Джон Норман - Наёмники Гора (ЛП)

Мы продолжали двигаться по территории лагеря. По моим расчётам, если нас не задержат, то через несколько енов мы должны упереться во внешний ряд укреплений, скорее всего представляющий всё те же насыпи и рвы, защищающие осаждающую армию от возможного нападения извне деблокирующих войск.

— О, глянь-ка, — ткнул пальцем Хурта немного в сторону от нашего маршрута, — там загон для лагерных девок.

Мы как раз проходили мимо огороженного забором загона, частично разбитого на небольшие ячейки-загоны, частично заставленного клетками. Судя по размеру воинского лагеря, я бы предположил, что этот загон далеко не единственный. В таких местах держат общественных женщин, рабынь для удовольствий солдат. Гореанин редко обходится без женщин. Таких девушек поставляют, обычно сразу большими партиями, работорговцы имеющие контракт с армией. Рабынь могут использовать по назначению прямо в их загонах или, что более распространено, их посылают в палатки мужчин, заплативших арендную плату, обычно за ночь. Утром женщин возвращают в загоны их владельцев. Снаружи, неподалёку от входа в этот загон, в таком месте, где все приходящие и уходящие девушки могли видеть, была установлена нехитрая конструкция трех толстых деревянных брусков, два из которых были вкопаны в землю вертикально, я третий, горизонтальный, соединял их поверху. В нижней грани горизонтального бруса имелось стальное кольцо, с которого свисали шнуры. Эти шнуры заканчивались на скрещенных запястьях поднятых над головой рук весьма привлекательной пленницы. Из внешнего торца горизонтального бруса, с обращённой к нам стороны, торчали два крюка, на которых висела табличка. Крюки были вбиты намертво, а вот таблички можно было менять в зависимости от допущенных ошибки, недостатка или нарушения. Конкретно на этой табличке было написано: «Я не доставила полного удовольствия своему владельцу ночи. Накажите меня. Используйте плеть слева». Слева от девушки, на вертикальном брусе, с вбитого в него крюка свисала пятиременная гореанская рабская плеть.

— Подождите, — сказала Боадиссия.

— Что ещё? — спросил я.

— Ей не были полностью довольны, — заметила Боадиссия.

Девушка, привязанная к конструкции, услышав наши голоса за своей спиной, испуганно напрягалась.

— Похоже на то, — кивнул я.

— И Ты не собираешься бить её? — поинтересовалась Боадиссия.

— Думаю, что она уже хорошо наказана, — ответил я.

Конечно, свой вывод я сделал взглянув на спину девушки. Думаю, что лишь часть из тех полос, что сейчас украшали её спину появилась благодаря проходящим мимо мужчинам, а большинство, скорее всего, досталось ей от хозяина ещё до того как она оказалась здесь. Рабовладелец должен гарантировать себя, что произошедшее этой ночью, независимо от того, что именно произошло, не повторялось впредь, а сама женщина раз и навсегда уяснила, что ни на что меньшее, чем прекрасная работа её господин не согласен. Рабыне не позволены недостатки в её служении. Не для того её покупали. Ей нечего ожидать предупреждений и уговоров. Коррекция её действий будет незамедлительная и всегда жестокая.

— Мужчины слабы, — заявила Боадиссия и, подойдя к крюку и сняв с него плеть, позвала: — Девка!

— Да, Госпожа, — отозвалась напуганная рабыня.

— Оставь её в покое, — сказал я. — Ты же видишь, что ей уже и так основательно досталось.

— Кто Ты? — спросила Боадиссия.

— Рабыня, Госпожа, — задрожав, ответила невольница, и её маленькие ладошки вцепились в шнуры над тугими петлями.

— Это значит, что твои владельцы должны быть довольны Тобой, — напомнила ей Боадиссия.

— Да, Госпожа.

— Полностью довольны, — добавила она.

— Да, Госпожа, — всхлипнула рабыня.

— Но Тобой они довольны не были, — заметила Боадиссия.

— Нет, Госпожа, — дрожащим голосом призналась девушка.

— Значит, Ты должна быть наказана, — подытожила Боадиссия.

— Да, Госпожа, — простонала привязанная невольница.

— Она уже наказана, — попытался я успокоить Боадиссию. — Окажи ей милосердие.

— Нет, — бросила та.

— Девушка, — обратился я к рабыне.

— Да, Господин! — страстно крикнула она.

— Ты намерена улучшить своё служение в будущем? — спросил я.

— Да, Господин! — воскликнула наказанная.

— И Ты будешь стремиться стать мечтой о совершенстве для твоих владельцев, независимо от того как долго Ты будешь служить тому или иному из них?

— Да, Господин! Да Господин! — выкрикнула она.

— Вот видишь, Боадиссия, — сказал я.

— Она врёт, — заявила Боадиссия. — Я — женщина. Я это вижу.

— Нет, Госпожа! — заплакала рабыня.

— Ты врёшь мне? — спросил я девушку.

— Нет! Нет, Господин! — залилась та слезами.

— Я ей верю, — кивнул я. — Давайте уже продолжим наш путь.

— Похоже, Ты оказался терпимее меня к проштрафившейся рабыне, — усмехнулась Боадиссия.

— Пойдем скорее, — позвал я её.

— Ещё нет, — отрезала она.

— Да хватит Тебе уже, — проворчал Хурта.

— Я знаю женщин, — заявила Боадиссия. — Я сама, одна из них. Если Вы будете слабы с ними, то они заберут Ваше мужество и уничтожат Вас. Зато, если Вы будете с ними решительны, то они вылижут ваши ноги, и сделают это с благодарностью.

Она коснулась тела рабыни плетью, и спросила:

— Ты со мной согласна?

— Да, Госпожа, — всхлипнула невольница.

— Если Вы не проявляете к рабыням строгости, — заметила Боадиссия, — они становятся небрежными, затем высокомерными, а затем начнут притворяться свободными людьми.

— В этом я с Тобой, пожалуй, соглашусь, — кивнул я.

— Их должно держать в безукоризненной дисциплине, — сказала Боадиссия, — в абсолютно бескомпромиссной и безупречной дисциплине.

— Конечно, — признал я.

Боадиссия занесла плеть. Как же она ненавидела эту рабыню! Иногда мне трудно понять ненависть свободной женщины к её порабощенной сестре. Полагаю, всему виной, злобная ревность женщины, которой достался печальный жизненный путь, дорога, рекомендуемая ей многими, но оказавшись на которой она обнаружила, что ведёт эта дорога в никуда, что в конце её ждут лишь предельное расстройство, страдания и полное отсутствие удовольствия от жизни. Ни одна женщина не может быть счастлива, пока она не займёт своё место предназначенное ей природой.

— Не бей её, — сказал я.

— Я — свободная женщина, — напомнила мне Боадиссия, — и я могу делать то, что и как мне нравится.

— Оставь её в покое, — поддержал меня Хурта. — Пойдём уже.

— Мужчины слабы, — заявила Боадиссия. — Сейчас я покажу Вам, чего заслуживают женщины, и в чём они нуждаются.

— Пожалуйста, не надо, Госпожа! — взмолилась девушка.

Но Боадиссия ужа взялась за рукоять плети двумя руками, занесла её над головой.