Ярослав Коваль - Родная кровь

– Роннар может погибнуть и сам, – тихо напомнила Ианея. – Он сейчас находится в самом опасном месте, вокруг толпы бестий, я и с большой свитой-то туда с трудом попала, а с тех пор, наверное, стало ещё хуже. Поборник постоянно лезет в первые ряды, мне об этом рассказали. Я думаю, нам нужно просто подождать, и всё решится само собой. Не пойми превратно, я не желаю ему смерти! Он мне очень понравился – приятный в общении, воспитанный, самоотверженный и честный, настоящий герой! Хоть и простоват. Да, он прекрасный человек. Но Лучезарным должен править уроженец Лучезарного, и только так, я считаю. Возможно, через год-другой всё разрешится само.

– Ты представляешь себе, во что за год-другой превратится королевство?! Новому королю просто нечем будет править, дорогая! Ты этого хочешь – полного развала, междоусобиц, и чтоб вместо одного королевства у нас оказалось сразу несколько десятков?

– Ты знаешь, что я этого не хочу и не допущу. Я хочу, чтоб до того момента, как решится вопрос с Высшим выбором, страной управлял совет семьи, и добьюсь этого – с твоей помощью, надеюсь. Но привозить сюда поборника считаю лишним. По крайней мере, пока.

– До какого момента ты собираешься тянуть?

– Ну ладно, допустим, я не права. Но, как бы там ни было, ты не можешь сейчас ехать в Беотрайд за Роннаром и везти его сюда. Ты нужен в Лучезарном! – Она подошла ближе, прижала ладони к его груди, как на её памяти однажды делала Лара, пытаясь в чём-то убедить брата – и тот действительно стал заметно успокаиваться. – Сейчас мы закончим спор с Хильдаром, вышибем герцогине зубы – и станем готовить Высший выбор по всем правилам. К тому моменту, надеюсь, и Аранеф закончит противостояние с Тейиром. Ты же понимаешь, что это – самый разумный план!

– Да, пожалуй. Хорошо, подождём. Но я хотел бы побольше узнать об этом Роннаре. Это важно, ты ведь должна понимать!..

Жизнь в Ишмее налаживалась быстрее, чем можно было ожидать, а что больше всего удивляло удивительная вера сельчан в лучшее. Поскольку в форте очень скоро стало тесно, то, не дожидаясь лета, крестьяне принялись возводить под крепостными стенами просторные и крепкие хлева – удобство скота было всего важнее. Тут-то как раз всё понятно, но Роннара искренне удивило, что народ не очень-то боится налётов. Ведь бестии, оказавшись под стенами, первым делом возьмутся резать скот… То есть даже новоприбывшие беженцы этого совершенно не боятся. Почему-то уверены, что смогут отстоять своё мычащее и хрюкающее достояние, а заодно и себя самих.

Но это его, собственно, даже и порадовало – приходит в себя народишко. Выдыхает с облегчением.

– Я не ждал вас так скоро, мой господин, – поприветствовал его Шевел. – Но мы здесь справляемся. Я думаю, стоит возвести укрепления ещё вон там, по линии старых курганов. Людей у нас уже хватает, мы сможем и построить, и оборонять их при необходимости. Конечно, строить зимой рискованно, но когда же ещё. Весной придётся бросить все силы на обработку полей. Может быть, даже солдаты выйдут на пашни – их придётся чистить от поросли. Работы ещё много.

– Но, думаю, солдатам найдётся работа и по основному их делу.

– Куда отправите, туда и пойдём, и будем воевать, мой господин. А пока нет сражений, мои люди будут строить, или копать землю, или всё, что потребуется.

Роннар одобрительно покивал, похлопал его по плечу. Ему было приятно, что Шевел пытается оказать на него самое благоприятное впечатление, на какое только способен. Не заискивал, конечно, но показывал, что безусловно считает принца своим предводителем, и мнением его дорожит, и приказы готов исполнять безоговорочно. Другие новоприбывшие офицеры вели себя примерно так же, и как же это ободряло! Раз они ему доверяют, может быть, он сумеет справиться со своим новым войском, хоть пока и не научился управлять. Хорошо, что эти ребята не прочь помогать ему, поддерживать советами.

Гуляя вместе с Шевелом по форту, а потом и по окрестностям, рассматривая начатые постройки и уже расчищенные будущие пашни, принц стал обдумывать, как же всё-таки ему поступить. Солонцы располагались довольно близко к Арисфорту, но всё же не совсем. Так куда же ему отправить солдат – на освобождение форта или прямо к нужному посёлку? Поразмыслив, он решил, что если есть надежда хоть как-то отвлечь внимание бестий от лаза, то её нужно использовать. Значит, решено: солдаты пусть осуществляют его прежнюю задумку и берут замок Арис, а он в одиночку попытается разобраться с переходом из Тусклого в Опорный мир.

Поколебавшись, Роннар всё-таки решил посоветоваться с Шевелом, хотя и представлял себе реакцию. Тот, выслушав, обеспокоенно нахмурился, как будто ему предложили на ходу спланировать масштабнейшую операцию по освобождению от врага всей Иоманы, причём одним махом. Принц был совершенно не против, что он так переоценивает своё участие – лишь бы идеи высказал и всё сделал как надо.

Разумеется, Шевел тоже пытался отговорить того, кого уже считал своим командиром, от путешествия в одиночку, да ещё и в такие опасные места. Но усердствовал без фанатизма – чувствовалось, что ничем не хочет вызвать неудовольствия принца. Что ж, Роннар просто оборвал собеседника, мол, слушать не желаю, и перевёл разговор: велел готовиться и выступать. Прямо теперь. Да, осень закончилась, наступило время зимы: небо забелило землю, и обындевевшие остатки жухлой, но стойкой, ещё не полёгшей травы, выглядели, словно друзы халцедона на фоне слюдяной поверхности реки. По ночам морозом схватывало так, что на улицу и носа не хотелось высовывать. Ну так и что?

Что делать, если приходится воевать? Солдат должен быть стойким. Бойцы Шевела даже не пытались роптать, они поспешно собирали всё, что пригодится в зимнем походе, и припасы в обоз готовили именно такие, какие нужны: жирную и сытную пищу, тёплые палатки, одеяла, шкуры, чтоб стелить их поверх снега, и запасные толстые портянки.

Разумеется, большую часть пути принц проделал в составе отряда. Двигались быстрее, бодрее – каждый из них хотел скорее оказаться рядом с Арисфортом. Будь что будет, но там-то должны были остаться какие-никакие строения, может быть, даже с крышей, и будет возможность согреться у очага.

Бестий им не встречалось, лес казался бесчувственным, почти мёртвым, сдавшимся в борьбе с зимой, отказавшим в приюте чужакам и не готовым прикрыть своих. Деревья сбросили остатки листвы, кое-где лежал снег, а через два дня по-настоящему подморозило, и утро «порадовало» отряд белоснежной взвесью в воздухе, тонкой, словно туман. Кутаясь в плащ, Роннар удивлялся сам себе – сделаться нечувствительным к холоду никак не получалось, хотя любой поборник это умел. Годтвер, который, разумеется, отправился на восток с отрядом, например, выглядел так, словно вокруг блаженствует лето, ароматное и уютное – то есть у него как раз всё в порядке.