Чарльз де Линт - Семь диких сестер

Если честно, я не могла взять в толк, что она в нем нашла. Нет, совсем кошмарным уродом он, конечно, не был, но и «мистером Вселенная» его не назовешь. Скорее всего, тетушку Лилиан привлекало то, что он не человек: все эти прутья, торчавшие из него там и сям, узловатые руки и ноги, кожа, больше похожая на кору. Я-то всегда считала, что в возрасте тетушки Лилиан люди уже не строят друг другу глазки. Однако она вела себя очень похоже на Эйди или старших близнецов, когда им взбредало в голову пококетничать с каким-нибудь парнем.

– Из-за чего ты так на меня разозлилась? – прервал молчание Папашка.

– Что? – переспросила я.

– Ты же разозлилась. Даже разговаривать не желаешь, и вообще.

Не очень-то хотелось затевать беседу на эту тему, но я решила, что разговор отвлечет меня от мыслей о сестрах.

– С чего мне на тебя злиться? – отозвалась я. – Я тебя вообще не знаю.

– Потому ты и не хотела принять мою помощь.

– Послушай, – сказала я, – Яблоневый Человек за тебя поручился, тетушка Лилиан поручилась за него, так что вот пожалуйста – все мы вместе.

– Но ты не хочешь, чтобы я был с вами?

– Вызволить из беды сестер – вот чего я хочу.

– Мы их вызволим.

Мне бы его уверенность!

– Мы угодили в историю, – промурлыкал Папашка. – И раз уж мы главные ее герои, все должно закончиться для нас хорошо. Сама увидишь.

– Ага, только другие – пчелиные фейри и корневики, – наверное, считают, что главные герои они. Вдруг все закончится хорошо для них?

– Об этом я как-то не подумал.

– И не надо, – поспешно добавила я, уже пожалев, что поделилась с ним этим соображением.

Мама часто говорила, что выпускать на волю плохие мысли, высказывая их вслух, – верный способ накликать беду.

– Лучше думай, как думал раньше.

Я так увлеклась беседой с Папашкой, что врезалась в Яблоневого Человека, не сразу поняв, что они с тетушкой Лилиан уже не идут, а стоят.

– Что такое? – спросила я.

И тут же догадалась сама. Каменистая почва под ногами, плотная шапка тополей, буков и дубов – знакомый пейзаж. Мы стояли на вершине того склона, что сбегал к женьшеневому полю, и нас окружали высокие густые деревья. Возможно, мы находились там, где вчера я обнаружила раненого корневика. Наверное, некоторые места в наших мирах не так уж сильно отличаются.

– Сейчас я призову корневиков, – сообщил Яблоневый Человек. – Если только они не будут задавать вам вопросы, предоставьте мне беседовать с ними.

Я неохотно кивнула. Тетушка Лилиан, конечно, могла ему всецело доверять, но я все-таки сомневалась.

– А если нужно будет ответить на вопрос, – подсказал дух, – отвечайте, но больше ничего не говорите.

– Вы знакомы с этим народом?

– Встречал их, бывало, но компании с ними не водил. Мне не очень по душе все эти придворные и царственные особы, да и вообще то, как живут некоторые фейри.

– А почему?

– Видишь ли, с ними одна беда. Если ты в чьей-то свите, ты ведь должен подчиняться королю или королеве, а монархи частенько считают, что целый мир вертится вокруг них.

Я подумала, что и в моем мире некоторые люди ведут себя в точности так.

– А я живу своей жизнью, и мне это нравится, – добавил Яблоневый человек. – Зато никому ничем не обязан.

Таких людей мне тоже приходилось встречать – взять хоть мою собственную семью.

– Я сделаю все, что вы скажете, – кивнула я.

И он позвал корневиков – звук, который издал Яблоневый Человек, напоминал низкий посвист поползня и лай лисицы. Я обернулась к тетушке Лилиан, но та разглядывала землю под ногами. Переведя взгляд на женьшеневое поле, я их увидела: тут и там, словно из-под земли, выскакивали корневики – маленькие мужчины и женщины, все узловатые и с торчащими корнями, совсем как спасенный мною раненый, из-за которого и начался весь этот сыр-бор.

Зрелище открывалось жутковатое. Минуту назад там просто рос жив-корень – огромный, и побегов у него было куда больше, чем мне доводилось видеть в моем мире. И вдруг прямо посреди поля откуда ни возьмись появляется целая армия этих человечков, ростом чуть выше самих растений, и смотрят на нас снизу вверх. Корневики словно прорастали прямо из почвы, хотя, наверное, примерно так и было.

Тогда меня больше всего заботило выражение их лиц – прямо скажем, не очень-то дружелюбное. Я глянула на Яблоневого Человека, и мне сделалось только хуже: он казался встревоженным ничуть не меньше моего. Я что-то залепетала, но тут же вспомнила его предупреждение и дальше просто стояла с закрытым ртом, вместе с остальными дожидаясь, когда народ жив-корня поднимется к нам по склону.

Выглядело это очень странно. Среди них шло немало человечков выше нашего раненого – в том был примерно фут, а в этих раза в два-три больше. Но в основном они выглядели так же – скорее деревца, чем люди. Или ходячие кустарники – кора вместо кожи, корешки вместо волос, ветки, листья и всякое такое по всему телу, куда хватал глаз.

Тот, что шел впереди, был высокий, фута четыре, но он представлялся больше других корневиков даже не из-за роста. В нем чувствовалось нечто особенное – трудно сказать, что именно. Наверное, из-за того, что высокий оказался у них самым главным. В этом я убедилась, когда он и Яблоневый Человек приступили к переговорам.

– Итак, Дядя Яблоко, – заговорил длинный корневик, – ты пришел обменять жизнь моего мальчика на двух девочек?

Яблоневый Человек покачал головой. Голос его прозвучал очень мягко, в нем слышался лишь едва заметный намек на укор:

– Мы просто принесли его тебе. Так дóлжно поступать добрым соседям, если кто-то попал в беду.

Я почувствовала, как Папашка рядом напрягся, и поняла из-за чего. Яблоневый Человек только что ничтоже сумняшеся отдал корневикам нашу козырную карту. Но будь я на его месте, я сделала бы то же самое – так мне кажется. Как бы там ни было, ставить на кон чью-то жизнь – это неправильно. И здесь не может быть никаких «но». Зато если искать во всем положительную сторону, то уж лучше пусть кто-то будет нам чем-то обязан.

И все-таки я затаила дыхание, ожидая ответа короля корневиков. В конце концов, речь шла о моих сестрах.

– Похоже, я должен принести извинения, – наконец промолвил король. – Мне донесли, что ты готов совершить обмен, но следовало самому разобраться.

Яблоневый Человек не ответил. Он просто протянул собеседнику корзинку – вот, дескать, берите, пожалуйста. Из-за спины короля появилась женщина и порывисто выхватила раненого из корзинки. По тому, как она прижала его к груди, я догадалась, что это его мать. И тут-то я заметила прелестную крошку, которая отличалась от прочих корневиков так же, как я от вороны. У нее была бледная кожа, золотые волосы, тонкие и резкие черты лица. А за ее спиной – честное слово! – трепетали крылышки.