Владимир Белобородов - Цветок безумия. Империя рабства

К Дувараку мы подъехали в полночь. Ворота были закрыты. Спутники безумно злы на меня. Я… А мне было по колено. Была бы возможность, я бы сунул в рыло стражнику, отказавшемуся нас пускать до утра, но он, к сожалению или радости, даже не знаю, был за воротами.

До того как был открыт проезд, мой десяток уже сидел в сёдлах. Стражник, ощущая мою нервозность, пропустил нас первыми. Собственно… нас и должны были впустить без очереди. И уж не знаю, как бы получилось дальше, поскольку я намеревался ехать сразу во дворец, если бы не мужик, скромно стоявший у первого трактира. Я, словно пёс, с расстояния десятка метров ощутил искомое. Он даже слова мне не сказал, только я выпрыгнул из седла — протянул кувшинчик.

Спутники вопросов не задали, хотя от простых воинов веяло презрением. Что такое «орочьи грибы» и «корень сладострастия» здесь знали. Нет, наркотики здесь были не редкость, и совсем даже не нарушение закона, но среди воинов любая зависимость была презираема. А уж у тысячника…

Десяток я распределил в казармы. Лумм, Ротимур и Ильнас, разумеется, поехали со мной.

Когда уезжал из Дуварака, то оставил, с неким риском, небольшую сумму Юмиру, дабы он занялся дальнейшим благоустройством дома, но чтобы так… Резная мебель. Роспись по стенам, что является определённым шиком, новые ворота…

— Юмир, сколько я должен?

— Мы уложились в оставленные, тысячник, — обрадовал меня «домовой». — Дочь разрисовала стены, я изготовил мебель. Я отчитаюсь, а если что не понравится из мебели — переделаю. Можно и роспись…

— Не надо. Всё замечательно. И так видно: вся сумма потрачена с умом.

— Вам два письма. Судя по запаху — от лары.

Ладно, запах. К одному из них, безымянному, в смысле без печати и подписи, прилагался даже цветок фиалки. А содержание гласило, что я обязан уведомить отправительницу о том, что нахожусь в городе. Вот же… рыженькая стервочка. А если у меня несколько лар? Второе тоже было от неё, но, уже официально подписанное и со слов Юмира, пришедшее сразу после моего отъезда. Там тем же почерком (прокол, однако) передавались пожелания благополучной дороги.

Я отложил письма. Безумно хотелось спать, как и моим спутникам. Правда, они валились с ног от усталости — сказывалась бессонная ночь, а я от блаженства эликсира. Нет, он не дарил эйфории, просто само по себе, вернуться в обычное, неиздёрганное нервами мировосприятие, уже безмерная радость.

Проснулся я рано. Пока все спали, я заварил себе отвара и вышел во двор. Рассвет только-только начинал брезжить. Небольшая дымка тумана наполняла округу влажной свежестью залива. Отогнав все мысли, я наслаждался тишиной. Вот бы каждый день так…

— Доброе утро, — Люйя выбежав из-за конюшни и не ожидав встретить меня, оторопело встала напротив.

— Рано встаёшь, — улыбнувшись, прошептал я.

— Так завтрак надо готовить, — так же шёпотом ответила она мне.

— Ладно, беги, — ощущая чувство неловкости исходящее от девушки, я уступил ей дорогу — не пристало скромной девушке находиться наедине с мужчиной.

Уже у крыльца, она остановилась. Я ощущал спиной некое любопытство. Постояв несколько секунд, Люйя, не решившись задать вопрос, исчезла в доме. Забавно. Почему-то вспомнился Дайнот и наши разговоры с ним. Теперь я начинал понимать его манеру общения. Зачастую эмоции говорят больше чем слова.

— Хорошо! — На крыльцо вышел Лумм.

— Согласен, — поддержал я его. — Ты знал о том, что мне подсунул Валейр?

— Умеешь испортить начало дня. Нет, но перед Дувараком догадался. Какие планы на сегодня?

— Давай отдохнём? В смысле никуда не пойдём.

— Люди в казармах. Надо на довольствие поставить.

— И кто из нас портит настроение? Вот ты и съездишь.

— Нам тоже в канцелярии отметиться надо.

— Эх…

Завтрак был хоть и скромен — яичница на сале мускуна (я был бы удивлён, если у Юмира нашлись деликатесы), но, по-домашнему вкусен. После того как нехитрая снедь была снесена четырьмя мужиками подчистую, я потребовал от Лумма и Ротимура по четверти империала на продукты.

— Что так много? — Проворчал последний.

— Могу ещё на расходы по содержанию твоей возлюбленной взять.

Ротим, не ответив, сосредоточенно отсчитывал монеты. Мы с Луммом переглянулись. У обоих потянулись улыбки. Раньше друг бурно реагировал на намёки о чувствах к Люйе.

Бюрократия это сила. И хотя здесь она была в сравнительно зачаточном состоянии — сказывались цены на бумагу, освободились мы с Луммом, только в третьей четверти дня. Я бы заставил Лумма всё сделать, но… Так уж вышло, что бумаги о назначении Ротимура десятником не пришли в крепость, поэтому пришлось доказывать его статус, путём поднятия бумаг. А простым воином он быть, видите ли, отказывался.

Соблаговолил я, и отправить письмо о своём появлении в Дувараке, и Исиине. Не то чтобы рвался… Вру. Рвался. Я безумно хотел её тела. Нежности юной кожи. Сладостных поцелуев… Гормоны это что-то. Возможно… Только возможно, это какой-то психологический… Да плевать! Я хотел её! А до приёма ещё шесть дней. Да и возможность соития в доме «тестя», даже не призрачна, а полностью исключена.

Следующий год пролетел словно день. Ненависть старого мага, с усмешкой отреагировавшего на мои претензии в «подсаживании» меня на эликсир, сменялась негой объятий рыжей красавицы — раз в четыре луны я приглашался на приём Плеча. Ещё бы поменять пропорции пребывания в Дувараке и Бирюзовой… и я был бы счастлив. Однако, сие оставалось неизменно. Три луны — в крепости. Приглашение. Полторы руки пути. Руки в столице… и обратно. Подозреваю, что на близости моей службы к Дувараку, настояла одна весьма привлекательная особа.

Я регулярно ловил себя на мысли, о странности отношений с Исиной. Если у неё действительно такая уж любовь, то зачем тянуть с женитьбой? Отец не разрешает? Или сама не хочет? Мысли эти родились не на пустом месте. Дело в том, что… я не чувствовал её эмоций. Нет, она была рада меня видеть, только вот, когда встречались Люйя и Ротимур, меня прямо сносило волной нежности исходящей от них, а вот между нами, такого не было. Исина несомненно положительно относилась к нашим встречам. Особенно наедине. Однако, изредка, я ощущал что-то непонятное с её стороны.

За этот год, я научился многому. И не только в магии. Я научился наслаждаться каждой минутой вдали от крепости, ставшей моей Голгофой благодаря Валейру. Даже по дороге от последнего селения до Бирюзовой, то есть вне населённой местности, мы с парнями умудрялись то порыбачить, то мяса на костре пожарить. Единственное, что обратную дорогу слегка портило присутствие обозного десятника. Зато безопасно. Идея путешествия до крепости с продуктовым обозом, пришла в голову Лумму. И странно… Сразу после этой идеи, время отправки обоза из-под Дуварака, стало непостижимым образом совпадать с днём нашего отъезда. Я был совершенно не против. Тем более, что когда мы возвращались из первой поездки в столицу обратно, то наткнулись на следы пары десятков всадников.