Брендон Сандерсон - Слова сияния

Служанка распахнула дверь, спрятанную в стене. Коридор для прислуги. Крадунья поймала створку, перед тем как та захлопнулась, выждала несколько ударов сердца, приоткрыла и скользнула внутрь. Узкий проход был плохо освещен, и пахло в нем только что пронесенной едой.

Гокс вошел следом за Крадуньей, потом тихонько прикрыл дверь за собой. Впереди служанка исчезла за углом, – наверное, во дворце было множество таких коридоров. Позади Крадуньи на дверной раме пророс Виндль – темно-зеленая, похожая на грибок поросль лоз покрыла дверь, а потом стену рядом с нею.

Он отрастил лицо посреди лоз и вкраплений хрусталя и покачал головой.

– Чуть не попались? – спросила Крадунья.

Он кивнул.

– Здесь темно. Нас трудно заметить.

– Пол вибрирует, госпожа. Кто-то идет сюда.

Она с тоской глянула вслед служанке с подносом, оттолкнула Гокса и, распахнув дверь, снова выскочила в главный коридор.

Гокс выругался:

– Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Нет, – бросила она и поспешно юркнула за угол, прямиком в большой коридор, где на стенах чередовались зеленые и желтые самосветные лампы. К несчастью, прямо на нее надвигался слуга в жесткой черно-белой форме.

Гокс встревоженно ойкнул и метнулся обратно. Крадунья же выпрямилась, сцепила руки за спиной и зашагала вперед как ни в чем не бывало.

Она уже почти миновала слугу, который, судя по форменной одежде, был важной персоной среди себе подобных.

– Эй, ты! – рявкнул он. – Это еще что?

– Госпожа пожелала пирога, – сказала Крадунья, вздернув подбородок.

– Ох, ради Яэзира. Еду подают в садах! Там есть пирог!

– Не тот, – возразила Крадунья. – Госпожа желает с ягодами.

Мужчина закатил глаза.

– Кухни в другой стороне, – указал он. – Попытайся уговорить повариху, хотя она быстрее отрубит тебе руки, чем примет еще один особый заказ. Чтобы всех этих провинциальных письмоводительниц бурей унесло! Про особые потребности в пище надо сообщать заранее, заполнив нужные бумаги! – Он быстрым шагом ушел прочь, а Крадунья, сцепив руки за спиной, проводила его взглядом.

Гокс выглянул из-за угла.

– Я думал, нам конец.

– Не говори глупости, – бросила Крадунья, спеша дальше по коридору. – Опасная часть еще не началась.

Коридор упирался в другой такой же – с тем же широким ковром по центру, бронзовыми стенами и светящимися металлическими лампами. Напротив обнаружилась дверь, из-под которой не просачивался свет. Девочка повертела головой, озираясь, и метнулась к двери, приоткрыла, заглянула внутрь и взмахом руки позвала Гокса.

– Надо пройти по тому коридору, – прошептал Гокс, когда она прикрыла дверь, оставив узенькую щель. – В конце – покои визирей. Они, скорее всего, пустые, потому что все в крыле Верховного, совещаются.

– Ты знаешь, где тут что? – спросила она, присев на корточки в почти полной тьме, рядом с дверью. Они были в маленькой гостиной, где среди теней виднелась парочка стульев и столик.

– Ага, – подтвердил Гокс. – Я изучал карты дворца перед тем, как мы сюда пришли. А ты нет?

Она пожала плечами.

– И я однажды тут побывал, – признался Гокс. – Смотрел, как Верховный спит.

– Что ты делал?!

– Он принадлежит всем. Участвуешь в лотерее, где победитель получает возможность прийти и посмотреть, как Верховный спит, – объяснил Гокс. – Они запускают новых людей каждый час.

– Чего? По особым дням или как?

– Нет, ежедневно. Еще можно понаблюдать, как он ест или занимается рутинными делами. Если с него упадет волос или он обрежет ноготь, разрешено сохранить это как реликвию.

– Звучит жутковато.

– Немного.

– А где его комнаты? – спросила Крадунья.

– В той стороне, – ответил Гокс и указал налево – в противоположную сторону от визирских покоев. – Но не стоит туда идти. Там визири и все важные шишки рассматривают заявления. В присутствии Верховного.

– Но он мертв.

– Нового Верховного.

– Так его еще не выбрали!

– Ну да, все немного странно, – признал Гокс. В тусклом свете, проникавшем сквозь приоткрытую дверь, девочка видела, как он покраснел, словно осознав, насколько все чудно. – Вообще, не бывает так, чтобы Верховного не было. Мы просто не знаем, кто он такой. Я хочу сказать, он жив и он уже Верховный – прямо сейчас. Только его должны найти. Итак, там его покои, и потому отпрыски и визири желают присутствовать, когда будет решено, кто он такой. Даже если его самого не будет в комнате.

– Бессмыслица какая-то.

– Ничего подобного, – возразил Гокс. – Так работает государство. Все в подробностях описано в кодексах и… – Он умолк, когда Крадунья зевнула. Азирцы бывали по-настоящему нудными. Но этот, по крайней мере, понимал намеки.

– В общем, – продолжил Гокс, – все те, кто в садах, надеются, что их вызовут на личное собеседование. Но до этого может и не дойти. Отпрыск не имеет права быть Верховным, потому что он слишком занят тем, что посещает и благословляет деревни по всему королевству. Но визирь может, и у них традиционно самые хорошие заявления. Обычно одного из них и выбирают.

– Покои Верховного, – догадалась Крадунья. – Туда понесли еду.

– Ты как-то неровно дышишь к еде.

– Я собираюсь съесть их ужин, – сказала она тихо, но уверенно.

Гокс потрясенно моргнул:

– Ты собираешься… что сделать?!

– Съесть их еду, – повторила она. – У богатеев самая вкусная еда.

– Но… в покоях визирей могут быть сферы…

– Хе! Я все равно потрачу их на еду.

Красть обычное было неинтересно. Ей требовался настоящий вызов. Последние два года она только и делала, что выбирала самые неприступные места. Потом забиралась туда.

И съедала чужие ужины.

– Идем, – велела она, выходя за дверь и поворачивая налево, к покоям Верховного.

– Да ты и впрямь чокнутая… – прошептал Гокс.

– Не. Мне просто скучно.

Он посмотрел направо:

– Я пойду в комнаты визирей.

– Как пожелаешь. Но я бы на твоем месте поднялась обратно. У тебя маловато опыта для таких вещей. Если мы разделимся, ты, скорее всего, попадешь в беду.

Он поколебался, а потом шмыгнул в сторону визирских покоев. Крадунья закатила глаза.

– Почему вы вообще отправились с ними? – поинтересовался Виндль, выбираясь из комнаты. – Почему просто не проникли внутрь самостоятельно?

– Тигзикк узнал про эти выборы-шмыборы, – объяснила девочка. – Он сообщил, что сегодня хорошая ночь для грабежа. Я перед ним в долгу. Кроме того, я хотела быть здесь на случай, если он попадет в беду. Возможно, придется помогать.

– С чего вам беспокоиться?

И действительно, с чего?

– Кому-то должно быть не все равно, – пробормотала она и двинулась по коридору. – Слишком мало сейчас тех, кому не все равно.

– Вы так говорите, словно не обкрадываете людей.