Татьяна Зингер - Нас не существует

Она не удержалась, приоткрыла крышку, понюхала и… удивилась. Прежний насыщенный аромат – смесь корицы и апельсина – еле улавливался, заглушаемый будоражащей горчинкой хвои, свежестью молодых листьев, прохладой росистой травы. У нее закружилась голова. Запах леса. Его запах.

Убрав коробочку обратно в рюкзак, девушка опустила цепочку с янтарным кулоном в густую траву у самого подножия березы и прошептала:

– Веня ее до сих пор любит. Если сможете, передайте ей.

Разумеется, Наташе никто не ответил. А закатное солнце опускалось за линию горизонта, окрашивая листья рыжевато-красным.

Девушка уже отошла на несколько метров, но что-то заставило ее обернуться. У березы на коленках сидела та самая старушка. Она прижимала кулон к груди и горько плакала, содрогаясь всем своим сухоньким телом. Наташа все поняла. Призрак! Девушка хотела подбежать к Анастасии и спросить, почему она здесь, а не с Веней. Но потом подумала, что наверняка есть какая-то особая причина, которая ее, живую Наташу, совершенно не касается. С секунду поразмыслив, она достала из рюкзака планшет и сделала новые фотографии. Сначала ей показалось, что идея обречена, потому что в фильмах призраков не получалось ни потрогать, ни заснять на камеру. Но Анастасия оказалась особенной. На всех снимках она получилась четко. Старушка обернулась, заметила Наташу.

– Это для вашего мужа, – прошептала девушка, страшась прогневать привидение. Анастасия ее услышала и кивнула, давая понять, что разрешает фотографировать дальше. Она повесила цепочку с кулоном на шею, поднялась с колен, и прижалась к стволу березы спиной, улыбаясь на камеру. Через пару секунд помахала Наташе рукой и растворилась. Последнее фото смазалось.

Когда Наташа подошла к месту встречи с родителями, мама ахнула. Папа изогнул бровь.

– Ты где так извазюкалась? – полюбопытствовал он. – Это что у тебя за одноклассницы такие, что вы в грязи возитесь?

– Ерунда, не обращай внимания, – она спешно спрятала исцарапанные руки в карманы. – Поехали.

Родители допрашивали ее всю обратную дорогу, а она врала про то, как оступилась и скатилась с пригорка. Мама ей поверила, потому что дочь с детства была неуклюжей и спотыкалась на ровном месте.

Той же ночью Наташа понеслась к упырю. До утра бы она не дотерпела, так ей хотелось добыть ноготь. Веня ожидал ее на лавочке. Сколько он сидел там, скрестив руки на груди и глядя в небеса? Не с самого ли ее ухода? Когда девушка выбежала из-за деревьев, он вскочил и вопросил:

– Наталья, неужели вас получилось?..

– Смотрите, – она достала планшет, – я сфотографировала вашу березу. И не только.

Веня рассматривал фотографии.

– Настенька… – прошептал он. – Милая моя… Она почувствовала кулон и, наверное, потому показалась. Не побоялась… Наталья Сергеевна, голубушка, отдайте мне эти фотографии, пожалуйста. – Он погладил пальцем лицо любимой на экране планшета.

– Конечно, – улыбнулась Наташа. – Я распечатаю их и принесу вам. Скажите, что произошло с вашей женой? Почему она не с вами?

И Веня во второй раз поведал, что умер из-за проклятия колдуна-конкурента. Но добавил, что относительно молодым – в сорок три года. Мучаясь в агонии, он хотел превратить супругу-ведьму в нежить, чтобы быть с нею вечно. И Анастасия согласилась – только бы остаться с любимым мужем – но… не успел.

– Почему она стала призраком?

– Настенька не смогла отпустить этот мир. Думаю, после смерти она все вспомнила, но не отыскала меня. Так и осталась у нашей березы охранять наши с ней воспоминания. Я бы отдал вечность, чтобы побыть с нею пять минуточек. Но, увы, нам не суждено встретиться. Это наше проклятье. Что ж, держите…

И он вложил в ее ладонь почерневший ноготь, вырванный с корнем. Наташу замутило.

Обещание она выполнила. Вечером распечатала снимки на принтере в деревенском компьютерном клубе и на следующее утро пришла на кладбище. Подпихнула конверт с фотографиями под дверь склепа. Громко постучала в дверь и быстро ушла.

Той же ночью она положила длинный почерневший ноготь на одну страничку дневника, а высохший цветок папоротника на другую.

И крепко уснула.

Кир сидел на булыжнике у озера, чем-то похожего на русалочье. Тот же камыш и та же ряска. Он задумчиво кидал в воду плоские камешки, и те прыгали по водной глади как лягушки. Он был окутан светом, и в глазах его плясали искорки. Вместо драной, с чужого плеча одежки Кир был одет в стильные клетчатую рубашку, зауженные джинсы и кеды.

Такой красивый, как с обложки модного журнала. Только какой-то неестественный…

– Привет, – сказал он радостно, когда Наташа подошла поближе.

Девушка присела на траву в полуметре от него. Неужели получилось его возвратить? Но как? Она же так и не добыла волос болотной хозяйки и живой воды… Не важно! Главное – он цел, невредим и совсем близко. С ним можно разговаривать. И, наверное, даже дотронуться…

– Я скучаю по тебе, – призналась она шепотом.

– Я тоже, – ответил Кир.

Он схватил Наташину ладонь и крепко сжал. У нее закружилась голова от мысли, что она опять может чувствовать его прикосновения.

– Ты умер, и…

– Духи не умирают, – поправил Кир и вдруг вскочил на ноги. – Смотри, там какая-то тропинка!

Ее ладошка выпала из его руки.

«Где? – хотела спросить Наташа, но губы не размыкались. Она глянула влево и вправо, а когда повернулась к Киру, тот смазался, расплылся, тело его завертелось в черном смерче. Наташа пыталась удержать его за рубашку, но лишь ломала ногти, хватая ртом бушующий в круговороте песок. – Куда ты?! Не смей бросать меня, слышишь?!»

Озеро исчезло. Наташа стояла посреди чащи среди сотен ворон.

– Тебе не дойти! – каркали они, хлопая черными крыльями.

– У тебя не получится, – хохотали русалки, почему-то раскачивающиеся на ветвях.

Тина отрывала со своего хвоста чешуйку за чешуйкой, и те опадали на землю кровавыми каплями. Мудрую птицу Сирин, закованную в кандалы, тащил одноглазый упырь Веня со словами: «Ты останешься со мной навечно».

– Я вас всех ненавижу! – заорала Наташа и превратилась в тонкую березку. Она пыталась двигать руками-ветками, но те не поддавались. Хотела кричать, но не имела рта.

– Ты будешь нашим учеником, – разносилось в ушах лиственным многоголосьем.

Она шагала по лесу, еле передвигая свои многотонные ноги-корни…

Неожиданно все пропало. Наташа проснулась в своей городской комнате с обоями в цветочек.

«Только сон», – подумала она, увидев на пороге маму. Сердце бешено колотилось в груди.

– Мы с папой бросаем тебя, – ласково сказала та. – Ты виновата в нашем разводе. Нам без тебя гораздо лучше.