Богдан Дорошин - Мрачное королевство. Честь мертвецов

Вегейр Нерожденный покачал головой, а спустя мгновение с отвращением бросил:

– Дурное семя – плохой плод, принцесса. Ты сама виновата в своих бедах, а потому я вынужден отдать твою душу Гарсу. Извини.

– Нет! Ты не можешь так со мной поступить! – По щекам ведьмы крупными гроздьями стекали слезы; она боялась смерти, ибо груз ее вины должна была разделить невинная душа. – Прошу тебя! Умоляю! Мое дитя ни в чем не виновато!

Вместо ответа Вегейр Нерожденный, Сын Крови, замахнулся топором.

Карохад ван Керос

Ночью в Звездном саду было особенно красиво. Скамейки пустовали, по аллеям не сновали влюбленные, а цветы покачивались на легком ветру. Пройдет всего несколько часов, на горизонте забрезжит полоса рассвета, и розы, анемоны, георгины и амброзии поднимут свои головы к солнцу. Но пока они спят, да.

Карохад ван Керос стоял у небольшого фонтана, прислушиваясь к журчанию воды и собственному сердцу. Он был снова влюблен и радовался этому чувству. Ах прекрасная Ларель, в чьих глазах отражаются звезды! О чем она сейчас думает, в эту яркую, волшебную ночь?

Ван Керос сорвал ближайший цветок и вдохнул его аромат. Он представлял, что вместо пыльцы ощущает запах своей возлюбленной, носом зарываясь в ее густые черные волосы, прижимая ее податливый стан к себе, срывая с нее платье…

– Ларель, – негромко пропел он. – Уже скоро. Если не этой ночью, то уж никогда.

Будучи дворянином старой закалки, Карохад никогда не смел гневить Судьбу и Удачу, даже в мыслях. Ведь если от него отвернется само провидение, то его яркой, полной приключений жизни суждено завершиться. А потому он всегда признавал вероятность недостижения желаемого.

В конце аллеи показался силуэт мужчины, быстро приближающегося к фонтану. Ван Керос следил за ним, продолжая вдыхать ароматы цветов. Когда же тени перестали скрывать лицо ночного гостя, он расплылся в широкой, но отнюдь не дружелюбной улыбке:

– Достопочтимый Лорладон ван Ферод, рад видеть вас в добром здравии.

Карохад поклонился, памятуя о том, что Удача любит не только смелых и отважных, но и тех, кто уважает своего противника.

Лорладон был высок даже по меркам эльфов, его глаза метали гневные молнии, а на боку висела богато инкрустированная шпага. В отличие от ван Кероса, этот господин был несколько на взводе. Быть может, потому, что им предстояла дуэль.

– Правила просты, достопочтенный, – улыбнулся Карохад, глядя Лорладону в глаза, – вы их знаете.

– Вполне, – твердо кивнул ван Ферод. – Я выбрал место, вы вправе выбирать оружие.

– Тогда я склоняюсь к клинкам. Никакой магии. Не хотелось бы испортить столь прекрасное место.

Оба дворянина с солидарностью поглядели на окружающий их сад, где сейчас не было никого, кроме них. Только тихо журчал фонтан, словно предчувствуя недобрую развязку.

– Сражаться будем до первой крови? – поинтересовался Карохад невинно. – Победитель позаботится о ранах побежденного или позовет надежного лекаря.

– Задета моя честь, – холодно отрезал Лорладон. – Драться будем до смерти!

– Вы – за свою честь, я – за свою любовь. Весьма поэтично, вам не кажется?

Высокий эльф, супруг леди Ларель, на эту реплику отреагировал резко и грубо:

– Ваша любовь и порченого яйца не стоит! Вся столица только и говорит о ваших амурных похождениях! Сегодня влюблены в одну, завтра в другую! Вы – фат и проходимец, вот вы кто!

Вместо ответа Карохад последний раз вдохнул аромат цветка и отбросил его в сторону. Потом откинул полу плаща и положил руку на эфес шпаги. Его глаза недобро прищурились.

– До смерти, согласен, – кивнул он. – Теперь уже задета и моя честь. Вы готовы, достопочтенный?

Над головами дуэлянтов яркими красками горели три луны, единственные свидетели грядущего поединка.

Эрран

Эрран скучал. Причем он даже не помнил, сколько лет назад начал предаваться этому занятию. Будучи ифритом, он не слишком беспокоился о времени, и за тысячу лет, проведенных в Нижнем мире, редко поглядывал на календарь. По утрам – лавовая ванна, после нее – обед из изысканных яств, часто доставляемых из других измерений, а вечерами огненный владыка развлекал себя тем, что либо читал манускрипты, либо заставлял своих слуг сходиться в смертельных поединках. Но в свитках он не находил для себя ничего нового, а гладиаторские бои давно не радовали. Тем более что с каждым разом становилось все сложнее привлекать к себе в замок преданных слуг.

Правда, недавно ифрит затеял вылазку в один из сопредельных миров, где сумел достать любопытный артефакт, умеющий разговаривать и отлично переносящий крайне жаркий климат Нижнего мира, где помимо Эррана жило бесчисленное количество демонов и элементалей огня.

– Ты кто? – поинтересовался ифрит, глядя на мерцающую фигуру и почесывая красный живот. – Что умеешь?

– Я «живой» артефакт. Меня создали боги, и я служу равным им по силе.

– Г’авным? – картаво переспросил Эрран. – Да те боги давным-давно повымиг’али! Ни одного на своем пути не встг’ечал. Говог’ят, они знали много такого, что даже демонам в голову не лезет. Это пг’авда? Что ты умеешь?

– Исцелять, многократно усиливать магическую силу, делиться с хозяином знаниями, выступать в качестве источника энергии.

– И всего-то? – недовольно пробурчал ифрит, развалившийся на своем троне. – Тоже мне «живой» аг’тефакт! И что это за видок? Мы же не в звег’инце!

Искра Звезд, чей нынешний облик отображал ослепительную по красоте эльфийку, спокойно ответила:

– Так нравилось моему прошлому господину. Карохаду ван Керосу, знаменитому герою сопредельного измерения.

– Никогда не слышал о таком.

– Меня вы отняли именно у него, – пояснила «живой» артефакт бесстрастно.

– Тот эльф? – догадался ифрит, и на секунду в его пасти мелькнуло вместо языка ослепительное пламя. – Он был вкусный, да. Эльфийские хг’ящи и уши – вот что самое ценное в этих существах. Жаль, ловить их сложно. Но я слышал, аг’еал их обитания не огг’аничивается одним миг’ом. Может быть, в следующую кампанию пг’имкну к Темному Властелину, а после вег’нусь в Нижний миг’ с богатыми тг’офеями. А ты можешь ловить эльфов? – с интересом спросил Эрран, разглядывая Искру Звезд. – Вот таких же, как и твоя внешность. Мне даже духовки не надо, чтобы их пг’иготовить. Да-да.

– «Живые» артефакты не действуют самостоятельно. Но в моей власти создать проекцию эльфа, если вам так угодно.

В качестве демонстрации трофейный артефакт повел рукой в сторону, и перед взором Эррана возникло с десяток фигур, но это вызвало лишь раздражение ифрита.

– Так я тоже могу. – Он щелкнул пальцами, и эльфы умножились. – Вот только что с того пг’оку? Есть же их нельзя! На аг’ене дг’аться тоже не заставишь! И ванну лавовую они мне не нальют. Бесполезное ты пг’иобг’етение! Отдам я тебя лучше Властелину или кому другому из аг’хидемонов. Они хоть найдут, что мне пг’едложить взамен.