Робин Хобб - Миссия Шута [litres]

Возвращаясь к костру, я наступил на четвертое перо. Когда я остановился, чтобы его подобрать, заметил пятое, блеснувшее на солнце всего в дюжине шагов от меня. Пятое засияло всеми цветами радуги, но когда я протянул к нему руку, оно оказалось таким же серым, как остальные. Должно быть, подумал я, это просто брызги играли на солнце…

Когда я вернулся, принца у огня не было, хотя перед уходом он успел развести большой костер. Я положил два пера к трем, найденным прошлой ночью, потом посмотрел по сторонам в поисках Дьютифула и увидел, что он возвращается к костру. Он ходил к ручью, чтобы помыться, волосы он зачесал назад. Подойдя ко мне, принц молча наблюдал, как я прикончил краба, а затем завернул его и моллюсков в принесенные водоросли. После этого я разворошил палкой горящие сучья и аккуратно засунул в ямку сверток. Раздалось громкое шипение. Дьютифул продолжал наблюдать за мной, пока я насыпал сверху тлеющие угли. Когда принц заговорил, его голос звучал ровно, словно речь шла о погоде:

– У меня есть для тебя сообщение. Если ты не приведешь меня до заката, они убьют человека и волка.

Я продолжал перемешивать угли, будто и не слышал его. Когда я заговорил, мой голос прозвучал так же холодно:

– Быть может, если они не освободят человека и волка к полудню, я тебя убью. – Я поднял голову и посмотрел на него взглядом убийцы.

Дьютифул отшатнулся.

– Но я же принц! – воскликнул он.

Он тут же горько пожалел о сорвавшихся с губ словах, но забрать их назад уже не мог. Они повисли в воздухе между нами.

– Это имеет значение только в том случае, если ты ведешь себя как принц, – равнодушно проговорил я. – Но ты даже не подозреваешь, что стал орудием в чужих руках. Хуже того, ты орудие, направленное не только против твоей матери, но и против Шести Герцогств. – Я отвернулся и сказал то, что должен был сказать ему: – Ты даже не знаешь, что женщины, которую обожаешь, не существует. Во всяком случае, в виде женщины. Она мертва, принц Дьютифул. Но когда она умерла, то не захотела уйти с миром, а вторглась в разум кошки, чтобы остаться там жить. И с тех пор она обитает в теле своего животного – страшный позор для человека Древней Крови. Она воспользовалась кошкой, чтобы выманить тебя из Оленьего замка и обольстить словами любви. Мне неизвестны ее планы, но тебе отведена незавидная роль. А мои друзья заплатят за это жизнью.

Мне бы следовало предвидеть, что она все слышит и не позволит принцу узнать, что она существует лишь в чужом теле. Перед тем как прыгнуть, он зашипел, точно кошка, и этот негромкий звук послужил мне предупреждением. Я отклонился в сторону, Дьютифул пролетел мимо, а я сзади схватил его за плечи, развернул лицом к себе и прижал к груди. Он попытался ударить меня головой, но достал только до челюсти. Я прекрасно знал этот прием, он всегда был одним из моих любимых.

Наша схватка получилась короткой. Мальчишка был в том возрасте, когда кости и мышцы еще не успели привыкнуть друг к другу, да и дрался он с отчаянной яростью юности. Я же давно научился использовать свое тело, сказался опыт множества драк, да и весил я значительно больше. Поскольку мне сразу же удалось прижать его руки к бокам, ему оставалось лишь наносить удары головой и ногами. Я довольно быстро сообразил, что ему никогда не приходилось драться. Естественно. Принцев учат обращению с клинком, а не кулачному бою. К тому же у него не было братьев и отца. Он не знал, что делать, когда кто-то посмеет применить к нему силу.

Принц попытался оттолкнуть меня при помощи Дара. Как и Баррич много лет назад, я легко обратил нападение против него. Дьютифул явно не ожидал такого жесткого ответа, но тут же удвоил старания. Я ощущал охватившую его ярость. Казалось, я дерусь с самим собой. Не приходилось сомневаться, что он пойдет на все, лишь бы одолеть меня. Он нападал упрямо и неустанно, ему мешало лишь отсутствие опыта. Дьютифул пытался повалить меня на землю, но мне удавалось сохранять равновесие. Мне пришлось усилить хватку, потому что он продолжал вырываться.

Принц густо покраснел от натуги, потом вдруг обмяк. Несколько мгновений он висел у меня на руках.

– Довольно, ты победил, – наконец прошептал он.

Я отпустил его, предполагая, что он сползет на песок. Но он резко развернулся с моим кинжалом в руке и ударил меня в живот. То есть хотел ударить. Ему помешала пряжка ремня, клинок скользнул по коже, проткнул рубашку и завяз. Прикосновение холодной стали пробудило во мне гнев. Я поймал запястье Дьютифула и заломил ему руку за спину, кинжал выпал из разжавшейся ладони. Ударом кулака я заставил принца опуститься на колени. Он взвыл от злости – да так отвратительно, что волосы у меня встали дыбом. Направленный на меня свирепый взгляд больше не принадлежал Дьютифулу – женщина сумела подчинить себе мальчика и кошку. Именно ее воля заставила принца вскочить с колен и броситься на меня.

Я попытался поймать его, но теперь он дрался как безумный, плевался, шипел, старался вцепиться мне в волосы. Я ударил его в грудь, но он набросился на меня с новыми силами. Мне стало ясно, что женщина полностью подчинила Дьютифула – и ей наплевать, какую боль я могу ему причинить. Чтобы его остановить, нужно действовать с максимальной жестокостью, но даже сейчас я не мог заставить себя драться с ним всерьез. Выбрав подходящий момент, я прыгнул на него, прижал к груди и повалил на землю. Мы упали рядом с костром, но я оказался сверху и не собирался меняться с принцем местами. Мне быстро удалось обездвижить его руки и ноги, при этом наши лица оказались так близко, что носы едва не соприкасались. Дьютифул отчаянно дергал головой, норовя ударить меня в лицо. Наши глаза встретились, и я понял, что он перестал быть принцем. Женщина-кошка плевалась в меня и отвратительно ругалась. Тогда я приподнял мальчишку и ударил о землю так, чтобы он стукнулся затылком. Это должно было его оглушить. Но он не потерял сознания и попытался укусить меня за руку. Ответная волна ярости поднималась в моей груди…

– Дьютифул! – закричал я. – Прекрати сопротивляться!

Он вдруг сник. Женщина-кошка злобно взглянула на меня его глазами и медленно исчезла. Теперь на меня с ужасом смотрел принц Дьютифул. И вновь его глаза померкли. На меня взирал мертвец. Дьютифул лежал совершенно неподвижно. На зубах виднелась его собственная кровь – он разбил себе нос и рот. Меня вдруг затошнило, я медленно поднялся на ноги, моя грудь тяжело вздымалась.

– Да смилуются над нами Эда и Эль, – вознес я редкую для себя молитву, но боги не прислушались к моим мольбам.

Я знал, что совершил. Мне случалось так поступать и раньше – холодно и обдуманно. Я использовал Силу, чтобы заставить принца Регала сохранять верность королеве Кетриккен и ее неродившемуся ребенку. Я намеревался сделать эту верность вечной, но безвременная смерть принца Регала несколько месяцев спустя не позволила мне установить, сколь долго держится такое воздействие.