Наталья Щерба - Чародольский град

Тай собралась еще быстрее: влезла в платье, оказавшееся ей очень к лицу, и небрежно пригладила рукой короткие рыжие волосы. Чтобы не заблудиться в замке, Каве вновь вызвала Чертика, и они поспешили в сад.

В беседке среди маттиол их поджидали двое мужчин. Один из них оказался симпатичным юношей лет двадцати, темноволосым, с кроткими светло-голубыми глазами, очень худой и нервный на вид – кажется, у Ветротретьего все-таки получилось совершить превращение. Тай моментально воспрянула духом: она выпрямила спину и обольстительно повела плечами, призывно глядя на своего кавалера.

Возле смущенного пана Чаха, заложив руки за спину, стоял еще один мужчина.

Каве еле сдержала изумленный возглас. И неудивительно: при взгляде на такого красавца у любой девушки захватило бы дух. Высокий, подтянутый, во фраке; на плечи небрежно наброшена длинная черная мантия. Легкая седина на висках абсолютно не портила открытое смуглое лицо, а золотая серьга с черной каймой в левом ухе добавляла образу чудесно преобразившегося пана Седрика Камнетретьего еще больше загадочности.

Он подошел и взял Каве под локоть.

– Вы чудесно выглядите, уважаемый Мольфар, – сказала ему девушка. – Честно говоря, я готова влюбиться в вас по уши. Если, конечно, это не иллюзорный облик.

– Сейчас я самый что ни на есть настоящий, – откликнулся он довольным басом. – Примерно так я выглядел перед тем, как надолго засесть по милости кое-кого в проклятой горе Кровуше.

Каве искоса взглянула на его точеный профиль, гадая про себя, как можно при такой поразительной внешности предпочитать образ седовласого старца. Возможно, пан Седрик не хотел излишнего внимания со стороны женского общества. Интересно, любил ли он когда-нибудь и насколько сильно?

Пан Седрик прервал поток ее сумбурных мыслей.

– Представляешь, Каве, – сказал он, – Наш знакомец Стригой решил организовать Шоколадный бал в Стеклянной Зале.

Тай, что-то тихо шептавшая на ухо Чаху, встрепенулась.

– А как же сторожевые нити? – изумленно спросила она. – А стеклянные статуи? Неужели их восстановили за такой короткий срок? А жемчуг? Как можно танцевать в зале, полной драгоценных жемчужин?

– Не могу знать, дорогая чара Тай. Но подозреваю, что нас всех ждет много сюрпризов.

Беседуя, они дошли до самого края ровной зеленой лужайки. Освещенная стремительно догорающим закатом, Стеклянная Зала выглядела совершенно невероятно – огромная, пылающая алым огнем полусфера.

Роскошные высокие двери из витражного стекла бесшумно открылись, пропуская новоприбывших. Каве с паном Седриком первыми ступили в зал, но замерли на пороге, потрясенные и очарованные одновременно.

В зале витал густой и пряный шоколадный дух, он переплетался с ароматами корицы, ванили и миндаля. Каве во все глаза разглядывала гигантские статуи знаков Зодиака, высеченные из темного и белого шоколада: украшенные лепестками миндаля чаши Весов, гордого Льва в гриве из сливочной пены, толсторогого Овна, покрытого разноцветной глазурью, и мол очно-шоколадного Водолея, льющего из кувшина горячий шоколад. По залу летали подносы с конфетами и разными сладостями, а также шампанским.

– Судя по всему, ужина не предвидится, – весело фыркнула Тай. – Через несколько часов всех будет тошнить от шоколада…

Пан Седрик ловко ухватил с летающего подноса сразу три бокала шампанского и предложил дамам и пану Чаху. Себе он ничего не взял.

Разглядывая на свет искристые пузырьки, весело мельтешащие за тонкими стенками бокала, Каве вспомнила свою первую колдовскую вечеринку. Она прилетела на сундуке прабабки Марьяны на регистрацию к президенту карпатского сообщества. А Мстислав Вордак специально пригласил девушку на самое дикое сборище, чтобы она, испугавшись тайного магического мира, подарила ему свой фамильный браслет.

Как же давно это было! И сколько всего произошло с тех пор…

– Каве, а когда у тебя день рождения? – вдруг поинтересовался пан Седрик. – Какое же в тот знаменательный день высветилось на небе астрологическое созвездие?

– Стрелец… Предлагаете откусить кусок шоколада от своей статуи?

– Почему бы и нет? – ухмыльнулся пан Седрик. – На счастье.

– Я бы лучше съела кусочек мяса, – вздохнула Тай. – Не люблю сладкое.

– Увы, в Чародоле нет традиции праздновать День Мяса, – любезно отозвался пан Седрик. – А вот День Шоколада есть, потому что Мендейра, мать Чародольского Князя, очень любила горячий шоколад… Именно поэтому, в память о ней, в преддверии заключительного тура устраивают Шоколадный бал.

Тем временем в Стеклянной Зале все прибавлялось народу. Но Каве не узнавала ни одного лица. Она все искала среди праздничной шумной толпы Алексея Вордака и Кристу Соболь, хотя знала, что увидев их вместе, наверняка сойдет с ума. К ее удивлению, Чародольский Князь тоже не показывался.

Зато Каве без труда распознавала среди гостей драконорогов, принявших людское обличье: далеко не всем удавалось держаться с таким достоинством и непринужденностью, как пану Седрику. Многие из них ходили неестественно прямо, фыркали, шумно вздыхали и широко размахивали руками, – по-видимому, не часто им приходилось оборачиваться людьми.

Неожиданно на стенах вспыхнул ряд шаров-светильников, столь хорошо знакомых Каве, и зазвучала торжественная мелодия вальса. Ожил потолочный купол из разноцветного витражного стекла: украшавшие его геометрические узоры начали меняться, складываясь в разные причудливые фигуры, словно в огромном фантастическом калейдоскопе.

На черном обсидиановом полу закружились первые пары: мужчины в длинных мантиях и босоногие дамы в красивых вечерних нарядах. Тай с паном Чахом решили присоединиться к танцующим, правда, Ветротретий выглядел очень смущенным. Каве решила, что сейчас самое время отправиться на поиски шоколада, который можно съесть, иначе придется-таки откусить кусочек от какой-нибудь из статуй.

Неожиданно ее зоркий взгляд выхватил знакомую фигуру: Алексей Вордак шел прямо на нее под руку с некой чарой – очень миловидной девушкой в платье из легкой, кофейного цвета ткани. Она что-то весело рассказывала ему, а он время от времени кивал, но выглядел рассеянным, думал о чем-то своем. Неожиданно Алексей хитро улыбнулся – одними ямочками; обычно это означало, что он что-то замышляет.

Каве хотела отвести взгляд, но не могла. Почувствовав, что на него пристально смотрят, он дернулся и резко свернул в сторону, увлекая за собой девушку.

Чтобы скрыть волнение, Каве сделала большой глоток шампанского и чуть не поперхнулась.

Гости все прибывали и прибывали. Но Кристы Соболь среди них не было. Может, рыжая ведьма так устала на финальном поединке, что до сих пор спит без задних ног? Или не хочет показываться ей на глаза. Или – Алексею Вордаку? Похоже, они все-таки приехали порознь… Но что же тогда показало зеркало? И почему Алексей даже не подошел к ней, не объяснился?