Робин Хобб - Миссия Шута [litres]

На сей раз я действовал под влиянием гнева, не думая о последствиях. Я запечатлел свой приказ в его разуме, призвав на помощь всю свою Силу. Дьютифул не сам решил прекратить схватку. Какая-то часть его сознания продолжала желать моей смерти. Недоумение на лице ясно говорило о том, что принц не понимает, что я с ним сделал. Впрочем, я и сам это плохо понимал.

– Ты можешь встать? – осторожно спросил я.

– Я могу встать? – эхом отозвался он.

Он говорил невнятно, его взгляд был обращен в себя, словно Дьютифул пытался найти ответ, но потом его взгляд обратился на меня.

– Ты можешь встать, – произнес я. Голос у меня дрогнул.

И Дьютифул встал.

Он двигался неуверенно, словно недавно очнулся от беспамятства. Казалось, мощь моего приказа выбросила из его сознания женщину-кошку. Однако я не хотел такой победы. Он стоял, слегка опустив плечи, словно погрузившись в собственные болезненные ощущения. Через некоторое время он поднял на меня глаза и сказал:

– Я тебя ненавижу. – Но в его словах не было злобы.

– Ничего удивительного, – услышал я собственный ответ.

Иногда я и сам себя ненавижу.

Я не мог на него смотреть. Отыскав на песке кинжал, я засунул его обратно в ножны. Принц обошел костер и уселся с противоположной стороны. Я исподтишка наблюдал за ним. Он вытер губы и посмотрел на испачканную кровью ладонь. Слегка приоткрыв рот, Дьютифул провел языком по зубам. Я боялся, что сейчас он выплюнет несколько сломанных зубов, но все обошлось. Он сидел и даже не жаловался. Мне показалось, что он мучительно пытается что-то вспомнить. Униженный и смущенный, он смотрел в огонь. Интересно, о чем он думает?

Я сидел и оценивал собственный урон. Впрочем, большинство моих ран не имели к ранам телесным никакого отношения. Едва ли их можно было сравнить с тем, что я сделал с принцем. Я не знал, что ему сказать, поэтому решил проверить, готов ли наш завтрак. Водоросли высохли и начали чернеть. Я осторожно вытащил сверток из огня. Ракушки открылись, а мясо краба побелело. Пожалуй, уже можно есть, решил я.

– Еда готова, – сказал я.

– Я не голоден, – ответил Дьютифул, глядя в пустоту.

– Нужно поесть, пока у нас имеется возможность, – сказал я. Получился неловкий приказ.

То ли сработала Сила, то ли на помощь пришел здравый смысл, не знаю. Но после того как я взял свою долю, принц осторожно обошел костер и забрал остальное. В некотором смысле он напоминал Ночного Волка, когда мы с ним только встретились. Волчонок был настороженным и даже дерзким, однако понимал, что должен позволить мне добывать для него пищу. Возможно, принц отдавал себе отчет, что без меня ему будет трудно вернуться в Бакк.

Или мой приказ оставил такой сильный отпечаток, что он не мог ослушаться.

Мы молчали до тех пор, пока не покончили с едой. Наконец я решил заговорить:

– Прошлой ночью я изучил положение звезд.

Дьютифул кивнул и после паузы с неохотой признал:

– Мы далеко от дома.

– Возможно, нам придется возвращаться в Олений замок пешком, а у нас нет еды. Ты сможешь прожить охотой?

И вновь наступило долгое молчание. Он не хотел разговаривать со мной, но только я мог ответить на его вопросы.

– А как насчет пути, которым мы попали сюда? – угрюмо спросил Дьютифул. – Разве мы не можем вернуться тем же способом? – Он нахмурился. – Как тебе удалось освоить этот вид магии? Он как-то связан с Силой?

Я решил поделиться с ним малой толикой правды:

– Король Верити учил меня Силе. Много лет назад. – Прежде чем он успел задать следующий вопрос, я объявил: – Мне нужно сходить на берег и подняться на скалы. Возможно, поблизости есть город.

Раз уж приходится оставить мальчика одного, то пусть он лучше побудет здесь. Если окажется, что монолит Силы так и не появился из-под воды, нам придется подготовиться к долгому пути домой. Тут я был готов на все. Я вернусь в Бакк, даже если придется ползти. А потом выслежу Полукровок и предам их мучительной смерти. Эта мысленная клятва сразу же придала мне сил. Я надел носки и сапоги. Перья по-прежнему лежали на песке. Я украдкой отправил их в рукав. Позднее я пристрою их поудобнее. Мне не хотелось говорить о них с принцем.

Впрочем, Дьютифул не пытался начать разговор. Когда я встал и зашагал к берегу, он последовал за мной. Я остановился у ручья, чтобы умыться и выпить воды. Принц молча дождался, пока я закончу, потом прошел немного вверх по течению и напился. А я тем временем быстро оторвал кусок от рубашки и связал перья в пучок. К тому времени, когда принц смыл кровь с лица, перья были надежно припрятаны в моем рукаве. Мы вместе пошли дальше, но между нами повисло гнетущее молчание. Я знал, что Дьютифул пытается осознать то, что я рассказал ему о женщине. Мне хотелось обрушить на его голову поток слов, втолковать ему, что она собиралась с ним сделать, и спросить, по-прежнему ли она с ним. Но я прикусил язык. Принц – неглупый юноша, сказал я себе. Он услышал от меня правду. Теперь он должен сам во всем разобраться. Мы продолжали идти рядом.

К моему облегчению, мы не нашли новых перьев. Вообще, на песке оказалось мало полезных вещей, хотя море выбросило на берег много мусора. Куски сгнившей веревки, старая корабельная обшивка. Неподалеку от уключины валялся обломок мачты. Мы подошли к черному утесу, высившемуся над водой, и я подумал, что с него, наверное, открывается прекрасный вид. Склоны утеса были усеяны дырами. Будь камень песчаником, я бы принял отверстия за ласточкины гнезда, однако это была какая-то твердая порода. К тому же отверстия находились на равном расстоянии друг от друга, что наводило на мысль об их искусственном происхождении. В некоторых что-то ярко блестело на солнце. Меня охватило любопытство.

Действительность оказалась удивительнее любых фантазий. Подойдя к основанию утеса, мы увидели, что отверстия – это углубления разных размеров. Во многих из них лежали предметы. Мы с принцем молча прошли вдоль нижнего ряда. Разнообразие наводило на мысль о сокровищнице безумного короля. В одной нише лежал инкрустированный самоцветами кубок, в следующей – изящная фарфоровая чашка. В большой нише я обнаружил нечто напоминающее деревянный шлем для лошади, вот только отверстия для глаз были странно расположены. Сеть из золотых цепочек, украшенная маленькими синими самоцветами, была накинута на камень величиной с женскую головку. Крошечная коробочка из блестящего дерева с изображением цветов, светильник, вырезанный из глянцевитого зеленого камня, металлический лист, где кто-то выгравировал необычные знаки, изысканный каменный цветок в вазе – здесь лежали бесчисленные сокровища.

Мной овладело изумление. Кто станет выставлять такое богатство на одиноком утесе, на потеху ветру и волнам? Однако все предметы находились в идеальном состоянии. На металле я не заметил ни пятнышка ржавчины, а на дереве – следов соли. Кому принадлежат сокровища и почему они здесь? Я огляделся, но нигде не заметил признаков обитания человека. На песке виднелись лишь наши следы. И все эти чудеса никто не охранял.