Джон Норман - Наёмники Гора (ЛП)

— Мне показалось, Ты сказал, что собираешься начать снова, — заметил я.

— Ну да, я начал с третьей строки, — сообщил он и, повернувшись к шедшему рядом с ним мужчине, поведал: — это посвящено моему другу, Тэрлу. Вот ему. В действительности, именно он вдохновил меня сочинить это.

— Я понял, — кивнул тот, пристально посмотрев на меня, и прибавил шаг.

— Подъём, говорю я вам, медлительные тарски, мерзкие, отвратительные, сонные гнусные урты! — выкрикнул Хурта.

Уже несколько человек посмотрели на меня как-то странно. Теперь и я прибавил шаг, смотря прямо перед собой.

— Уже полдень! — крикнул Хурта, и вдруг остановился, и заржал так, что по его щекам покатились слёзы.

— Что с Тобой? — заботливо поинтересовался я.

Несколько мужчин обогнули нас.

— Я же сказал Тебе, что оно весёлое, — сквозь смех проговорил Хурта, сгибаясь в поясе.

— Правда?

— Только не говори мне, что юмор оказался слишком тонким для тебя, — пораженно сказал он.

— Ну, я же не алар, — напомнил я.

Боадиссия весело засмеялась, но как мне показалось, немного неуверенно и тревожно.

— Ну, Ты же видишь, — начал мне терпеливо объяснять Хурта, — Я не сказал, что уже утро. Я сказал, что уже полдень.

— Ну и что? — спросил я.

— Таким образом, Ты должен был бы ожидать, что я скажу утро, но как Ты видишь, утро уже прошло. Вот я и сказал, что уже полдень.

— Ах, да, — воскликнул я, полагая, что, возможно, у меня появилось понимание его мысли. — Превосходно, превосходно.

Многие гореане просыпаются довольно рано. Возможно, стоит запомнить это. Это может несколько помочь, хотя, возможно, незначительно. Боадиссия издала какой-то приглушённый звук, как мне кажется, должный показать, что она смеётся. Уверен, она просто пыталась ещё раз заявить о своих правах на то, чтобы считаться женщиной аларов. Фэйка, которой, к счастью ничего доказывать не требовалось, выглядела ошеломленной.

— Мы на месте, — с облегчённым вздохом объявил я, — вот и ворота!

Кое-кого из людей проходивших через большие ворота Торкадино обыскивали с особой тщательностью. Несколько женщин, раздетых догола, вероятно чем-то заинтересовавших наёмников, стояли на камнях перед аркой, и к их ужасу, досматривались с гореанской эффективностью. Кстати, кое-какие монеты и кольца при этом были найдены. Вообще-то, после такого обыска многие женщины годятся только на то, чтобы стать рабынями. Но этих просто вытолкнули за ворота, сунув им в руки их же одежду. Боадиссия, что интересно, хотя и была довольно миловидна, всё же избежала этого унижения. Сбоку присутствовала кучка предметов, конфискованных у различных людей, как мужчин, так и женщин, но, надо признать, что в действительности взято было немного. Я даже начал подозревать, что обработка этой группы горожан, была не более, чем имитацией обыска.

Думаю, всё дело в том, что в этой колонне беженцев присутствовал я вместе с моими спутниками. Чем иным можно было объяснить освобождение Боадиссии от гореанского обыска с раздеванием, обещавшего массу удовольствия охранникам, кроме как тем, что она была с нами.

Письма Дитриха были спрятаны внутри моих ножен. Конечно, это затрудняло выхватывание оружия, но рассмотрев все прочие варианты укрытий, имевшихся в моём распоряжении, это оказалось наиболее целесообразным. Бумаги нетрудно обнаружить под туникой или в подкладке плаща. Конечно, если есть время, сообщения можно написать прямо на ткани подкладки с внутренней стороны, а затем останется только надеяться на то, что охранникам не придёт в голову отпороть подкладку. Конечно, существует немало всевозможных тайников для сообщений или ценностей. Можно упомянуть некоторые из них, такие как полые каблуки или разделяющиеся подошвы в сандалиях, крошечные секретные ниши в кольцах, брошках, заколках, полых гребнях, фибулах, запонках и пряжках. Эфесы мечей зачастую имеют внутри скрытую полость, чтобы найти которую, требуется развинтить рукоять. Подобные ниши, одна или несколько могут быть в тростях и посохах. Само собой разумеется, некоторые из них, также, могут содержать, кинжалы или шпаги. Кроме оружия такие скрытые в посохе полости могут содержать даже подзорные трубы, хронометры, компасы, и прочие полезные в дороге вещи. Во время паломничества в Сардар подобный посох, увитый цветами, является непременным атрибутом пилигрима. И кстати, такие люди отнюдь не столь безопасны, как это могло бы показаться, и многие разбойники убедились в этом на своём собственном горьком опыте.

— Вы все вместе? — спросил гвардеец, окинув взглядом нашу группу.

— Да, — кивнул я.

— Проходите, — махнул он рукой, и через пару мгновений мы оказались по ту сторону арки больших ворот города, морщась от яркого солнечного света.

Немного отойдя, я оглянулся назад, оценив стены Торкадино. С такого расстояния, освещённые лучами полуденного солнца, они казались очень высокими и неприступными. Неприступными для обычных штурмовых лестниц. На это намекали многочисленные, узкие горизонтальные щели приблизительно в три — четыре дюйма высотой, через которые можно было просунуть окованные металлом шесты, с прочными железными полумесяцами на концах. Такими шестами отбрасывают приставные лестницы штурмующих, причём с минимальным риском для обороняющихся защитников. Кроме того эти щели, могут служить в качестве бойниц для лучников.

Позади нас через ворота всё ещё проходили люди. Я перенёс своё внимание в другую сторону. Там впереди, ярдах в двухстах или около того, виднелись вымпелы Коса, по-видимому, отмечавшие первый ряд осадных траншей. Моя рука непроизвольно коснулась ножен меча. Именно там я скрыл документы, доверенные мне Дитрихом.

— Вас не обыскали, — заметил невысокий товарищ, остановившийся подле меня, выделявшийся тонкими усиками, узкими бегающими глазками и огромным мешком за спиной.

— Многих не обыскали, — пожал я плечами, и низкорослый продолжил свой путь к вымпелам.

— Что мы будем делать? — тревожно спросила Боадиссия.

— Пошевеливайтесь, нечего тут задерживаться, — буркнул солдат, стоявший снаружи ворот, указывая в сторону траншей.

Мы всей компанией, Боадиссия, я, Хурта и Фэйка с моим мешком за плечами, вместе с остальными беженцами отправились в сторону вымпелов Коса.

— Я не предвижу больших трудностей с прохождением через линии косианцев, — пояснил я. — Беженцев, как мне кажется, будут гнать через них со всевозможной поспешностью. Но я не уверен, что будет разумно сразу направляться в сторону Ара. Будет лучше сначала достигнуть Аргентумской дороги, и по ней двигаться на восток к Виктэль Арии. А уже оттуда повернуть на юг к Ару.

— Это — более длинный путь, не так ли? — поинтересовалась Боадиссия.