Синди Пон - Желание (ЛП)

сможет жить дольше, то будет меньше нуждающихся сирот?

Сирот как я.

Шея пылала, я хотел сорвать дурацкую бабочку и расстегнуть пуговицу на

воротнике идеальной рубашки.

- Прекрати, - сказал Джозеф, свободная рука сжалась в кулак. – Ты оскорбляешь

Дайю.

Я опустил голову, чтобы успокоиться, чтобы взять себя в руки. Что бы сделал

Виктор? Очаровал комплиментами, а не рисковал раскрытием, рассказывая несведущим ю

правду.

- Думаю, он дело говорит, - низкий голос Йон Миня прервал мои мысли.

Я удивленно посмотрел на парня, похожего на Халка во фраке, он неуверенно

улыбнулся мне.

- Я постоянно гуляю по городу, - продолжил Йон Минь. – Там много голодных детей

без родителей и больных взрослых без необходимой медицинской помощи. Деньги для

Детского фонда помогают, это хорошая организация. Но это только жгут на ране, да? Мы

не разбираемся с сердцем проблемы.

Я думал, что парень морщил лоб от смятения после моих слов. Но он делал это от

раздумий. Я недооценил его, потому что он выглядел как качок, потому что он был богат.

- Ты ходишь по городу? – спросил Джозеф с отвращением. – Те мэй могут быть

опасными… - он резко замолчал и посмотрел на Дайю, та следила за пузырьками в своем

бокале. Я понял, что Джозеф знал о ее похищении. Может, больше никто не знал.

Хелен сделала шажок вперед и взяла своего парня за руку, вскинув голову.

- Конечно, Йон-Йон ходит по Тайпею. Это все-таки наш город. И потому он хочет

быть врачом.

Йон Минь улыбнулся своей девушке и поднял ее руку, чтобы поцеловать, это

выглядело так естественно, что я понимал, что он часто так делает.

- Я хотел, чтобы ты знал, что я понимаю, куда ты клонишь, Джейсон, - кивнул мне

Йон Минь.

Дайю выглядела печально, она окинула меня взглядом с пытливым блеском светло-

карих глаз. Все еще сжимая букет, она выглядела как богиня, которой докучали.

- Я не хотел оскорбить, - я не мог обхватить пальцы Дайю или поцеловать ее руку, на

миг я позавидовал Хелен и Йон Миню и их любви и легкости. – Я согласен, что фонд

делает хорошую работу, - сказал я. – Просто картина больше. Думаю, вы, - я сделал паузу,

- мы живем очень ограниченно.

Джозеф на миг оскалился, я успел уловить. Было очевидно, что он не считал меня

частью «мы». Я не знал, было это из ревности или инстинктов, но мне нужно было вести

себя с ним осторожно.

- Я и не обиделась, - сказала Дайю. – Я рада, что ты это сказал, потому что думаю,

что ты прав. Нам так просто вести замкнутые жизни, видеть все только с одной стороны.

Я улыбнулся, потому что теперь она говорила терминами, которые мне были

понятны. Это было странно ощущать, будучи на вычурной вечеринке в дорогом фраке.

Йон Минь кивнул, но я не упустил, что Джозеф хмурится, пока Дайю поднимала

бокал.

- И я ценю твой вклад в фонд, Джейсон, и все вы, - она посмотрела на нас с теплой

улыбкой, идеально играя роль хозяйки. – Надеюсь, вы хорошо проводите время.

Все кивали, Хелен подняла свой бокал.

- У тебя всегда самые лучшие гала.

Дайю прикоснулась своим бокалом к нам, официант принес еще поднос с

шампанским. Я воспользовался отвлечением и придвинулся к Дайю, шепнув ей на ухо:

- Мы можем как-то сбежать на минутку?

Ее щеки порозовели.

Мне нужно было покинуть людный зал, чтобы отделить Ладонь Дайю для доступа

Лин И, чтобы та заодно смогла добраться до личных устройств Цзинь. И я хотел убраться

отсюда.

- Я бы хотела поставить их в вазу, - сказала Дайю. – Давай я покажу тебе дом,

Джейсон.

Я насладился испуганными лицами ее друзей, но не стал ухмыляться им.

Я проследовал за Дайю из зала, длинной комнате, сияющей искусственными огнями

и блеском камней гостей. Она махала и улыбалась, когда мы проходили ю, но не

останавливалась для разговора. Те, кто был нашего возраста, наслаждались выпивкой,

болтали и смеялись, а их родители вели себя сдержаннее, но тоже пили. Маленький

оркестр перестал играть, луч света выделял женщину, сидящую на возвышении с гуцинь

на резной стойке перед ней. Она начала играть на семиструнном инструменте, ноты

заполнили комнату, полные души и тоски, элегия. Разговоры прервались, гости

повернулись к женщине в бледно-зеленой расшитой тунике и юбке, ее черные волосы

были стянуты в длинную косу.

Несколько охранников в темных костюмах стояли у стен, один был у двери, к

которой направлялась Дайю.

- Тебе можно отходить? – тихо спросил я. – Это была эгоистичная просьба.

- Все в порядке, - сказала она. – Я могу отойти ненадолго. Здесь хватает еды,

напитков и развлечений, чтобы гости были счастливы.

Она провела меня через незаметную дверь, требовавшую отпечаток ладони.

- Мы проводим здесь много деловых встреч, - объясняла она без моего вопроса, - и

охрана следит, чтобы нежелательные гости не бродили по дому.

Мы пробрались в коридор, что был не меньше того, в котором я уже бывал. Шум

вечеринки пропал, как только закрылась тяжелая дверь.

- Ты часто ведешь такие гала? – спросил я, следуя на шаг позади нее, озираясь. Здесь

было еще больше двойных запертых дверей. Я посмотрел на свой Вокс и увидел, что

клетка ничего не ловит. Я знал, что вряд ли смогу получить доступ к приборам Цзинь,

учитывая, как тут все защищено. Дайю была без Ладони сегодня, мне нужно было попасть

в ее спальню.

- Пару раз в год, - сказала она. – Благотворительность мне близка.

Коридор заканчивался деревянной дверью в тосканском стиле, но с китайскими

монетами, украшающими центр каждой двери. Требовался еще один отпечаток ладони

Дайю, и мы попали в ротонду с широкой изогнутой мраморной лестницей у дальней

стены. Перила из кованого железа были в виде изящных китайских драконов.

Мы поднимались по лестнице бок о бок, пальцы задевали друг друга. Мне

приходилось заставлять себя не дергаться, как от удара током.

- Я всегда вела гала одна, - сказала она. – Но некоторые друзья, как Мэйвен,

помогали с планированием.

Когда мы добрались до вершины, я увидел, что этот широкий коридор с коврами, что

были уютнее, чем мраморные полы внизу.

- Дом впечатляет, - сказал я.

Уголок ее рта приподнялся.

- У моего отца склонность к грандиозному.

Стены были увешаны картинами от классических китайских свитков до итальянских

масляных картин. В нишах стояли вазы, шкатулки или нефритовые статуи. Оригиналы, я

не сомневался. Ее дом напоминал музей.

- Все так красиво. У него хороший вкус.

- Моему отцу нравится собирать красивые вещи, - сказала она. – Думаю, мама была

из таких вещей.

Она сказала это ровно, словно констатировала простой факт. Я вскинул брови,

задумываясь снова о том, какие у нее отношения с отцом.