Джон Фланаган - Битва за Скандию

И тут же Уилл услышал какой-то звук – на этот раз знакомый. Это было горловое бренчание большого лука, и Уилл увидел, как нападавшие на Хораса враги, казалось, сгинули, как снег под солнцем, и он понял, что на выручку им пришел Холт.

На возвышенности, примерно на километровом расстоянии, Хаз'кам, темуджайский главнокомандующий, наблюдал за тем, как захлебнулась его атака. Левый фланг неприятеля изогнулся дугой, скандианцы использовали этот маневр для того, чтобы обрушиться на его главные силы, вступить с ними в схватку и отбросить их назад, нанеся серьезные потери. На правом фланге неприятеля Нит'зак и его люди наконец-то сумели заставить замолчать скандианских лучников. В глубине души Хаз'кам всегда знал, что его старый друг успешно справится с любой задачей. Но в этот раз он слишком завозился. Успех пришел слишком поздно, после того как его основные силы были деморализованы и дезорганизованы нескончаемым градом стрел. Поэтому темуджаи были вынуждены отступить в смятении, вызваном фланговой атакой скандианцев.

Конечно, это была единственная неудачная атака, и Хаз'кам понимал, что все еще способен выиграть это сражение, если выберет этот вариант. Он мог бы перегруппировать своих воинов, ввести в бой свежие силы и выдавить этих проклятых скандианцев из-за их оборонительных линий, после чего рассеять их по горам и лесам. В какой-то момент он испытывал соблазн поступить именно так – жестоко отомстить скандианцам, которые расстроили его планы.

Но цена этого была бы слишком высокой. Хаз'кам уже потерял тысячи бойцов, и еще одна атака, даже успешная, будет стоить ему намного больше, чем он может себе позволить. Повернувшись в седле, Хаз'кам знаком подозвал горниста.

– Труби общее отступление, – спокойно приказал он.

На его лице не было заметно даже малейшего признака неуемного гнева и горькой ярости от понесенного поражения, которые горели в его сердце.

Темуджайский главнокомандующий не привык выставлять напоказ свои эмоции.

Тело Рагнака кремировали на следующий день после сражения. Обер-ярл расстался с жизнью в последние моменты, предшествовавшие началу общего отступления темуджаев. Он погиб, сражаясь с группой, состоявшей из восемнадцати темуджайских воинов. Двое из них остались в живых, но были изранены настолько сильно, что едва смогли отползти от наводившего ужас предводителя скандианцев.

Не было никакой возможности выяснить, кто нанес тот роковой удар, если, конечно, такой удар реально имел место быть. На теле обер-ярла насчитали более пятидесяти ран, полдюжины из которых даже при обычных обстоятельствах могли послужить причиной смерти. Согласно принятому в Скандии обычаю тело было помещено в погребальный костер в том виде, в каком оно было найдено на поле боя, без каких-либо попыток смыть кровь или пыль и грязь.

Четверых аралуинцев пригласили отдать последний долг усопшему обер-ярлу, и они молча стояли перед массивным штабелем сочащихся смолой сосновых бревен, не отрывая взгляда от недвижного тела. Затем вежливо, но настойчиво им объяснили, что похороны обер-ярла и последующие выборы его преемника – дело исключительно скандианцев, поэтому аралуинцы вернулись на квартиру Холта и стали ждать новостей.

Погребальный ритуал продолжался три дня. Эта традиция была установлена для того, чтобы дать ярлам из отдаленных поселений время на то, чтобы добраться до Холлашолма и принять участие в выборах следующего обер-ярла. Было известно, что в выборах примут участие несколько ярлов из мест, через которые уже прошли темуджаи, а также большинство других знатных особ, которые были призваны противостоять вторжению. Но по традиции выборам предшествовал трехдневный период скорби, который в Скандии принял форму обильных возлияний и массовых восторженных рассказов о героизме усопшего, проявленном в битве.

И традиционным конечно же было следование всех скандианцев особой традиции, предусматривавшей обильное потребление алкогольных напитков и разрешение пьянствовать все ночи напролет. При этом отмечалось, что между количеством выпитого алкоголя и степенью энтузиазма, проявленного в перечислении боевых заслуг Рагнака, существует прямая связь.

На вторую ночь Ивэнлин нахмурилась, слыша пьяные голоса, старавшиеся перекричать друг друга, и все это перекрывалось звуками разбиваемой в щепки мебели во время разгоревшейся где-то поблизости ожесточенной потасовки.

– Они, как видно, не сильно печалятся о том, что произошло, – заметила она, на что Холт лишь пожал плечами.

– Таков их обычай, – усмехнулся он. – К тому же Рагнак погиб в битве как берсерк, а это судьба, которой может позавидовать любой истинный скандианец. Его подвиг обеспечивает ему пребывание на самом высшем уровне небес, как они представляют себе их в своем воображении.

Губы Ивэнлин скривились в неодобрительной гримасе.

– Как бы то ни было, – сказала она, – это выглядит так неуважительно. А ведь он, тем не менее, спас наши жизни.

В комнате наступило неловкое молчание. Никто из троих мужчин не мог придумать тактичного способа выразить то, что останься Рагнак в живых – он был бы по-прежнему связан клятвой убить Ивэнлин. Когда девушка говорила о нем сейчас, то казалось, что она вспоминает об ушедшем старом и добром друге. Хорас посмотрел на Холта, затем на Уилла и с Уилла перевел взгляд снова на Холта, желая понять, хочет ли кто-нибудь из них развивать эту тему дальше. Все, что он смог увидеть, это то, что, когда он встретился глазами с Уиллом, тот почти незаметно покачал головой. Хорас пожал плечами. Если двое рейнджеров не думают, что эту тему следует обсуждать, то кто он такой, чтобы не соглашаться с ними?

Наконец период скорби закончился, и старшие ярлы собрались в Большом зале, чтобы выбрать нового обер-ярла. С надеждой в голосе Уилл спросил:

– Как вы думаете, у Эрака есть шанс?

Но его надежды рухнули, когда Холт отрицательно покачал головой:

– Он уважаемый военачальник, но он лишь один из четырех или пяти таких же. Добавь к этому еще и тот факт, что он не администратор. И он явно и не дипломат, – добавил он с некоторым сожалением в голосе.

– А это так важно? – спросил Хорас. – Насколько я видел, в этой стране дипломатия расположена на самых нижних строчках перечня обязательных квалификационных требований.

Холт с улыбкой признал правильность его слов.

– Все верно, – согласился он. – Но необходимо некоторое умение посудачить с равными тебе по положению во время выборов, какие происходят сегодня. Никто не отдаст тебе своего голоса потому, что ты самый достойный кандидат. Они проголосуют за тебя лишь в том случае, если ты сможешь что-то для них сделать.