Брендон Сандерсон - Слова сияния

Ей нужно больше сведений. Она бросилась к сундуку Ясны и вытащила один из ее блокнотов.

– Ясна полагала, что Уритиру находится не на Расколотых равнинах, – бормотала Шаллан, – но что, если здесь есть… дорога к нему? Но не обычная дорога. Уритиру был городом связывателей потоков. Городом древних чудес – таких, как осколочные клинки.

– Мм… – негромко проворчал Узор. – Осколочные клинки – не чудо…

Шаллан нашла искомую цитату. Ее интересовала даже не цитата сама по себе, а примечание Ясны: «Еще одна сказка, на этот раз включенная в сборник „Среди темноглазых“ Калинамы. Страница 102. Истории о мгновенных перемещениях и Клятвенных вратах встречаются в этих преданиях постоянно».

Мгновенные перемещения. Клятвенные врата.

– Вот зачем она стремилась сюда, – прошептала Шаллан. – Ясна думала, что разыщет тут, на равнинах, путь в Уритиру. Но здесь же пустые буревые земли, просто камень, крем и большепанцирники. – Она посмотрела на Узора. – Нам и в самом деле надо туда отправиться, на Расколотые равнины.

Ее заявление сопроводил грозный бой часов. Грозный в том смысле, что было гораздо позднее, чем ей казалось. Вот буря! Она должна встретиться с Адолином около полудня. Если хочет успеть вовремя, через полчаса надо отправляться.

Шаллан взвизгнула и побежала в ванную комнату. Повернула кран, чтобы наполнить ванну. Поначалу он выплюнул грязную воду с кремом. Потом потекла чистая и теплая. Шаллан воткнула пробку. Она подставила руку под струю, вновь поражаясь этому чуду. Теплая проточная вода. Себариаль сказал, что недавно к нему приходили артефабры и договорились, что установят фабриаль, который будет постоянно согревать воду в цистерне, как это делали в Харбранте.

– Я, – проговорила девушка, сбрасывая ночную сорочку, – собираюсь позволить себе привыкнуть к этому.

Она забралась в ванну, а Узор продвинулся по стене над нею. К чему стесняться его присутствия? У него, конечно, был мужской голос, но на самом деле он не был мужчиной. Кроме того, спрены и так повсюду. В ванной – наверняка, а также в стенах. Она сама убедилась, что у всего есть дух или спрен, как ни назови. Есть ли ей дело до того, что стены смотрят? Нет. Так зачем беспокоиться из-за Узора?

Ей приходилось повторять все эти доводы каждый раз, когда Узор наблюдал, как она раздевается. Это могло бы помочь, не будь он таким шквально любопытным по поводу всего на свете.

– Анатомические различия между полами кажутся весьма незначительными, – тихонько прогудел Узор. – Но их роль велика. И вы их подчеркиваете. Длинные волосы. Румянец на щеках. Прошлой ночью я наблюдал за Себариалем, когда он принимал ванну, и…

– Умоляю, скажи, что ты пошутил и не делал этого! – Шаллан покраснела и схватила баночку с пастообразным мылом, стоявшую рядом с чугунной ванной.

– Но… я ведь только что сказал, что сделал… В любом случае меня не видели. Мне бы не пришлось этим заниматься, окажись ты сговорчивей.

– Я не стану для тебя рисовать обнаженную натуру!

Она совершила ошибку, упомянув, что многие великие художники обучались таким образом. Дома, потратив немало времени на убеждение, юная художница добилась согласия позировать от нескольких горничных, в обмен на обещание уничтожить наброски. И сдержала слово. Она никогда не рисовала обнаженных мужчин. Буря свидетельница, это было бы неловко!

Девушка не позволила себе задерживаться в ванной и через четверть часа уже стояла одетая перед зеркалом, расчесывая влажные волосы.

И как ей вернуться в Йа-Кевед, обратно к безмятежной сельской жизни? Ответ прост. Скорее всего, никак. Раньше подобная мысль привела бы ее в ужас, а теперь вызывала восторг. Впрочем, Шаллан считала, что сможет заставить братьев приехать на Расколотые равнины. Здесь они будут в куда большей безопасности, чем в родном имении. И что их там удерживает? Почти ничего. Она начала думать, что это решение куда лучше всех прочих и благодаря ему в какой-то степени удастся отложить проблему отсутствующего духозаклинателя.

Как-то раз она даже отправилась на одну из станций осведомления, соединенную с Ташикком, – в каждом военном лагере была такая – и заплатила за письмо, которое вместе с даль-пером должны были доставить из Валата ее братьям. К несчастью, на это требовались недели. Если вообще получится передать посылку. Торговец, с которым она говорила на станции, предупредил, что по Йа-Кеведу стало очень трудно передвигаться по причине войны за престол. Из предосторожности она послала второе письмо из Северной Хватки, что была так далеко от полей сражений, как только представилась возможность. Веденка надеялась, что хоть одно из двух писем дойдет в целости и сохранности.

Когда Шаллан снова установит связь с братьями, она выдвинет им одно-единственное требование: «Бросайте имение Давар. Берите деньги, которые прислала Ясна, и бегите на Расколотые равнины». Пока что она сделала все, что было в ее силах.

Она металась по комнате, прыгая на одной ноге и на ходу надевая туфельки. Миновала карты и подумала: «С вами я потом разберусь».

Пришла пора очаровывать жениха. Каким-то образом. Романы, которые она читала, описывали это дело как несложное. Похлопать ресницами, покраснеть в нужный момент. Что ж, с последним проблем не будет… за исключением «нужного момента». Девушка застегнула рукав, прикрывавший защищенную руку, и, задержавшись у двери, посмотрела на альбом и карандаш, что остались лежать на столе.

Больше она никуда без них не пойдет. Шаллан запихнула в сумку и то и другое и поспешила прочь. По пути через беломраморный дом она прошла мимо Палоны и Себариаля в комнате с громадными стеклянными окнами, выходившими на подветренную сторону, к садам. Палона устроилась лицом вниз на кушетке, и ее полностью обнаженную спину массажировали, в то время как Себариаль полулежал и поедал сладости. У пюпитра в углу стояла молодая женщина и декламировала им стихотворение.

Шаллан ломала голову над тем, что думать об этой паре. Себариаль. Умный интриган или праздный обжора? Или и то и другое? Палоне, безусловно, нравились излишества богатой жизни, но в ней не было даже малой толики надменности. Шаллан провела последние три дня, изучая бухгалтерские книги Себариаля, и нашла в них… абсолютный бардак. Князь казался очень умным в некоторых вопросах. Как же он мог так запустить свою бухгалтерию?

Шаллан не слишком-то хорошо справлялась с цифрами, по сравнению с искусством, но ей нравилось время от времени заниматься математикой. Она твердо решила, что наведет в этих книгах порядок.

Газ и Ватах ждали ее снаружи, у дверей. Они последовали за ней к карете Себариаля, которую предоставили в ее пользование. С ними был один из ее рабов. Ему предназначалась роль лакея. Эн сообщил, что раньше уже этим занимался. Он улыбнулся ей, когда девушка подошла. Это оказалось приятно. Шаллан не помнила, чтобы кто-то из рабов улыбался за время их путешествия, даже когда она выпустила их из клетки.