Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Нормально так, — уважительно сказала Алина и замешала в молоке мерную ложку сывороточного протеина.

И тут в дверь позвонили.

Девушка отложила шейкер, шагнула вперед, вернулась, в пять глотков выпила коктейль и пошла открывать.

В глазок не было видно ничего, серая темень, и только. Лампочку в подъезде, что ли, вышибли?..

— Кто там? — спросила она.

— А Дима дома? — спросил низкий голос с ярко выраженным «оканьем».

Женский.

Или мужской?

— Медведь какой-то, — буркнула Алина. В коридоре у нее стояла сумка со спортивным имуществом, где в числе прочего были бита и нож. После некоторого раздумья она выбрала второе и открыла дверь на цепочке, отступив в сторонку.

— Димочка, родненький! Нашла я тебя, нашла котяру эдакого! — возопило во тьме, и стальная цепочка тихо тренькнула, разрываясь.

В прихожую ввалилась огромная фигура…

«Вот ты какой, панцирник!» — мелькнула в голове шальная мысль, пальцы сжались на рукояти ножа, плечо понеслось в сторону.

Но тут щелкнул выключатель, нажатый гостьей… и Алинка замерла.

Бабе было, наверное, около тридцати. Скорее чуть после, чем слегка до. Высоченная, дородная… статная? В облегающем ситцевом платье и резиновых сапогах, туго севших на полные икры.

Она скинула с плеч цветастую шаль и брякнула о Котиков элитный паркет эмалированным ведром.

— Ух, — сказала она, утирая высокий лоб. — Умаялася по Москве ходивши! В мётры эти ваши с ведерком не пущали. Нельзя, говорят. Не бонбу ль, говорят, несете? Ну, я им грибов-от понюхать дала… Насилу от дежурных отбилась, да турникет отломила, штраф пришлось платить. Комедия!

Алина зачарованно разглядывала гостью. Больше всего она напоминала метательницу ядра Аманду Бингсон, ну или девушку, которая с веслом. Русая коса с руку толщиной спускалась меж монументальных грудей, распирающих платьишко скромной длины, рукава фонариками делали и без того широкие плечи совершенно молодецкими. Румяные щеки на спокойном и суровом лице северной валькирии багровели, как две половинки отборной свеклы.

Пришелица хозяйственно огляделась, отчего африканская маска нервно покачнулась, и уставилась на Алину.

— А ты кто ему будешь? Диме моему?

Собольи брови нахмурились.

— Я? — Девушка, очень смутившись, спрятала нож за спину. — Я за квартирой присматриваю, пока дяди Котика… нет.

Синие очи русской красавицы придирчиво осмотрели Алинку, углядели черный спецназовский клинок.

— Готовить взялась? Ну хорошо. Я вот как раз груздей соленых привезла. Уже этого года засолу, а то Димочка мой только прошлогодние попробовал, а вот дожди прошли — тут и грибы начались…

Пришелица подала Алине ладонь размером с саперную лопатку.

— Куколева я, Марья Кузьминична. Маруся.

Алина осторожно дотронулась до Марусиной руки.

— Алина…

— Ну, Алина, накрывай на стол, хозяйка. Расскажешь мне, что стряслось у вас. За квартирой просто так не присматривают же. Я ж первым делом к Нине Егоровне, учительнице пошла. У ней-то тарелка. Посмотрела она Димку по компьютеру, а он «вкомпакты» свои уж сколько времени как не заходил. И на телефон не отвечает. Хорошо, я в документах адрес глянуть догадалась. У мужика, если уж, хм, с ним в постель ложишься, паспорт проверить — первое дело…

— Нету. Нигде его нет. А вы дяде Ко… Диме кто? — вымучила Алинка вопрос.

— Я ему баба, — с удовольствием ответила Маруся. — Понимаешь? Или маленькая еще?

— Вы? — В голове Алинки кавалькадой проскакали стильные модели того и сего, густо напшиканные духами последнего сезона, просоляренные и подтянутые, увешанные моднейшими бирюльками и одевающиеся в Милане и Париже. — Вы?..

— Я, — отозвалась Маруся. И радостно улыбнулась. — Ой, мы с ним корабль космическую тянули-и. — И она сама потянулась очень сладко, всем сильным полным тоскующим телом.

Корабль… Космическую.

Алинка сама не заметила, как заулыбалась в ответ… и, подхватив ведро за ручку, решительно сказала:

— Давай на кухне сядем, Марусь. Раз так, разговор у нас будет долгий. Раз ты про корабль знаешь.

— Ну я так и думала, — ответила северная женщина. — И на сухую такие разговоры — никак нельзя.

Из увлажнителей для задушевных бесед у Котика в доме на данный момент оказался один лишь «Бейлис», и Маруся долго недоумевала, зачем москвичи догадались хорошую водку замешивать со сгущенкой, но все же оскоромилась, закусывая непривычный напиток хрусткими груздями прямо из ведерка.

Хмель взял обеих неожиданно равно. Алинку наконец отпустила боль во всем теле (Маруся, глядя на синяки, советовала бросать негодного мужика, а то идти к участковому; Алинка немеющим языком отнекивалась, что это не мужик, а такие упражнения).

Понемногу поняли, что к чему.

— Стало быть, мать твоя беременная от рыжего парня, которому я отдала трофейные хромовые сапоги. Эльф, помню! Ну я и смотрю, русский-то голышом и без водки в студеное озеро разве полезет? Или гидрокостюм, или поллитра, лучше и то, и другое…

— Ты р-расист, Маруся? — спрашивала Алина, глядя в стакан.

— А ты, — не слушая, продолжала северянка, — того мужчину красного полюбила, который за кораблью своей приехал?

— Корабль — она. Да.

— Вот! — обрадовалась Маруся, — Наши мужики тоже сначала сказали, что он — она! И я-то грешная, думала — чеченочка, и до того пригожая! — Она стиснула огромные ручищи на груди, Алина посмотрела хмуро, и пришлось поправиться: — А потом поняла — мужик. По водке и поняла…

Выпили еще.

— А я Димку полюбила, — сказала Маруся. — Никогда у меня такого мужика ласкового да ладного не было! Эх, да что уж там… Вот, решила податься в столицу. Нам, как заполярным, билеты положены, раз в год. Да я не брала никогда. А тут, думаю, чего теряю. Есть у меня мнение… что Дима крепко меня запомнил. Чего бы и не освежить?..

— Они не были. Они — есть, — трудно выговорила Алина. — Они мир спасали. Миры даже. А сами при этом…

Тут слова кончились, и Алина просто и беспомощно провела рукой.

С другими девчонками она сходилась трудно, самая близкая подруга — Наташка — была в основном для тусовок и интернет-общения… Спокойная мощная бабища на десять… пятнадцать лет старше и на шестьдесят килограммов тяжелее почему-то казалась теперь очень близким, родным человеком.

Она видела, как нашли корабль.

Ей не надо было доказывать, что все это — правда.

— Так, — выговорила Маруся, снова вливая в себя ликер и обильно заедая сладость едкими хрусткими грибочками, — разберемся, не маленькие, чай.

— Как? Я уже всю голову сломала… — ответила Алинка. — На следующий день туда побежала, где Мастер корабль оставил… Ни её, ни этажа этого… Я думала, что схожу с ума. Вадим, боевой маг, со мной разговаривать не хочет. Ники, его девушка, ничего не знает сама. Говорит, должен быть проход между мирами. Там, на заднем дворе за баром… откуда они пропали. Портал. Была я там. Нет ничего…