Анна Невер - Обжигающий след

Память услужливо напомнила: Шилыч, отдающий лотки, Анфиса, отвешивающая ей поклон…

– А-а, вижу! Вижу, что было, – поднял указательный палец таможенник. – Вот и поразмысли над этим сначала, девочка, прежде чем заступаться за этого мерзавца. Ладно?

Тиса не ответила, но тому ее молчания оказалось достаточно.

– Вижу, ты все поняла. Вот и ладушки, – Климыч подтолкнул девушку к двери. – А теперь иди, милая, иди.

У порога Тиса обернулась.

– Откуда вы знаете, что изнань похож на кошку? – прошептала она. – Я не помню, чтобы говорила кому-то об этом.

Таможенник медленно повернул голову.

– Немудрено, что не помнишь, милая, – развел он руки. – Столько всего на тебя навалилось за последние дни. Неудивительно. Тиса Лазаровна, вы же вчера мне сами об этом рассказали.

Приняв объяснение, она кивнула и вышла за дверь.

Такой раздавленной и потерянной она чувствовала себя лишь в детстве, после похорон матери. В землю был спущен забитый гроб. И пустота заполнила некогда оживленный дом. Отец отрешился от мира, и девочка шаталась по комнатам как тень.

Сейчас Тиса поступила так же, как в детстве. Пройдя в конец библиотеки, она завернула за последний стеллаж. Там в углу села на пол и обхватила колени руками.

Нет, что бы ни говорил Климыч о том, что Трихон околдовывал умы людей, и ее в том числе, она не желает это слышать. Не желает! Если она поймет, что это так и ее любовь – всего лишь результат треклятого вэйновского наклада, что она слепо, как кукла, выполняла прихоть колдуна, то верить будет уже не во что. Останутся лишь безразличие и боль.

Так она просидела какое-то время, пока из тяжелых мыслей ее не вывел мужской разговор. Но лучше бы она его не слышала. Голос принадлежал Витеру.

– Зарай Климыч, какая-то сволочь украла из ящика останки капитана и Кубача, которые мы доставили вчера в часть.

– Украли? Кости? – удивленный голос Зарая. – Кто бы мог так погано пошутить?

– Пока не знаю, – процедил со злостью Крохов, – но вытрясу душу из каждого, пока не найду шутника. А потом подвешу его за волосы, вот тогда ему не до смеха будет.

– Не говори пока дочери Лазара. У девчонки, похоже, и так нелады с рассудком от горя.

Девушка накрыла уши ладонями и держала их прижатыми, пока в библиотеке снова не установилась тишина. Может быть, у нее и впрямь что-то с головой?

Память настоятельно возвращала ее к сцене у мельницы. «Правда тяжела», – повторил вэйн некогда сказанные ею слова. Какая ирония, подумала Тиса. Он мог бы попытаться оправдаться, а вместо этого предавался философии. Указывал на исключения в трактате. Странная мысль неожиданно посетила девушку. Она оторвала лоб от колен, затем встала на ноги и последовала к нужному стеллажу, тому самому, на котором когда-то сидела с Трихоном. Подвинув стремянку, поднялась на нее и взяла с верхней полки книгу. Философский трактат об истине. Не пытаясь спуститься, шепча: «В конце книги нет никаких исключений», Войнова в нетерпении начала листать книгу с конца, в душе надеясь увидеть то, о чем подумала. И вздрогнула, когда среди страниц мелькнул сложенный вчетверо листок. Раскрыла его. Знакомый почерк на сей раз оказался размашистым и путаным, по-видимому, автор послания очень торопился.

« Тиса! Если ты читаешь эти строки, значит, я допустил непоправимую ошибку и вскоре поплачусь за нее ».

Девушка почувствовала слабость в ногах и решила все же спуститься со стремянки. Присев на подоконник, продолжила чтение.

« Нет предела моему сожалению, что вместо того чтобы сказать правду лично, смотря в твои ясные глаза, мне приходится доверить свое откровение бездушным строчкам. Тиса, я не тот, за кого себя выдавал все это время. Я не кадет Рудненского училища. Не шкалуш, хотя горская кровь и присутствует во мне в малой доле. Мое настоящее имя Демьян Невзоров, и я давно покинул скамью училища. По долгу службы вынужден был скрывать свой истинный облик. И я не сказал еще одного ».

Точка в конце предложения казалась жирнее положенного.

« Я – вэйн. Только Единый знает, как я сожалею сейчас, что так и не собрался с духом сказать это тебе раньше. Все верно. Это меня ты видела в своем видении. Но ошиблась в одном – я не вызывал изнаня. Я обследовал вэйграмму, желая понять, кто ее создал. Сейчас я с большой долей вероятности могу утверждать, что огненная фигура вызова – дело рук небезызвестного нам обоим Зарая Климыча Канабаева, начальника таможни. Что для меня самого есть большая неожиданность – ведь он не вэйн. Увы, как бы мне ни хотелось, я не могу его трогать, пока мои люди не прощупают его вэйсвязи и мы не узнаем, кто за ним стоит. Им нужен этот драконов оберег твоего отца. Поэтому ты в серьезной опасности. Сейчас каждый твой шаг подобен шагу над бездной, Тиса ».

Девушка прикрыла рот рукой, пытаясь осмыслить прочитанное.

« А теперь выслушай меня очень внимательно. От того, как точно ты выполнишь мои указания, зависит твоя жизнь и жизнь твоего отца. В корешке книги ты найдешь пузырек с пилюлями. Выпей все. Это «хамелеон», он позволит тебе миновать незамеченной проходную. Запомни, ты не должна никому смотреть в глаза, иначе тебя распознают. В твоем распоряжении будет ровно сорок минут, чтобы покинуть часть и найти одного человека. Ты его знаешь – недавно он говорил со «змеей». Я оставил ему подробное предписание. Он скажет тебе, как действовать дальше ».

Наклонный почерк к концу и вовсе расплясался.

« Сделай это незамедлительно, Тиса. Никому не говори о своих намерениях. Я же выкручусь, мои друзья по оружию уже близко. Как только смогу, я тебя найду. Беги сейчас же!»

Строчка оборвалась, и девушка глубоко втянула в себя воздух и с шумом выдохнула. Она прочитала письмо еще раз и еще. Затем прощупала корешок книги и, раскрыв до упора фолиант, поймала в ладонь скользкий стеклянный флакончик с тремя сиреневыми капсулами внутри.

Послышались торопливые шаги, и Тиса быстро спрятала склянку и записку в карман. Она посмотрела в щелку меж книжных рядов. В дверь кабинета постучал солдат.

– Чего тебе? – выглянул Зарай Климыч.

– Разрешите доложить, ваше благородие, – отчеканил постовой. – Ландус Зовальский спрашивает вас. Сказал, что вы его ждете.

– Эм. Да, пусть зайдет.

Солдатик кивнул и поторопился исполнить приказ.

Если написанное в письме – правда, тогда ей стоит опасаться таможенника. Человека, которому, как ей раньше казалось, она могла доверять. Этот факт с трудом укладывался в голове. Из-за низкого роста аптекаря в просвете книжных полок видна была только подпрыгивающая макушка с реденькими завитками волос.

– Ты принес? – спросил Климыч.

– Конечно. Нет ничего, что бы не мог достать Зовальский, – довольно произнес аптекарь. – Все для вас, как говорится. Особенно когда исправно платят звонкой монетой.