Майкл Суэнвик - Даргер и Довесок (ЛП)

— Императора убил Умелый Слуга? — спросил Довесок.

Неумирающий Феникс кивнула.

— Это мог сделать только человек, невосприим­чивый к токсинам императора.

— Значит, все, что случилось с нами после того, как мы прибыли из Монголии, — искусно разыг­ранное представление? — осведомился Даргер. — И мы выступили в роли кукол?

— По сути, да. Возможно, ваше вмешательство ускорило события. Но даже если так, вы послужи­ли катализатором, не больше.

— Опупительно, охренительно, очумительно, — произнес Довесок.

— Все верно, только я бы выразился не так кра­сочно, — согласился Даргер. — Но к чему все это? Для чего?

— Самые счастливые времена наступают для Китая, когда в нем царит единство, мир и гармо­ния, и самые злополучные — когда он расколот на враждующие земли, — объяснила Неумирающий Феникс. — Мы с мужем возродили Китай. Теперь наша страна снова будет счастлива. Вот и все.

— Замечу, что ваш муж теперь носит титул им­ператора крупнейшего из существующих госу­дарств, — сухо проронил Довесок.

— На время. Лет через десять новое правитель­ство крепко встанет на ноги, и можно передать власть обратно народу. Но я предсказываю ново­му — и, надеюсь, последнему — императору раннюю смерть и долговечную славу. Много времени прошло с тех пор, как мы могли позволить себе жить как обычные люди, и он наверняка истоско­вался по этой свободе не меньше меня.

— В таком случае я сомневаюсь, что он вообще ее добьется, — сказал Даргер.

Неумирающий Феникс вопросительно вскинула изящную бровь.

— Ни один великий правитель не оставит по доброй воле страну, которой угрожает безжалост­ный враг. Госпожа, я должен предупредить вас о демонах интернета и их планах.

— Мне все о них известно. В четвертую или пя­тую очередь Бессмертный Алхимик — и теперь вы знаете, как предпочитает называть себя мой муж, — обособит дивизию Саперов и Археологов от армии и превратит ее в независимую группу. Они займут­ся поиском и уничтожением всех остатков интер­нета в наших землях.

— На это потребуются века, — прикинул До­весок.

— Века — значит века. Главное начать, а дальше работа продолжится без присмотра моего мужа. Итак, пора решить, что делать с вами, прохвосты.

— Можно ли надеяться, что нам выделят подо­бающее героям содержание и позволят тихо уда­литься в скромную провинцию, на природу? — спросил Довесок. — Мы обойдемся несколькими сотнями слуг и пятком дворцов.

— Мы заслуживаем большего, но удовольству­емся малым, — поспешно добавил Даргер, умевший читать женские лица. — Какой-нибудь городок — возможно, Благоухающее Дерево? — в глубинке, небольшой выводок жен для каждого и несколько слуг, чтобы заботились обо всех наших нуждах. В общем, не так уж много мы и просим.

— И оставить вас в Китае? Нет. Таким, как вы, вечно не сидится на месте. Вы здесь уже порядком намутили воды, за что вся страна должна сказать вам спасибо. Но теперь вам пора двигаться дальше и мутить воду в другом месте.

— Госпожа, отложите наше изгнание на месяц или хотя бы на пару дней, — попросил Даргер. — За это время вы успеете поведать мне свои мысли, и историю, и ту мудрость, что постигли за долгие века, сколько посчитаете нужным, и я уеду удов­летворенным.

Неумирающий Феникс помолчала.

— Мой муж предостерегал, что вы величайшие обольстители, и теперь я понимаю почему. Какая женщина устоит перед мужчиной, искренне увле­ченным ее умом? Однако это невозможно.

Неумирающий Феникс трижды хлопнула в ла­доши, и в комнату вошли шестеро здоровяков. Один что-то сказал, но Даргер его не понял. Неу­мирающий Феникс ответила на том же языке и повернулась к двум друзьям:

— Это старший помощник капитана и моряки корабля, который я наняла, чтобы вывезти вас из страны. Они не говорят ни на китайском, ни на западных языках и ни на каком другом языке, который вы могли бы понять. К тому времени, как вам удастся купить языковое снадобье, вы будете далеко отсюда.

Неумирающий Феникс раскрыла лакированную коробочку.

— Когда вы были в Мире, мой муж в благодар­ность за службу подарил Воинствующему Псу но­вую трость. Вы, Обри Даргер, известный как Гени­альный Стратег, тоже заслуживаете знака внима­ния. — В коробочке лежала серебряная фляжка, на которой были искусно выгравированы два гоняю­щихся друг за другом феникса. — В Перекрестке мой муж надоумил Маленькую Паучиху стянуть эту фляжку из городского хранилища и отдать вам. Впоследствии ему пришло в голову отнести ее ма­стеру и попросить украсить. — Она протянула фляжку Даргеру. — Чего вы знать не могли, так это причины, по которой эту вещицу выбрали специ­ально для вас. Раньше она принадлежала Уинстону Черчиллю, человеку, которым вы, насколько я по­нимаю, восхищаетесь.

— Я... у меня нет слов.

— Тогда молчите. — Неумирающий Феникс су­нула в лапу Довеска кошелек. — Возьмите, это бла­годарность от меня и моего мужа. А теперь про­щайте.

— Последний вопрос, — затараторил Даргер, когда к нему двинулись моряки. — Вы и ваш муж — оба бессмертные. Наверняка вам известен секрет вашего сотворения. Есть ли способ, или про­цесс, или материал, с помощью которого можно добиться того же?

— Вы имеете в виду, в вашем случае? Да защи­тит нас от этого Небо! — воскликнула Неумираю­щий Феникс. Но на ее губах мелькнула улыбка, причем теплая, если Даргер еще не разучился раз­бираться в женщинах.

Так и вышло, что Даргер и Довесок покинули Запретный город в сопровождении моряков. По до­роге им на глаза попался ряд виселиц, с которых скалились десятки трупов. Довесок бросил на Дар­гера вопросительный взгляд, и тот ответил:

— В день коронации принято освобождать всех заключенных. Но дальновидный правитель заранее позаботится о судьбе тех, кого не желает видеть на свободе.

— Я узнал двух-трех. Не самые честные ребя­та, — заметил Довесок. — Но никому из них я не пожелал бы смерти. Разве что венерическую бо­лезнь или подагру. Может, стойкую чесотку. Сошел бы и псориаз или какое-нибудь постыдное рас­стройство кишечника. Но не смерть. Хорошо, что моя семья вовремя унесла ноги. Я имею в виду, мнимая семья. Та, что у меня в сердце.

— Как бы мы ни старались, нам до них дале­ко, — согласился Даргер.

Конвоиры вели их по улицам Севера и не про­являли открытой злобы, но и малейшей возможно­сти для побега не давали. Многие прохожие изум­ленно таращились на Довеска, но никому не при­ходило в голову связать эту унылую фигуру с отважным Воинствующим Псом, одно имя кото­рого внушало ужас врагам. Что касается Даргера, он и в лучшие времена не выделялся внешностью, и о нем забывали, как только отводили взгляд.

Путь их завершился в доках Белой реки, где до­жидалась джонка. Пока они спускались по течению, Довесок несколько раз показывал жестами, что по­ставит всем тюремщикам выпивку, если они вдруг пристанут к какой-нибудь прибрежной закусочной, но его предложение отклика не находило.