Татьяна Зингер - Нас не существует

«Как и Димка, – одернула себя Наташа, начинающая грезить о чем-то сказочном. – Они оба мои лучшие друзья. И оба могут хоть поселиться у меня».

Тогда русалки. Те-то точно обрадуются Наташе. Поэтому она, не переодеваясь, заплела две косы, надела тапочки поудобнее и направилась к знакомому указателю. У кромки леса в голос оповестила:

– Кир, мне б к русалкам.

И засмущалась. Надо ли объяснять, что к нему она придет попозже, потому как не хочет надоедать? Или для него это очевидно? А если нет – считает ли он, что она променяла скучное времяпрепровождение с ним на подружек-хохотушек? В общем, пока прокладывалась тропа, Наташа мялась и переступала с ноги на ногу, но так и не отважилась на объяснения.

Болото цвело. Опоясывающая его ряска стала зеленой в желтую крапинку – от малюсеньких цветков. По краям пристроилось с десяток пышных желтых кувшинок. Чувствовалось, что красота эта искусственная, сотворенная, скорее всего, Киром, – но любоваться ею это не мешало. И никакого неприятного, затхлого запаха. Невероятная свежесть, будто ты посреди гор, а не у заболоченного лесного озерца.

Тина вынырнула первой. Она, отряхнув волосы от водорослей, помахала Наташе.

– Ты так топаешь – за километр слышно, – сыто облизалась худющая русалка.

– А откуда у вас… – начала девочка.

– У меня день рождения был недавно, в честь него Кир уюта наделал.

И обвела руками цветущее великолепие.

– Поздравляю! – Наташа огорчилась, что не принесла ничего в подарок. – Сколько тебе исполнилось?

– Столько не живут, – понурилась Тина.

Рядом показалась Марина, крутящая на запястье тоненький браслет.

– Гляди, чего отыскала на берегу речки, – горделиво оповестила она, показывая руку Наташе. – Красотень неописуемая. А на зуб – чистое золото.

– Ой, да для тебя ил со дна – сокровище! – было видно, что Тина завидует находке; она искоса поглядывала на браслет и кривила губы. – Тем более не отыскала, а нагло присвоила. Вдруг хозяйка воротится? Верни на место!

– Ага, чтоб ты прикарманила! – Марина обмакнула подружку затылком в озеро.

Та в долгу не осталась – с воплем налетела на Марину и боднула в грудь. Русалки забултыхались, взбили пузыри. Наташа, привыкшая к их перепалкам, спокойно уселась у самой воды. Широченно улыбнулась, подставляя лицо палящему солнцу.

Вскоре подружки, чуть помятые, но довольные собой, подплыли к ней.

– Видала, как я ее? – вопросила Марина. – Все космы повыдирала.

– Ну-ну. Неудивительно, тебя ж побить невозможно, толстушка, – Тина показала язык.

Наташа примирительно выставила ладони, пока они не затеяли новый спор.

– Я к вам пришла поболтать, а вы чего? – Она показательно насупилась.

Этого подружки не вытерпели. Следующие полчаса они трещали без перерыва и обо всем на свете. Наташа узнала и о молодых спортсменах, отдыхающих у реки, к которой ведет подземный ход через озеро подружек. И о новой зазнобе водяного, похожей на высушенную воблу. И о многом другом, что казалось невероятно увлекательным, но забывалось спустя пять минут.

– А ты как? – наконец, успокоилась Тина. – Чем занимаешься в деревне?

– Да ничем. – Наташа улеглась на траву, сцепила руки за головой. – Ем, сплю, опять ем.

– А друзья? – Марина лукаво подмигнула.

– Вижусь изредка, но у нас все сложно, – она покривила душой; с Димкой-то у них впервые за долгое время все было очень даже просто, да вот Смелова… – Наверное, я их переросла. Вот с вами весело, у вас хоть ночуй – не соскучишься.

– А у него ночевала бы? – вдруг нахмурилась Марина, а Тина пихнула ее в бок.

– У кого? – переспросила Наташа и сама же додумалась: – У Кира?

Ей хотелось ответить незамедлительное «да», но лес слышал ее, впитывал каждое слово. Боязнь ошибиться заглушила честность. Надо ли ему, Киру, это «да»? Наташа ограничилась робким пожатием плеч.

– Понимаете, как-то непривычно, – принялась оправдываться она, теребя завязку на топике. – Многие ли люди общались с хранителями в их… обычном виде? Вот с человеком – совсем другое дело.

– Зато он наконец-то исполнил призвание, – в нетипичной манере, с ноткой горечи, вздохнула Тина. – Ну, сама понимаешь: чего крутого ходить в учениках? Вечная подвешенность. А теперь хранитель. Всемогущий дух, которого надо не любить, а уважать.

– Ну, а что тебя смущает? – перебила Марина.

– Он – дерево. Мне сложно, но я пытаюсь сделать вид, будто все в порядке. Но правильно ли это?

Подружки грустно ухмыльнулись и не ответили.

– Признавайтесь, о чем вам известно.

– Я расскажу тебе одну историю, – начала Тина. – не знаю, правда она или вымысел, но давным-давно жил где-то в южных краях парень.

– И угораздило его влюбиться в хранительницу леса, – влезла Марина, за что получила брызгами в лицо. – Та обернулась девушкой, чтоб попросить у него помощи в засушливую пору, а он полюбил ее. Втрескался по самые уши, думать ни о ком другом не мог. Она выбиралась из дерева и часами сидела с ним, позабыв обо всем. Но в какой-то момент чего-то недоглядела, и то ли животные погибли, то ли земля иссохла. Хранительница поклялась больше никогда не покидать древа. Но влюбленный парень ежедневно приходил к ней. Из весельчака превратился в нелюдимого. Перестал разговаривать. А потом…

– …исчез, – окончила Тина, разведя руками. – Совсем. Может, умер, или надоело ему, или влюбился в кого-то другого, но больше он не появился. И все бы хорошо, да лес начал чахнуть. Едва выросшая трава сгнивала, облетела листва с деревьев. Хранительница затосковала без любимого и сгубила природу. А вместе с ней погибла и сама. Хранитель не может без леса, как тот – без хранителя.

От истории веяло тоской. Наташа, надеявшаяся на увлекательную байку, и не думала, что вздрогнет по окончании. Каким-то неведомым чутьем она прочувствовала переживания того паренька, увидела, как он сидел рядом с тонкой березой – наверняка это была березка – и напевал ей песенки. И как хранительница слушала его, гладила листвой по затылку. И как она страдала, когда он навсегда ушел.

– Их очень жалко, – проглотив комок, выдавила Наташа.

– Да. А в вашем случае все куда хуже, – согласилась Тина и сразу прикусила язык.

– Почему это? – Наташа наморщила лоб.

– Просто вы долго общались. Вам и расставаться тяжелее. Ты, например, уедешь осенью, и что?

– Кир знал, что я не смогу приходить постоянно.

– Так тем более. – Тина почти выбралась на берег, в воде плескался один лишь хвост. Она положила мокрую ледяную ладошку Наташе на колено. Та поежилась, но смолчала. – Зачем тебе туда ходить? Ты ж сама говоришь, что даже с друзьями скучаешь. Ну а у него чего веселого? Прекрати мучить вас обоих.

На секунду Наташа хотела возмутиться; ее явно упрашивали бросить друга, который просил о какой-то мелочи – заходить в гости. Он и условий не ставил, и требований не предъявлял, и все прекрасно понимал. Глупости! Не зачахнет он, и Наташа будет осмотрительна.