Юрий Никитин - Передышка в Барбусе

— Вот что, паря, — сказал Мрак грозно, — это вот конь, видишь?..

— Ваше Величество, — вскричал воспламененный старик. — Какой же это конь? Это песня, а не конь!.. Это всем коням конь, это ж тцар коней!.. Это огненный дракон, принявший облик коня! Это бог, а не конь!

— Ага, — сказал Мрак глубокомысленно, — ага. Так вот, ты этого коня береги и холи. Корми тоже, понял?.. Мне ещё предстоит на нем, предстоит. Не щас, но предстоит...

Конюх счастливыми влюблёнными глазами осматривал волшебного коня.

— Как только скажете, — поклялся он, — так сразу! Этот зверь для подвигов, ему ли чахнуть под крышей?

К вечеру Аспард доложил, что кувшин от имени тцара пожалован хозяину лучшей оружейной мастерской. Доспехи и кольчуги, что делают в ней, всегда нарасхват, но хозяин бережёт имя, не гонится за количеством, а каждую вещь делает добротно и очень тщательно. Потому советники одарили его деньгами, а тцар пожаловал кувшином дивной работы.

На кувшин сходились смотреть оружейники всего квартала, а потом уже и всего города. Небольшой, узкогорлый, без ручки, весь в драгоценных камешках, он был неописуемо красив, и старшину оружейников кисло поздравляли, хлопали по плечам, просили не задирать нос, помнить о друзьях.

Аспард рвался сам остаться в комнате с кувшином, но Мрак сказал, что начальник дворцовой стражи должен быть при дворце. Аспард посадил в заветную комнату самого бдительного и верного человека, тот запер дверь на все запоры, задул огонёк светильника, лавку отыскал на ощупь, сел и стал ждать. По ту сторону двери затаились четверо самых крепких и надёжных парней, ещё с десяток ждут на улице, попрятавшись в густую тень.

И лишь тогда Аспард позволил себе чуть расслабить взведённые нервы, вернулся по наказу тцара во дворец.

Солнце уже опустилось за городскую стену. Наступал мирный и застывший вечер, в полном безветрии, с пронзительной чёткостью, что завладевает двором ненадолго, перед приходом ночи. Мрак хотел привычно напомнить Аспарду, чтобы до утра не тревожил, но Аспард стережёт кувшин и ловит Заура, у Манмурта поинтересовался, почему жаба такая грустная, двум-трём попавшимся по дороге придворным сделал замечания, так, на всякий случай, а то вообще о существовании тцара забудут, наказал строго до утра не тревожить — на звёзды поглядит хотя бы из окошка, и отбыл в спальные покои, где уже привычно запер двери на самый надёжный запор: ножкой кресла в петли.

Ковры закрывали грубую каменную кладку стен плотно, даже с его чутьём не угадать, под каким тот самый особый камень, что уже почти и не камень.

— Щас, — пробормотал он. — Столько золота истратил да чтобы не запомнил?

Ковёр подался в сторону, Мрак задержал дыхание, непривычно и странновато кидаться вот так в залитый золотом камень, но сделал над собой усилие, выругал магию, шагнул, и камень плотно и горячо, словно мокрая рубашка, обнял его тело. Показалось, что трудно дышать, ноги сами поспешно сделали ещё шаг, и он едва не упал, вывалившись в темном подземелье.

Ещё раз обругал магию, но уже не так зло, подземелье знакомо, через узкую щёлочку в каменной кладке сюда тянет ароматом сонной Кузи. Заглянул — у самой двери горит один-единственный светильник, Кузя не любит оставаться в полной темноте, виден краешек постели. Кузи не видно, но он ощутил её присутствие, вздохнул, отступил.

Тронный зал пуст, как и роскошная спальня, пусты еще пара богато украшенных помещений. Мрак прокрадывался по тёмному, хоть глаз выколи, ходу, пока не услышал запах, ощутил тепло, а затем уже донеслись голоса.

Комната выглядела очень просто убранной, но в ней, к его удивлению, настоящий трон, а на нём сидит Светлана. Трон на особом помосте, к нему ведут две ступеньки, а ещё пятеро мужчин сидят на низких стульях. Все в плащах, что защищают от сквозняков, ветер со стороны неплотно закрытых ставен шевелит волосы и заставляет трепетать пламя факелов. Плащи почти у всех скреплены на плече золотыми пряжками, отличие самых знатных полководцев, герцогов, баронов. Золото и серебро тускло и торжественно блистает в виде браслетов на запястьях, ровными бляхами на поясах. У двух сверкают драгоценные камни на рукоятях мечей, здесь собрались, как понял Мрак по их виду, те самые сильные и решительные, что посмели взять на свои плечи бремя управления землями и людьми.

В сторонке за отдельным столом расположились трое. Головы седые, но в лицах видна сила и решительность. Двое в чёрных плащах, это жрецы, а третий в пурпурном одеянии, что означает какую-то высокую ступень в их иерархии.

Мрак уловил, как один из полководцев сказал сварливо:

— Ваше Величество, я предпочёл бы, чтобы эти вопросы обсуждали не здесь. Не в этой комнате, что пользуется дурной славой...

Сидящий от него справа громко чихнул. Высморкался в платок, вытер нос, улыбнулся сконфуженно.

— Приметы говорят, что доблестный Макитр сказал правду... К тому же здесь дует из всех щелей.

Светлана пояснила, как могла холодно, но Мрак уловил в её голосе извиняющуюся нотку:

— Я так решила — этого достаточно. Просто это самая защищённая комната в нашем дворце. Чтобы сюда попасть, надо пройти через десятки помещений, где стража схватит любого чужака.

Макитр почти подпрыгнул на лавке.

— Так это правда?

— Что?

— Что в прошлую ночь... или позапрошлую... некто проник даже в вашу спальню?

Светлана ответила ледяным голосом:

— Выбирайте выражения, благородный Макитр! С вашей кривой руки может пойти слух, что некто проник в мою спальню и даже обесчестил меня во сне! Объясняю, что со мной на ложе был мой тцарственный супруг Иваш. А злоумышленник всего лишь оставил на столе свой нож.

Жрец в пурпурном одеянии повернул голову, Мрак рассмотрел его лицо лучше.

В сердце кольнуло предчувствие, что этот человек очень опасен. И что с ним ещё придется столкнуться. Жрец совсем не стар, как показалось вначале, суров, в движениях является сила и твёрдость духа. Серые немигающие глаза яснее ясного сказали о нраве, решительном, крутом, что умеет и берётся решать сам, не спрашивая совета тцарских советников или даже саму тцарицу.

— Кто бы ни послал вам это предостережение, — проговорил жрец, — он сказал яснее ясного — Барбус может в любой момент ударить в самое сердце!

Иваш вскрикнул зло:

— Но как? Что за бред?.. У Барбуса не хватит силы. Это могла быть чья-то глупая выходка!

Он огляделся, но все отводили взгляды. Жрец сказал сурово:

— Подумайте, кто во всей Куявии сможет пробраться в вашу спальню незамеченным? Кто сумеет воткнуть кинжал в стол и уйти? Более того, уйти незамеченным и неопознанным?.. Тот, кто это сделал, мог легко зарезать вас обоих и уйти. Вы понимаете? Это и называется — ударить в самое сердце.