Воитель и Мать за вами присмотрят с небес!

И крикнул приказчика. Надо возвращаться к рутине управления Империей, раз уж воля сумасброда Сокола свалила этот груз именно на плечи Лебедя. И надеяться, что через десяток лет эти юноши станут, наконец, достойными мужами и Престол перейдёт в надёжные руки. А не захотят – заставим! Не единственного же сына загонять в опостылевшее ярмо?

– Рулевой! Мышь! Зачем вы полезли под Дыхание Смерти! – застонал, молча, Император, когда свора придворных заполнила шатёр. – Мне теперь с этим клубком змей одному бороться?

Взгляд Императора зацепился за твердый, как алмаз, взгляд Инквизитора. И за его плечом – знакомые глаза из-под чёрного капюшона. У Лебедя просветлело перед глазами. Не один! Ещё две опоры у трона – чёрная и белая. Не один!

По дороге уныло брел боевой конь, на его спине покачивался мрачный человек со смурным лицом, весь одетый в тёмное, как Наёмник. И заводной конь брёл так же уныло. Этому человеку больше некуда было спешить. И незачем.

Он был теперь богат, как даже и не мечтал. Неимоверно, сказочно богат. Он был владельцем сказочных артефактов, за любой из которых можно было купить имение. И стать наследным властителем. Он, Тёмный, знал, что это можно сделать и как это можно сделать. Это простой люд думает, что владения не продаются. Всё продаётся. Не только в Земле Владык, но и здесь – в Империи. Но они ему были уже не нужны. Ни богатства, ни имения.

Он был – свободен. Как и мечтал. Но, мечтая о свободе, он не думал, что свобода имеет пересоленный, горький вкус одиночества. И свобода обернётся долей всеми презираемого изгоя.

Вчера он смотрел в таверне иллюзию. Кристалл иллюзий стоил от одного золотого и дороже, в зависимости от качества материала кристалла. И просмотреть его можно было от пяти до двадцати раз. Потом кристалл рассыпался. Но бродячие артисты не пожалели денег на кристалл иллюзии и не прогадали – зал таверны был битком забит. Каждый заплатил по серебряному, чтобы увидеть бой главы «Красной Звезды» с демонами-змеелюдами. И он смотрел. Смотрел, как он подло, в спину, убил Старика. Кто-то убрал слова про пророчества, про «Мамонта», но остались – «я сделал, как ты просил». И – смех демона.

И теперь он – изгой. Учитель пропал в Разломе, друзья считают его предателем. Разве будут они слушать, что план этот придумал сам старик Мамонт, как только «расколол» его. Как только Алеф соединил их разумы – тайн не стало. И тут же старики-разбойники, старики-шутники и пересмешники переработали эту ситуацию в свою пользу. Обратив в свою сторону, в свою выгоду даже измену! Как убедить их, «щеглов», что Старик принёс себя в жертву, чтобы получить «пульт»? Старик отдал свою жизнь. И честь Марка. За уже не жизнь Некроманта. За шанс для Мира – закрыть, наконец, эту сочащуюся гноем Скверны рану Разрыва в Мир рептилоидов.

Как их убедить? Будут ли они слушать? Или сразу взмахнут топорами? Корк – зверь, лишь притворяющийся разумным созданием. Ястреб, без Алефа – бешеный, как и все Драконы. Сначала зарубит, а потом спросит: «Зачем ты предал моих учителей, отцов-наставников?» Про Ольгу можно вообще не вспоминать. Муж для неё был всё. Она даже имя его взяла себе. Про Долину – лучше забыть навсегда. Иначе – в алтарь Храма Матери Смерти его самого закатают.

Да все они – помешанные! Одержимые и сумасшедшие! Старики-Разломники – самые буйные из них. Самые отчаянные и непредсказуемые. С какой радостью они шли на смерть?! Тогда, под Единением Сознаний, Марк понимал причину этого торжественного пения души, сейчас – не мог вспомнить, что в этом радостного?

Как он боялся, что его задание, его натура станут известны этим страшным психопатам. А оказалось, никто слова не сказал. Как будто – именно этого от него и ждали. Только быстро, на бегу, переделывали план боя. Первоначальный план не предусматривал «выключения» Ниппеля. Потому не предусматривал «потерь личного состава», как говорили старики. Но там и задачи были иные. Убить Пауков и выжить. А предательство Марка внесло в условия задачи ещё один пункт – бомбу. Артефакт, что был спрятан где-то в Некрополисе. И план был изменён. Теперь Марк, уже в тысячный раз, думает, что можно было бы и иначе всё «закрутить». Но план был «свёрстан» на бегу. Между схваткой с элитой Университета и Магами Ордена. Можно было бы и не отдавать свои жизни. Или – нельзя было?