Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Так и будешь пялиться на них, — раздался совсем рядом с ней издевательский голос Карминского, — или все-таки попробуешь что-то сделать, чтобы изменить их отношение к тебе?

Юлиана шарахнулась от неожиданности.

— Я тоже не рад тебя видеть! — поравнявшись с ней, хмуро бросил инкатор. — Но, несмотря на это, нам придется терпеть друг друга, пока смерть не разлучит нас. Надеюсь, не моя.

— Почему так долго? — вырвалось у нее. Она прибавила шаг, чтобы не отставать от него.

— Потому что в том невероятном случае, если ты все-таки выучишься, нам придется работать бок о бок в инкатории. Не кривись — я тоже от этого не в восторге! И вообще, потрудись хоть немного контролировать свои эмоции! Мы общаемся уже почти два года, и все это время на твоем лице как на билборде огромными буквами написаны все твои мысли! Смотреть противно! Было бы правильней, если бы Оберон подержал тебя полгодика не в академии, а при дворе — это лучшая школа лицемерия из всех возможных!

Они поднялись по ступенькам академии и вошли в холл.

— Зачем мне учиться лицемерить? — не поняла Юлиана.

— Хотя бы затем, чтобы уметь натягивать при виде меня на лицо жизнерадостную улыбку и не портить мне настроение своей унылой физиономией.

— Зачем? Вы ведь прекрасно знаете, как я к вам отношусь! — сворачивая в ведущий к их классу коридор, сказала девушка.

— Конечно, знаю! — согласился Карминский. — Ты относишься ко мне так же, как и все остальные! Но им хватает ума делать вид, что мое общество им по крайней мере не противно, а я от этого размякаю и хочу им делать гадости намного меньше. А еще я люблю, когда меня хвалят и восхищаются мною! Да, да! Я тщеславен! Так что учти это на будущее. И вообще, учись пользоваться человеческими слабостями! Не будь ты такой честной и прямолинейной дурой, за тобой давно бы таскалась свита почитателей, и ты бы наслаждалась пребыванием здесь. А вместо этого ты день и ночь корпишь над учебниками, с завистью глядя через окно как веселятся другие!

— Они не принимают меня в свое общество, — с горечью призналась Юлиана.

Карминский толкнул дверь в класс и бросил на стол свой объемный портфель.

— Потому что ты глупая! — открывая настежь окно, ответил он. Сквозняк принес с собой свежий запах весеннего утра и затрепыхал висевшие на окне занавески.

— По-другому нужно строить отношения с людьми! Запомни — все мы корыстны! Только одним нужны деньги, другим любовь, третьим признание, а четвертым — казаться лучше, чем они есть на самом деле. И все свои благие поступки люди совершают для того, чтобы получить взамен что-то важное для себя! Арифметика успеха проста: одному студенту помоги сдать зачет, другому — избежать отчисления, третьему — получить больничный лист или поблажку на экзамене, и все — ты университетский авторитет! И делай все это с легкостью и непринужденностью! Не с видом приносящей тапок собаки, а богини, из прихоти снисходящей до простых смертных.

— Но как я могу им в этом помочь? — недоуменно пробормотала Юлиана.

Она взяла из шкафа учебники и аккуратной стопочкой сложила их на парте. Старик беспомощно всплеснул руками и возвел глаза к небу.

— Боже! И из этого Оберон хочет сделать инкатора! — простонал он. — Пойми, недалекая моя, тебе не посмеет отказать ни один из преподавателей этой страны! Даже сейчас, когда ты полное ничтожество, все понимают, кем ты станешь. Знают, что в будущем их судьба будет во многом зависеть от тебя! Попробуй ради интереса потребовать у учителя математики поставить тебе «отлично» за семестр просто так! Увидишь, он даже не пикнет, расписываясь в твоей зачетке!

— Даже если я не знаю ее на «отлично»?

— Даже если ты не появишься ни на одном занятии!

Он подошел к парте, перебрал лежащие на ней книги и пренебрежительно швырнул их обратно на столешницу.

— Хлам! — безапелляционно заключил он. — Пустой, никому не нужный хлам, который ничему путному тебя не научит! Не понимаю, чем думают в министерстве образования, печатая эту глубоко узконаправленную чушь! Настолько забивают детям головы шелухой, что туда больше не может поместиться ни одна умная мысль!

Юлиана внутренне с ним согласилась.

— А чему тогда нужно учиться?

— Жизни, детка! Жизни! Радуйся, тебе очень повезло с учителем! Я научу тебя брать от нее все по максимуму! Научу общаться с людьми, а через них ты получишь все, что тебе нужно! По окончании наших занятий они будут повиноваться одному твоему взгляду и нести тебе желаемое на блюдечке с золотой каемочкой. Если, конечно, у тебя хватит ума применить на практике полученные от меня знания!

Он вытащил из портфеля несколько подготовленных для Юлианы конспектов и бросил их на стол.

— Почитаешь на досуге! Все, на этом теоретическая часть закончилась, а теперь топай в мою машину — поедем заниматься практикой!

При слове «практика» девушка приросла к полу. Ей живо вспомнилось ее первое выездное занятие, воспоминания о котором не давали ей спокойно спать все эти два года.

— К…куда? — пролепетала она.

Карминский смерил ее полным недовольства взглядом.

— Туда, куда ты не хочешь! Учиться брать на себя ответственность за все, что происходит с тобой, которой ты так упорно избегаешь! И раз ты не отвечаешь даже за собственную жизнь, то мне придется тебя учить на других. — Он закрыл портфель и знаком приказал ей следовать за собой. — Поедем в центральный суд. Сегодня там будет вынесен приговор по делу серийного убийцы. На его счету восемнадцать зверски забитых подростков. Думаю, ты слышала об этом в новостях.

Юлиана покраснела — телевизор она почти не включала и новостями не интересовалась. Ей было некогда.

По дороге Карминский ввел ее в курс дела.

— Убийца — явный психопат, убивал ради удовольствия, причем всячески растягивал его. Вина полностью доказана, улик — выше крыши. Но при этом выглядит как божий агнец. Яркий пример того, что внешность обманчива.

Они приехали в суд как раз перед концом перерыва. К ужасу девушки Карминский поманил ее к судейскому столу и указал на место рядом с председателем.

— Садись! — велел он. — Сегодня ты будешь принимать решение жить подсудимому или умереть.

— Я?! — чуть не задохнулась от такого известия Юлиана. — Почему я?

— Пора учиться выносить приговоры.

Юлиана окинула взглядом гудящую в ожидании развязки толпу и поежилась. Неужели ей придется выступать перед всеми этими людьми? Во рту тут же пересохло от страха. Карминский ухмыльнулся и сел справа от нее.

— И что я должна буду сказать? — пролепетала она.

— Что сочтешь нужным. Я бы отправил его на эшафот, и чем скорее, тем лучше. Таких надо убивать на месте, чтобы не сбежали ненароком.

Девушку забила нервная дрожь. Судья ободряюще сжал под столом ее руку.