Брендон Сандерсон - Слова сияния

Бруствер шел вверх, вихляясь. Он двигался так, словно его поднимали, хотя не опирался вообще ни на что. Наконец достиг вершины. Деревянный противовес, который до этого висел в воздухе, теперь был на земле, крепко привязанный. Вместо него в пустоте повис круглый бруствер, слегка покосившись.

Он не падал.

На вершину наблюдательной башни протопал Адолин в осколочном доспехе, заставив всю конструкцию трястись и раскачиваться. К тому моменту, когда он добрался до Навани, остальные ученые уже взволнованно переговаривались между собой и в бешеном темпе делали заметки. Вокруг них возникали спрены логики, похожие на маленькие грозовые тучи.

Сработало. Наконец-то!

– Эй, – воскликнул Адолин, – эта платформа летает?!

– И ты лишь сейчас это заметил, дорогой? – спросила Навани.

Он почесал в затылке:

– Я о чем-то думал, тетушка. Э-э. Это… Это очень странно.

Он выглядел обеспокоенным.

– Что такое? – поинтересовалась она.

– Это похоже на…

«На него». На убийцу, который – согласно Адолину и Далинару – каким-то образом управлял спренами гравитации.

Навани посмотрела на ученых:

– Почему бы вам всем не отправиться вниз и не опустить платформу? Заодно и проверите самосветы, нет ли треснутых.

Остальные расслышали в этом приказ удалиться и взволнованной толпой проследовали к лестнице, но Рушу – дорогая Рушу – осталась.

– О! – воскликнула она. – Лучше наблюдать отсюда, если…

– Я желаю поговорить с племянником. Пожалуйста, оставь нас.

Иногда, работая с учеными, нужно было проявлять некоторую прямолинейность.

Рушу наконец-то покраснела, потом коротко поклонилась и поспешила прочь. Адолин подошел к перилам. Было трудно не ощущать себя карлицей рядом с мужчиной в осколочном доспехе, и, когда он протянул руки к перилам, она услышала, как от его хватки дерево застонало. Племянник мог без особых усилий сломать эти перила.

«Я обязательно придумаю, как сделать еще что-то подобное».

Навани не была воительницей, но все же она вполне могла защитить семью. И чем больше вникала в секреты технологии и силу спренов, запертых в самосветах, тем сильнее ей хотелось разыскать то, что она желала найти.

Адолин уставился на ее руку. О, наконец-то заметил, верно?

– Тетушка? – сдавленным голосом спросил он. – Перчатка?!

– Намного удобнее, – пояснила она и, подняв защищенную руку, пошевелила пальцами. – О, вот только не надо так смотреть. Темноглазые женщины все время их носят.

– Ты не темноглазая.

– Я вдовствующая королева. Клянусь Преисподней, всем наплевать, что я делаю. Могу скакать повсюду совершенно голая – все только головами будут качать да болтать о том, до чего я эксцентрична.

Адолин вздохнул, но не стал углубляться в тему, а кивком указал на бруствер:

– Как ты это сделала?

– Сопряженные фабриали. Весь трюк в том, чтобы преодолеть структурную слабость самосветов, которые легко поддаются умноженной нагрузке одновременного осушения заряда и физического напряжения. Мы…

Она замолчала, увидев, что взгляд Адолина делается рассеянным. Юноша проявлял недюжинный ум, когда речь шла о самых разных вещах, но в нем не было даже намека на ученую жилку. Навани улыбнулась и перешла на простой язык.

– Если рассечь самосвет в фабриале определенным образом, – сказала она, – то можно соединить два кусочка между собой так, что они будут подражать друг другу. Как в даль-перьях.

– Ага, понял.

– Ну так вот, – продолжила Навани, – мы также можем заставить половинки действовать наоборот. Мы заполнили пол в том бруствере такими самосветами, а их другие половины поместили в деревянный противовес. Запустив их все – так, чтобы они работали синхронно, но с противоположным направлением, – мы можем опустить одну платформу, и другая поднимется.

– Хм, – проговорил Адолин. – Это можно использовать на поле боя?

Далинар, конечно, спросил о том же, когда она показала ему эскизы.

– Сейчас основная проблема – дальность действия, – призналась Навани. – Чем большее расстояние разделяет пары, тем слабее их взаимодействие и тем больше вероятность того, что они треснут. С даль-перьями подобного не происходит, но когда работаешь с тяжелыми предметами… Да, я думаю, мы сумеем применить их на Расколотых равнинах. В этом и заключается наша цель. Можно закатить одну из них в нужное место, потом запустить и написать нам по даль-перу. Мы опустим здешнюю платформу, и твои лучники окажутся на высоте в пятьдесят футов, где у них будет превосходная позиция для стрельбы.

Это наконец-то пробудило у Адолина интерес.

– Враг не сможет перевернуть башню или забраться по ее стенам! Буреотец! Тактическое преимущество!

– Именно.

– Не слышу воодушевления.

– Я воодушевлена, дорогой, – сказала Навани. – Но это не самая амбициозная идея, которая у нас была для такой техники, клянусь бризом и шквалом.

Он нахмурился, глядя на нее.

– Пока что все это сплошная непонятная теория. – Навани улыбнулась. – Надо просто подождать. Когда видишь, какие вещи воображают ревнители…

– Не ты?

– Я их патронесса, милый. – Навани похлопала племянника по руке. – У меня нет времени рисовать диаграммы и схемы, не говоря уже о способностях к таким вещам. – Она посмотрела вниз, на собравшихся там ревнителей и ученых дам, которые изучали пол платформы-бруствера. – Они меня терпят.

– Уверен, дело не только в этом.

Возможно, в другой жизни могло быть так. Она не сомневалась, что кое-кто из них видит в ней коллегу. Однако для многих Навани была всего лишь женщиной, которая платит за исследования, чтобы потом на пирушках хвастаться новыми фабриалями. Может быть, она и впрямь годилась лишь на это. У высокопоставленной светлоглазой дамы должны быть увлечения.

– Полагаю, ты пришел, чтобы проводить меня на собрание?

Великие князья, возбужденные покушением, потребовали, чтобы Элокар встретился с ними сегодня же.

Адолин кивнул, а потом услышал какой-то шум, бросил взгляд через плечо и инстинктивно шагнул вперед, заслоняя Навани от возможной опасности. Но причиной шума были всего лишь рабочие, которые снимали боковую часть с одного из массивных передвижных мостов Далинара. Для них в основном и предназначалось это место; она просто захватила его на время испытаний.

Навани протянула руку Адолину:

– Ты страдаешь той же болезнью, что и отец.

– Возможно. – Он взял ее за руку.

Рука в броне могла вызвать у какой-то другой женщины неудобство, но Навани приходилось иметь дело с осколочными доспехами намного, намного чаще большинства дам.

Они начали вместе спускаться по широкой лестнице.

– Тетушка, – проговорил Адолин, – ты как-то, э-э, поощряешь знаки внимания со стороны моего отца? Я хочу сказать – в том, что касается вас двоих. – Для парня, который половину жизни тратил на флирт с каждой юбкой, он как-то сильно покраснел при этих словах.