Владимир Белобородов - Цветок безумия. Империя рабства

— Ларк, сними сапоги! — скомандовал беззубый кивнув на меня.

Спустя час, я понял, что нас банально ограбили. Такая злоба накатила… Единственное, что не было понятно, так это присутствие мага. Зачем? Нагнули бы Ласу, и возможно я бы взорвался. Разумом я понимал сейчас, что это было бы глупостью. Но стопроцентно не был уверен в себе. И было ещё что-то… Не знаю что, но очень важное. Было что-то необычное в этом ограбившем нас отребье… Кроме наличия мага, разумеется. Дикость, всё-таки какая: имея под рукой мага, заниматься грабежами… А может они не знают? Может он, как и я? Прячется?

Пустив магию по рукам, я постарался довести путы до ломкого состояния. Было очень больно. Кожа, которой связали руки, имела свойство сжиматься при нагреве. Тем не менее, я смог.

Больше всех пострадал Крот — рана от арбалетного болта в груди и болтающаяся плетью кисть. Но самое интересное, и то, и другое, было уже подлечено магом! Они даже не скрывались!

Лошади, как и основная часть вещей и оружие, исчезли. Уж не знаю, зачем им понадобились мои костюмы… Фасон явно не их. Но более всего я сожалел о вине. Ещё дня три — четыре и меня станет «ломать» без зелья. Я подобрал среди разбросанных вещей кувшинчик купленный в Дувараке у зельника. Хоть он остался. Заглянув в карету убедился в нетронутости тайника. Надо было и вино туда.

— Крот, — пока я привязывал к руке воина шину — перелом с резаной раной, решил отвлечь его от боли разговором, — а почему вы без лошадей? Вроде не так дорого?

— Чтобы не иметь возможности бежать в таких вот случаях, — скрипя зубами, прошипел тот.

Дюжина имперских воинов догнала нас километрах в двадцати, может больше, от места ограбления.

— Хоу, — натянув повод, лихо остановил жеребца головной воин. — Десятник Юр, — представился он. — Ваша развалина перед деревом?

— Либалзон Ларит, — хмуро ответил я ему. — Не развалина, а карета.

— Очень смешно. Ограбили?

— Нет, мы грибы собираем.

— Могу обратно уехать.

— Не кипятись. День не задался.

— Понимаю. Преследовать будем?

— Где же их сейчас найдёшь…

— Так ваш охранный амулет у них, — достал из сумки огромный металлический диск десятник. — Вон там они, — указал он рукой вправо, глядя на странный предмет. — Слабо, конечно уже… Или уехали далеко или магия в амулете исходит. Но ещё можно попытаться. Да и следы после дождя хорошо видать.

Я оглянулся. Двое серьёзно раненых. Плюс балесса.

— Не переживай. Я там своих оставил. Сейчас запрягут карету и подъедут сюда. Так что? Догоняем?

— Если есть шанс, то почему бы и нет. Лошадь дашь?

Десятник посмотрел на одного из своих. Воин с хмурым видом спешился.

Сказать, что мы скакали во весь опор, нельзя. Скорее плелись. Лес, это крайне неприспособленная местность для передвижения на лошадях. То и дело приходилось объезжать поваленные деревья и искать более-менее приемлемый способ пересечь овраг. К тому же корни под копытами и ветки на уровне глаз. Даже на рысь перейти не было возможности. Но судя по «компасу» десятника мы приближались. Как он объяснил, медная проволочка выходящая из центра диска, поворачивалась в сторону снятого с меня кольца и вибрировала. И вот по амплитуде вибрации (в оригинале это звучало как «дёрганью») можно определить приближаемся мы или удаляемся.

— Всё, — произнёс десятник, когда мы выбрались на просёлочную дорогу. — Дешевый у тебя амулет был. Или к алтырю давно не носил.

Знать бы, что эту фиговину нужно было заряжать…

— Туда поехали, — с уверенностью произнёс один из воинов, глядя на почву обочины.

Тут-то мы пришпорили…

— Много было то? — пока ехали в предрассветной мгле обратно, спросил десятник.

Догнать рабов не удалось. Вернее как не удалось… Не говорить же воину, что уже через пять минут после того как мы начали преследование, я перегорел этой идеей. Это был минутный порыв, который прошёл сразу, как я представил, что произойдёт, если мы их догоним. Допустим насчёт исхода сражения, вернее бойни, с людьми, я не сомневался. А вот тот юный маг… Силы в нём точно были. И пользоваться он ими умел, пусть и неказисто. На это указывала попытка лечения моей охраны. Сверху кровотечение остановил, а внутренние, даже не догадался. И вот достаточно было представить, что он начнёт метать молнии… И что делать в таком случае? Вернее всего, конечно, мы бы и победили, только внимания к себе бы привлекли массу. Потом же объясняться придётся. Причём, возможно, с представителями Ордена. А я вот как-то не очень рвался. В общем… видел я их. На берегу речушки, когда пересекали мост. В магическом, паренька видно было издалека. Хотелось спешиться и вернуть хотя бы вино… Уверен, я бы смог незаметно, только найти на данное действие не привлекающих внимание оснований, я не смог.

— Переживу, — спокойно ответил я десятнику. — Спасибо вам. Всю ночь на меня потратили. С меня по бутылке настойки каждому.

— Работа такая. А насчёт настойки не горячись. Денег то, поди, у самого теперь нет.

Раскрывать воину наличие основной массы наличности, хранившейся во время нападения в тайнике, я не стал — незачем.

— Да у таких их не меряно, — раздался сзади шёпот.

— Не гляди в чужой кошель, а то в своём руку не почуешь, — так же шёпотом ответил второй голос.

В тишине утра наш с десятником разговор слышали все, поэтому комментарии были понятны. Я оглянулся. Разговаривали вернее всего последние. Десятник, разумеется, не слышал, но я то не десятник.

— А в моём, давно прореха. Нет там ничего, — продолжил первый голос.

— В горле у тебя прореха, а не в кошеле.

И так вдруг захотелось обратно в Халайскую тысячу… К таким вот простым парням с их мелкими проблемами и лёгким отношением к жизни. Я бы даже палок согласился получить, ради того, чтобы вернуть хоть руки из той жизни…

— Слышали про десятника и дочку Плеча? — Вдруг спросил один из воинов.

— Да надоели уже, — ответил ему кто-то.

— Что ж надоели? — Заступился за рассказчика другой воин. — Коли слыхал, так уши прикрой. Рассказывай Елоп. Всё дорога кратче будет.

— Слухи идут, что был в северной тысяче лихой десятник, — начал воин рассказ. — Пошёл в войска, чтобы значит, денег на дом накопить и жениться. Невеста у него была красавица. Служил хорошо. Пару сотен орков положил…

— Сразу брешут. С орками уж сколько не воюем, — перебил тот, что был против рассказа.

— Та и что ж что не воюем? Зеленомордые всё постоянно лезут. Юр, подтверди!

— Лезут, — равнодушно ответил десятник.

— Ну, вот значится. Была у того десятника любимая. А дочка Плеча положила глаз на того десятника. Только тот не очень-то жаждал. Страшна, говорят. Даже маги помочь ей не могут. Плечо десятнику и должность тысячника, и крепость под начало, а тот ни в какую. Плечо со злобы, раз десятник упорствует, поставил тому печать рабскую. И невесту значится в рабыни. А для пущей острастки отправил того на арену к показушникам — мол, не хочешь жениться, подохнешь как раб. А чтобы уж наверняка, договорился с гнутыми, чтобы выставили против десятника, мага переодетого.