Богдан Дорошин - Мрачное королевство. Честь мертвецов

– Это ловушка!.. – прошептала она жалобно. – Остановись!

Петша не послушался, хотя внутри у него и зашевелился червячок сомнения. Вот бы еще вспомнить, что он здесь делает и кто все эти люди и существа… Что вообще произошло? Неужели он снова спит…

– Боюсь, нет, юноша, – послышался старческий голос, и одна из теней пригладила бороду.

– Отстаньте от меня, вы все! – крикнул Петша, прижимая ладони к ушам и ускоряя бег. – Замолчите!

Зажмурившись, он еще долго-долго бежал, но когда открыл глаза, окружающий мир не изменился. Все тот же широкий коридор внутри тумана, от которого крысиными норами отходили ответвления. Балашою в панике озирался, пытаясь понять, куда ему бежать дальше, а тени, бубнящие одно и то же на разный лад, начали подбираться ближе. Первой ему на плечо положила руку невероятно красивая девушка с рыжими волосами.

– Проще умереть, – сочувственно улыбнулась она. – Поверь мне, я знаю…

– Но лишь в битве, клянусь Гарсом!

– Смег’ть – для слабых. Имей наглость жить вечно!

Кольцо из Личностей сжималось, и Петша не мог больше двигаться. Его настигли, и он с недоумением разглядывал своих предшественников. Отныне о каждом из них он знал больше, чем кто-либо из живущих, но это не делало их ближе. Все они – чужаки с собственной судьбой и прошлым.

– Оставьте меня в покое! Прошу вас…

– Вы подбираете неверные слова, достопочтенный. Ваша честь требует отмщения. Сразитесь же со своими страхами!

– Сразиться? – переспросил Петша, глядя на высокого аристократа в дорогом камзоле.

– Истинно так! Вам нужно вспомнить…

И Балашою начал вспоминать. Он – подданный Ее Величества, живет в королевстве нежити и до недавнего времени вел размеренный образ жизни, был всем доволен. Теперь же он Кровавый трактирщик, враг Падших и за его голову назначена награда в десять тысяч золотых. А еще ему в шею впились острые как бритва клыки лорда-вампира Штефэнеску, который намеревается превратить его в кровососа.

– Нет, – в ужасе пробормотал Петша. – Я не хочу становиться нежитью!

– Андзерж, – фыркнула Азалия. – Кто бы мог подумать, что это ничтожество когда-нибудь станет высшим вампиром.

– Но это существо сильно, – покачал головой Архарон. – Наш друг вряд ли с ним справится.

– А потому советую уступить место стаг’шим, человечишка. Эг’г’ан все сделает в лучшем виде, а потом смачно пообедает. В этом замке помимо нежити найдется много вкусного. Твоими глазами я видел лысого дуг’ака, мнящего себя великим колдуном. Он-то и станет основным блюдом! А на десег’т…

– Умолкни, исчадие Нижнего мира! – взорвался Карохад ван Керос. – Твои гнусные изречения смущают двух прекрасных дам, что находятся среди нас!

– Ах так?! Не забывай, эльф, что именно я в свое время одолел тебя, а после – съел!

Между Личностями началась перебранка, но Петша не вслушивался в препирательства. Он думал о Штефэнеску и той ситуации, в которую попал. Можно вечно прятаться в этих коридорах, но на реальный мир это никоим образом не повлияет. Там, в замке вампира, он умрет, если ничего не предпринять. Или станет нежитью, что ничем не лучше.

Не обращая внимания на хор голосов, Балашою посмотрел на стену тумана, и спустя какое-то время он начал рассеиваться. Глазами увидел зал, где кровожадной стаей толпились вампиры. По центру стоял он сам, а рядом с ним – лорд-вампир Штефэнеску. Издали могло показаться, что они дружески обнимаются.

«Пора», – понял Петша, делая шаг вперед. Оттягивать неизбежное смысла нет.

– Я готов, – шепнул он Искре, и та подчинилась его воле.

Зубы у вампира значительно длиннее, чем у обычного человека, и могут выдвигаться на добрых пять-семь сантиметров. К тому же они смочены парализующей слюной. Жертва не столько не может, сколько не хочет сопротивляться.

Но изменения, произошедшие во мне благодаря Искре Звезд, оставили глубокий отпечаток, и я лишь удивленно моргнул. Вокруг вопили и улюлюкали вампиры, поддерживая своего господина: для них я был всего лишь едой. Как же они ошибались! Рот мой изогнулся в ухмылке, но вскоре пришло удивление и легкий ужас – во рту не обнаружилось привычных зубов. Острых, словно бритва, и расположенных в несколько рядов.

– Чег’т! – ругнулся я, ощущая гнев.

При этом слюна вампира уже начала проникать в мой организм. Перед глазами все поплыло, и я поспешно принял меры. Силой мысли зачерпнул энергию Искры Звезд и преобразил кровь в очень едкую субстанцию, почти кипящую лаву.

Штефэнеску взвыл, оторвав от моей шеи дымящиеся клыки, но и меня накрыло волной боли. Если бы не «живой» артефакт и хорошая реакция, то пришлось бы умирать. Я едва успел повторно преобразить кровь обратно в человеческую, отделавшись легким шоком.

– Владыка, что с вами? – К Штефэнеску, остервенело мотающему головой, подбежал Больдо.

При виде лысого колдуна у меня поднялось настроение. Я хотел съесть этого человека. Возможно, даже сырым. При этом где-то под черепной коробкой ощущался странный зуд и эхо отвращения. Внутренний голос твердил, что подобное мне несвойственно. Что я не ем людей. Странно. Чем тогда питаться?

От столь сложного вопроса меня избавили вампиры. Ближайшие из них сорвались с места, желая если и не разделаться со мной, то как минимум скрутить и вывести из строя. Я лишь расхохотался этой жалкой попытке, окутал себя туманом энергии, которая начала формироваться в облик огромного ифрита. Рогами я достиг люстры под потолком. Кровососы, увидев подобное, остановились словно вкопанные, а я выдохнул в их сторону пламя.

Точнее, представил, что выдыхаю пламя, так как из моей глотки вырвался лишь хрип. Но этого хватило, чтобы Искра Звезд сформировала перед моим взором поток всепоглощающего огня. Вампиры, кто попроворней, успели взмыть нетопырями под потолок, но большинство из них испепелило в мгновение ока. Штефэнеску оказался одним из счастливчиков. Избежав угрозы, он смотрел на меня в изумлении, явно не понимая, что происходит. Но одно он понял правильно – если не будет сражаться, я их всех перебью. Без жалости и угрызений совести.

И он атаковал. Я не стал парировать его заклинание, опять позабыв, что располагаю очень хрупким телом. Магия ударила в энергетический кокон и едва не пробила его. Мой смех сошел на нет, а в голове зазвенели колокола. Эхо в голове нарастало, словно гул приближающегося лавового потока. А еще я различал голоса и, схватившись уродливыми розовыми пальцами за голову, закричал:

– Аа-а-а-а-а! Замолчите! Эг’г’ан не человек и никакой не смег’тный! Оставьте меня в покое! Г’азог’ву!

Я замахал вокруг себя руками, отгоняя наваждение, и в это мгновение на меня налетел Штефэнеску. Его мощные пальцы впились в мои плечи.