Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Я… кое-что знаю про Далинара Холина.

– Про самого Черного Шипа? – изумленно переспросила Тин. – Он в последнее время ведет скучную жизнь – весь такой возвышенный, словно какой-нибудь герой из легенд.

– Ну да. То, что я знаю, для него очень важно. Очень.

– Так что же это за секрет?

Шаллан не ответила.

– Не хочешь так рано делиться добытым. – Тин с пониманием кивнула. – Что ж, шантаж – мудреное дело. Ты будешь рада, что взяла меня в долю. Ты ведь взяла?

– Да. Уверена, я многому у тебя научусь.

Каладин думал, что испытал в этой жизни уже все. Он был рабом и лекарем, сражался на поле боя и прислуживал светлоглазым за обедом. И много повидал для своих двадцати лет. Временами казалось, слишком много. Юноша с радостью бы избавился от некоторых воспоминаний.

Как бы там ни было, он оказался не готов к тому, что этот день принесет ему такую неожиданную и сбивающую с толку новость.

– Сэр? – спросил он, шагнув назад. – Вы хотите, чтобы я сделал… что?!

– Оседлал ту лошадь, – сказал Далинар Холин, указывая на животное, что паслось неподалеку.

Зверь стоял совершенно неподвижно, ожидая, пока трава выберется из норок. Потом наскакивал и быстро кусал. Травинки каждый раз молниеносно прятались в убежища, но лошадь успевала набирать полную пасть, часто выдергивая их с корнями.

Множество животных бродило по всей округе без дела, но с важным видом. Каладина по-прежнему ошеломляло богатство людей вроде Далинара: каждый конь стоил неимоверного количества сфер. И князь хотел, чтобы он оседлал одного из них.

– Солдат, – произнес великий князь, – ты должен научиться ездить верхом. Возможно, придет время, когда тебе понадобится охранять моих сыновей на поле боя. Кроме того, как долго ты бежал ко дворцу той ночью, когда услышал о происшествии с королем?

– Почти три четверти часа, – признал Каладин.

Прошло уже четыре дня после той ночи, и он частенько ощущал себя на взводе.

– Возле казарм у меня есть конюшни, – сообщил Далинар. – Ты мог бы проделать этот путь в мгновение ока, если бы умел ездить верхом. Возможно, проводить много времени в седле и не придется, но этот навык тебе и твоим людям точно не помешает.

Каладин оглянулся на других членов Четвертого моста. Они пожимали плечами. Кое-кто явно оробел. Только Моаш охотно закивал.

– Ну что ж, – сдался Каладин, снова поворачиваясь к Далинару, – сэр, если вы считаете, что это важно, мы попробуем.

– Славный малый. Я пошлю за Дженет, главным конюхом.

– Сэр, будем ждать его с нетерпением, – произнес Каладин с напускным воодушевлением.

Двое из людей Каладина сопровождали Далинара на пути к конюшням – большим и крепким каменным зданиям. Когда лошади не были внутри, им позволяли свободно пастись на этом открытом пространстве к западу от военного лагеря. Его огораживала низкая каменная стена, которую животные, несомненно, могли перепрыгнуть, если бы захотели.

Они не хотели. Громадины бродили вокруг, преследовали траву или лежали, фыркали и издавали тихое ржание. Запах этого места казался Каладину странным. Пахло не навозом, а… лошадьми. Каладин внимательно посмотрел на одну, что паслась неподалеку, прямо за стеной. Юноша ей не доверял; кони казались ему слишком уж умными. Настоящие вьючные животные вроде чуллов были медленными и покорными. Он бы прокатился верхом на чулле. А вот такая тварь… кто знает, о чем она думает?

К нему подошел Моаш, поглядывая вслед Далинару, и негромко спросил:

– Он тебе нравится, верно?

– Он хороший командир, – ответил Каладин, инстинктивно выискивая взглядом Адолина и Ренарина, которые катались на лошадях неподалеку. Похоже, с животными надо было время от времени заниматься, чтобы они вели себя как следует. Коварные твари.

– Не сближайся с ним слишком сильно, – посоветовал Моаш, продолжая следить за Далинаром. – И не очень-то ему доверяй. Он светлоглазый – помни об этом.

– Вряд ли я такое забуду, – сухо проговорил Каладин. – Кроме того, это ведь ты чуть в обморок от радости не упал в тот момент, когда он предложил нам покататься на этих чудищах.

– Ты когда-нибудь видел светлоглазого верхом на таком звере? – спросил Моаш. – Я хочу сказать – на поле боя?

Каладин вспомнил грохот копыт, человека в серебристом доспехе. Мертвых друзей.

– Да.

– Тогда ты знаешь, какие преимущества это дает. Я с радостью приму предложение Далинара.

Старший конюх оказался женщиной. Каладин вскинул бровь, когда к ним подошла симпатичная молодая светлоглазая в сопровождении пары грумов. Она была в обычном воринском платье, но не из шелка, а какой-то более плотной ткани, с разрезами спереди и сзади, доходящими до бедер. Под платьем – женские брюки.

Темные волосы Дженет стянула в хвост; украшений она не носила, а в лице ее ощущалась некая напряженность, которую юноша не ожидал увидеть у светлоглазой дамы.

– Великий князь говорит, что я должна пустить вас, головорезов, к моим лошадям, – процедила она, скрестив руки. – Мне это не нравится.

– Нам тоже, – сказал Каладин. – Какое удачное совпадение.

Дженет окинула его взглядом с головы до пят:

– Ты тот самый, верно? Тот, о ком все болтают?

– Может быть.

Она фыркнула:

– Подстригся бы. Ну ладно, слушайте меня, солдатики! Мы все сделаем как надо. Я не позволю причинить боль моим лошадкам, понятно? Так что слушайте, и слушайте как следует.

И последовала одна из самых нудных лекций, на каких Каладину доводилось присутствовать за всю его жизнь. Женщина говорила об осанке – спина прямая, но не слишком напряженная. О том, как заставить лошадь двигаться: слегка подтолкнуть пятками, не очень резко. О том, как ездить, как уважать животное, как правильно держать поводья и сохранять равновесие. И все это до того, как им разрешили хотя бы прикоснуться к одной из тварей.

В конце концов скучное занятие прервалось из-за появления верхового. К несчастью, им оказался Адолин Холин, который разъезжал на своем громадном белом жеребце. Конь был на несколько ладоней выше того, что Дженет показывала им. Да и вообще казался существом другого вида, с массивными копытами, блестящей белой шкурой и бездонными глазами.

Адолин с ухмылкой посмотрел на мостовиков, потом встретился взглядом со старшим конюхом и улыбнулся уже не так снисходительно.