Элизабет Джордж - Грани воды

– Не собираешься ответить мне прямо? – не отступался Айвор. – Спрятал где-то малышку, пока не представился случай ее убить? Вот как все было, когда ты эту малышку увез? Запихнул ее изломанное тельце в этот ящик и…

Эдди расхохотался так дико, что на мгновение Бекке показалось, что он пьян. Вот только его шепотки не были пьяными… как и шепотки Айвора. Смешиваясь с шепотками Дженн, они так и роились в воздухе.

«Что он решил… идиот… надо было ехать домой, потому что будет какая-то гадость… надо бы вызвать… пусть случится, наплевать… Шарла, Шарла… надо было оставить там, где нашел… тюлень приплывает из-за… она была нагая и красивая, и…»

Бекка совершенно запуталась. Она никак не могла разобраться в происходящем. Ей ужасно хотелось дотронуться до Эдди Беддоу, как это делала Диана, потому что это казалось единственным способом добиться ясности.

Она неуверенно шагнула вперед. Айвор схватил ее за руку и сказал:

– Я же велел держаться…

– Вы должны меня пустить. Ну, пожалуйста!

«Совсем уже… не могу терпеть… идиотизм», – вот как Айвор и Дженн отреагировали на эту идею. Тем не менее она мягко высвободилась из хватки Айвора и сделала еще один шаг к Эдди.

Эдди сказал:

– Давайте, зовите шерифа. Телефон в доме. Он будет так рад приехать в такую даль и увидеть, что именно я собрался сжечь. Давайте, звоните! Идите к телефону: я же вижу, что вы поверите не мне, а бабе, которая с рождения не в себе!

Он снова поднял топор. На этот раз он нанес удар лезвием – по ящичку и замку. Замок отвалился, и Эдди открыл крышку.

– Идите сюда, – пригласил он. – Вы так рвались увидеть, что тут у меня. Рвались получить свою находку или что вы там себе навоображали. Вот она!

Он перевернул ящичек. Оттуда вывалилась мохнатая шкурка очень маленького тюленя: шкурка с головы до кончика хвоста. Она казалась почти маскарадным костюмом, настолько была безупречна и настолько отлично сохранилась.

– Какого черта?.. – первой голос подала Дженн.

Айвор ничего не сказал, но лицо у него стало смертельно-бледным.

– Вот что было на берегу в ту ночь, идиоты! – сказал Эдди. – Вот тот младенец, о котором твердит Шарла. Усвоили, вы все? Это тот чертов младенец, из которого она, ненормальная, набила чучело и носила повсюду, как дура, пока я его не отнял.

– Что вы хотите сказать? – вопросила Дженн. – Что Шарла содрала шкуру с тюленя… вроде того, которого пришибли на Ньюфаундленде?

– Нет, конечно: никакого тюленя не было! Ничего не было! Была только вот эта шкурка, вся перемазанная мазутом, а я, дурак, решил, что ее можно отчистить и продать хоть за сколько-то. И что сделала Шарла? Начала с ней таскаться, словно с кошкой или с ребенком, господи! Заворачивала в одеяльце, пока я наконец ее не отнял и не сбросил с баркаса.

Но это было далеко не все – и Бекка все слышала. «Шарла, она сказала… странно, странно… там кто-то есть, и мы найдем… пристрелить, когда мог… Па мне рассказывал, и я помню… моя женщина, а не твоя, не твоя… я это с ней сделал… с ними обеими и теперь…» Все эти мысли сталкивались в воздухе вокруг Бекки и говорили ей о том, что истина уже близка, но пока они до нее не добрались – и никто не верил ничему, что говорилось. Однако все они подошли к Эдди ближе. Если он чуть успокоился, ей можно будет рискнуть и прикоснуться к нему.

Она просила:

– Можно мне посмотреть? Почему вы хотите ее сжечь?

– Потому что она стала проклятием всей моей жизни!

От мужчины исходило ощущение опасности, но Бекка сделала шаг к нему и встала рядом. Айвор и Дженн рассматривали тюленью шкуру, лежащую на земле.

Она положила ладонь Эдди на руку. Его мышцы были натянуты, словно провода. Она ощутила волну отчаянного безумия, которое вызывает у человека чувство собственной вины. Оно просочилось к ней, но, моргнув, она увидела только маленького ребенка на берегу – а в руках у этого ребенка была та самая шкурка. Малышка не переставая терла ее, словно это был единственный источник утешения.

Она сказала:

– Нет. Там был младенец. Шарла не лгала.

Эдди яростно отшатнулся от нее:

– Ты такая же чокнутая, как она!

– В ту ночь на берегу. В ночь нефтяного разлива. На берегу был малыш.

– Да ты не знаешь…

Дженн издала странный звук – то ли мяуканье котенка, то ли испуганный вскрик.

– Время, – сказала она, когда все посмотрели на нее. – Время не совпадает.

– Какое время? – спросил у нее Айвор.

– Па сказал… Баркас, Бекка. Тот баркас на дне.

– Можно подумать, ты сказала что-то понятное, девка! – издевательски хохотнул Эдди.

– Откуда вы взяли баркас? – парировала Дженн. – Как вы его получили? Па сказал, что вы просто… просто в один прекрасный день его получили и завели чартерную рыбалку. Но он не объяснил, откуда он у вас, потому что не знал. А суда стоят тысячи, а до того разлива у вас ничего не было. У вас никогда не было денег на судно, иначе зачем бы вы жили в этом прицепе. Тогда откуда появился этот баркас? Где вы его взяли?

– Нера! – сказала Бекка. Все сходилось, вставало на свои места. – Нера знает, так ведь? И поэтому Нера должна умереть.

– Этот чертов тюлень! – только и сказал Элли.

Он отбросил топор в сторону и ногой отшвырнул металлический ящичек. К тюленьей шкурке он не прикоснулся.

– Вот что ей все это время было нужно! Ей нужна была эта шкура. Вот почему она кружила у баркаса. И вот почему она каждый год возвращается к острову Уидби.

Услышав такое, Дженн покосилась на Бекку. Они сидели у Айвора в грузовике и ехали от Глендейла. Эдди Беддоу следовал за ними. Айвор не оставил ему выбора. Он либо едет с ними, либо объясняет шерифу, откуда у него появился баркас, который был ему явно не по средствам.

На это Эдди фыркнул:

– Думаешь, шерифу интересно, как я получил баркас, который уже почти двадцать лет на дне?

Айвор ответил:

– Думаю, он заинтересуется, когда поговорит с Шарлой. А этого избежать ты сможешь только в одном случае: доведя все до конца.

– О каком конце ты говоришь?

– О том, который тебя уже много лет держит в страхе.

С этими словами Айвор одарил Эдди Беддоу долгим суровым взглядом, словно что-то говорил на тайном языке. Дженн посмотрела на Бекку, проверяя, не сложилось ли у той такое же впечатление. Бекка постоянно переводила взгляд с одного мужчина на другого.

Тот конец, о котором говорил Айвор, оказался на Позешн-пойнт. Они добрались туда уже ближе к вечеру. Росший на склонах лес отбрасывал густые тени: деревья создавали на дорожном покрытии пещеры тьмы. Легкий ветерок шевелил нежную весеннюю листву осин и тополей, предвещая более сильные порывы с наступлением ночи.

Дженн все это время пыталась оставаться в курсе происходящего. Бекка постоянно совершала громадные скачки в понимании – например, в том, что касалось желания Неры заполучить ту тюленью шкурку. Дженн недоумевала: зачем тюленю могла понадобиться шкура другого тюленя? Она не переставала мысленно крутить это и так, и этак. В конце концов Бекка повернулась к ней.