Владимир Белобородов - Цветок безумия. Империя рабства

Обычно обучение длилось до начинавшего брезжить рассвета, после чего мне давалось пара часов на сон. Без выходных. Каждый день. Маг должен уметь восстанавливаться без сна и отдыха. К слову сказать, большинство ночей проходили в менее напряжённых физически занятиях. Я учился подстёгивать рост растений, лечить, определять магию по оттенку. Это тоже важно. Раньше при лечении, скажем, я просто выпускал свою силу, не задумываясь о том, какая она. Но оказывается, если научится выпускать более тёмным спектром, то лечение пойдёт быстрее, а если более светлым, то можно даже наоборот, нанести вред, что, кстати, тоже можно использовать. Не при лечении разумеется. Раньше у меня это получалось интуитивно. Скажем в бою с орками, я выпускал большей частью светлый спектр. Умение делить силы, это, прежде всего рациональное их распределение. В бою таким образом можно гораздо дольше оставаться полным.

Полным… Тут я тоже значительно прогрессировал. Я мог при желании впитать в себя на треть сил больше. Разумеется, это субъективно, но так казалось. Такой резкий рост моих «аккумуляторов» произошёл по причине регулярного посещения Цветка девственницы. Внутри этой пещеры прятался источник природных магических сил. Точно такой же, как и в крепости ордена Гнутой горы. Главное тут не переборщить, как я поступил в первое посещение. Со слов Валейра я должен был сдохнуть по причине моей глупости и отсутствия уважения к словам старших. А он, по причине внутреннего благородства, спас меня, о чём сильно сейчас сожалеет.

— Ну, всё, на сегодня достаточно, — тихо произнёс мой учитель, после, наверное, двадцатого тычка палкой в мою бренную тушку. — Твой вопрос?

Тоже традиция. Каждый день я имел право на один вопрос. Таким образом, мой учитель, по его мнению, учил меня выделять основное и изучать свои ошибки. То есть, он считал, что раздумывая над ежедневным, вернее еженощным вопросом, я анализирую процесс своего обучения. А мне некогда было анализировать. Через два часа мой разум захватят бытовые проблемы, а мне ещё надо две главы книги по зельническому ремеслу прочитать. Спросит ведь следующей ночью. К тому же, меня на данном этпе интересовал всего один вопрос.

— Как лучше тренировать магическое зрение? — Спросил я. — Чтобы глубже видеть.

Дело в том, что Валейр относился с презрением не только ко мне, но и ко всем. В том числе и к Лумму. Поднять на ноги он его поднял, а вот до конца лечить не стал, отдав на растерзание мне. А у Лумма были повреждены почти все каналы силы. То есть, слегка нарушена координация движений. И если те, что были близко к кожному покрытию, я потихоньку восстановил и выровнял, то те, что глубоко… Я просто не мог их рассмотреть. Уже даже предлагал Лумму, в шутку начать резать, чтобы добраться до них. Он не оценил юмора. Нервный какой-то стал…

— Третий день один и тот же вопрос. Не надоело?

Я не ответил.

— Ослепнуть.

— Не понял?

— А чего тут не понятного. Давай я лишу тебя обычного зрения, тогда через несколько лун ты будешь видеть глубже, — ухмыльнулся Валейр. — Когда живое существо лишается одной из возможностей воспринимать мир, то развиваются другие. Иных способов нет. Тогда ты станешь настоящим магом-воином. И я даже перестану называть тебя мускуном. Надумаешь — скажешь.

После этих слов Валейр пошёл в сторону склона горы. Пока я брёл за ним, то раздумывал над странным мутноватым оттенком его глаз…

День начался с выдачи провианта на рабов и осмотра личного состава. А состав у меня был калека на калеке. У кого радикулит, у кого геморрой, были и действительно увечные — Ротимур, например. Мизинец то обратно не пришьёшь. Хотя попытаться можно было, но хорошая мысля…

Ротимура, кстати, я произвёл в десятники верхового десятка. Фактически, с учётом всего двух десятков верховых в крепости, он был сотником конницы. Можно попытаться и официально сотником верховых определить. По крайней мере, Вар, это тот самый сотник, что встречал меня в первый день, рассказывал, что если правильно составить бумагу и отправить в столицу, то гарантированно введут должность сотника верховых, но я пока не спешил — не стоит сразу наглеть на новой должности.

— Ночная смена. У рабов без происшествий, тысячник, — доложился сотник дежуривший в ночь. — В казармах один умер.

— То есть, умер?

— Так, спал, да умер, — спокойно прокомментировал сотник.

Вот же… Рабы ладно. Те как мухи мрут. Зачастую неестественной смертью. Либо сами между собой, либо охрана перегнёт с палками. Но за них спроса большого нет. Разве что если сразу много погибнет. А так… десяток в луну умирают и это норма. А вот воин… Это впервые у меня. Разбираться надо. Потом бумаги наверняка составлять.

В связи с происшествием день прошёл несколько комкано. Вечером устроили сожжение. Валейр подготовил зелье, которое скрыло при сожжении запах и помогло быстрее гореть. Для рабов такого не делали, и точно знаю, что иногда их просто закапывали.

Сжигали на площадке перед крепостью. Только разошёлся огонь, как дозорный с башни передал сигнал о приближении обоза. Обоз мы ждали, но по уставу положено всем войти в крепость и закрыть ворота. Ради похорон нарушать заведённый порядок я не стал.

Обоз был наш. В смысле к нам. Продуктовый. Он же, для обратной транспортировки мрамора.

— Доброго вечера, тысячник Элидар, — несколько хмуро произнёс десятник охраны обоза, когда почти три десятка телег въехали во двор.

Невесёлый настрой десятника я прекрасно понимал. Прошлую луну он привёз мне не все продукты, к тому же, большинство круп, составлявших основной рацион рабов, были с запахом плесени. Причина такого непотребства выяснилась у меня в кабинете, когда на стол упал мешочек с монетами.

По заведённой традиции, часть предназначенных для рабов круп сбывалась на сторону, а часть менялась у купцов на негодный к продаже товар. В итоге к концу луны начинался голод, и как следствие мор рабочей силы.

В прошлую нашу встречу я довольно резко поговорил с десятником и пообещал прямо здесь выдать палок, если он привезёт ещё раз испорченные крупы.

— Рад тебя видеть. В этот раз всё хорошо?

— Да. Всё со склада. Принимать будешь вновь сам, тысячник Элидар?

— Разумеется. Но не сегодня. Завтра.

— С настойкой всё в силе? Тысячник.

— Считай, что я не слышал. Со складским решишь.

Бороться с пьянством было бессмысленно. Для большинства моих вояк это была единственная радость, и даже страх палок не мог побороть массовое брагоделание. Поэтому я принял решение возглавить, в смысле упорядочить этот процесс, и ещё в прошлый раз заказал энное количество спиртного, которое намеревался продавать сотням по очереди, когда они будут на отдыхе. Только заказал не сам, а через складского. Но, обозный отказался, сославшись на суровость нового дракона. Пришлось вести разговор лично.