Вадим Панов - Красные камни Белого

Однако сладкие мечты не успели овладеть Привередой. Проломившись через заросли невысокого, но довольно густого кустарника, девушка увидела стоящего у подножия скалы Грозного. Опершись на бамбаду, он, не отрываясь, смотрел в глубь небольшой естественной ниши.

– Вот ты где!

Привереда поправила волосы и неспешно подошла к мужчине.

– Я решила прогуляться, заблудилась… – А в следующий миг заготовленная легенда вылетела из головы девушки, как пробка из бутылки игристого вина. – И… И… – Привереда сглотнула. – Грозный, что это?

– Скелет, – хладнокровно ответил мужчина.

– Чей?

Ниша стала импровизированным склепом для необычного и весьма страшного существа. В основном его скелет оказался стандартен: две руки, две ноги, позвоночник, ребра, на которых сохранились остатки одежды… Но эти кости мало интересовали девушку, на них она едва взглянула. Все внимание Привереды сосредоточилось на черепе существа. На большом, почти человеческом черепе, украшенном короткими, чуть загнутыми вверх рогами. Левый рог перехвачен тонким золотым кольцом, правый свободен. Нижняя челюсть урода была необычайно массивной, выдавалась вперед, а торчащие из нее клыки сделали бы честь и леопарду, и льву.

– Добрые Праведники, Грозный, что это? Зверь?

– Вряд ли, – покачал головой мужчина. – Он был одет и носил украшения. В какой-то момент он понял, что умирает – судя по всему, это случилось внезапно, – и пришел сюда. Сел и закрыл глаза.

– Это не человек, – категорически заявила слегка пришедшая в себя Привереда. – Грозный, давай уйдем.

– Я думаю, это спорки.

– Или чужой. Нелюдь.

– Герметикон огромен, – рассудительно произнес Грозный. – Конечно, вселенских масштабов мы еще не достигли, но планет изучили много и до сих пор не встретили чужих.

– Все когда-нибудь случается в первый раз.

– Это спорки, – повторил мужчина.

– Да откуда ты знаешь?!

– Оружие. – Грозный кивнул на проржавевший карабин у ног скелета. – Это обычный «Фольт» галанитского производства. К тому же информация об Ахадире пришла от спорки… – Он усмехнулся. – А луегарцы, кстати, считают встречу с мертвым спорки добрым знаком.

– Откуда ты знаешь?

– От Бедокура.

– Кто это?

– Понятия не имею.

– Ты не луегарец.

– Да, не луегарец. Я, кажется, лингиец.

Привереда помолчала, глядя на белые кости, на ужасные зубы и невозможные рога, поежилась и сказала:

– Я никогда не слышала, чтобы спорки так выглядели. Они, конечно, уроды, но рога… Это слишком.

– Мы на Ахадире, – задумчиво произнес Грозный. – Здесь, судя по всему, спорки хранят свои тайны.

Чужие горы, наступающая ночь и страшный скелет…

Ахадир. Грозный сказал, что планета «пришвартована к Пустоте», а что происходит с командой? С людьми, оказавшимися на Ахадире? Только ли Знаков следует опасаться?

– Мне страшно, – прошептала Привереда.

– Я прошу никому не говорить о находке, – мягко продолжил Грозный. – Не уверен, что наши спутники воспримут ее с таким же спокойствием, как мы.

– Я совсем не спокойна.

– Ты сумеешь взять себя в руки.

– Откуда ты знаешь?

– Смотрю на тебя и вижу. – Он улыбнулся. – Ты сильная.

«Я слабая! Мне нужно крепкое плечо! Мне нужен кто-то, к кому я могу прижаться! Кому могу довериться!»

Однако говорить эти слова Привереда не собиралась. Точнее, хотела, но услышала деловитое:

– Темнеет. Нужно торопиться.

И послушно согласилась:

– Хорошо.

Бросила последний взгляд на скелет – «Интересно, сумею я сегодня уснуть?» – и пошла вслед за Грозным.

– А что мы будем делать, когда отыщем местных спорки?

– Попробуем договориться.

– А ты с ними как? Нормально? Не обижайся, конечно, но адигены к простолюдинам-то не особо, а тут уроды…

– Судя по тому, что я провел время с Кугой, я не испытываю к спорки патологического отвращения, – суховато ответил Грозный.

– Только жалость, да?

– Или страх.

– Страх? – Привереда изумленно посмотрела на мужчину. – Ты серьезно?

Ее удивление было настолько сильным, что лысый решил объяснить:

– Наша неприязнь к спорки… Сейчас я говорю не только об адигенах, а обо всех людях. Так вот, наша неприязнь порождена не высокомерием, а страхом. Каждый из нас видит в спорки своего предка, которого корежило Белым Мором. Каждый думает, что мог бы оказаться порченым уродом, и от этих мыслей по коже бегут мурашки. – Грозный помолчал. – И еще все понимают, что, если Мор вернется, спорки его даже не заметят. Они отдали все, больше Мор их не тронет, а мы – под ударом. И эти мысли тоже не добавляют оптимизма.

– Никто не верит, что Белый Мор вернется.

– Мы не думаем о нем, чтобы не сойти с ума. А на самом деле никто не знает, откуда он взялся и куда ушел. И если Мор шарахнет снова, именно спорки унаследуют Герметикон. – Грозный вздохнул, прошел еще пару шагов и продолжил: – Когда-то давно Добрые Праведники учили людей жить в новых мирах, на девяти планетах Ожерелья. Мы вышли из своего мира и растерялись, мы могли пропасть, но Добрые Праведники учили нас не бояться Вселенной и оставаться людьми, не видеть разницы между обитателями разных планет. Добрые Праведники учили нас быть едиными, потому что именно в этом залог выживания. Но Праведники ушли, а люди разбрелись по своим мирам, и чем дальше они от Ожерелья, тем более чужими чувствуют себя по отношению к остальным. А вот спорки едины. Белый Мор оказался крепче слов Праведников, он намертво спаял своих детей, и спорки всегда держатся друг друга. И это еще один повод для страха.

– Ты тоже их боишься?

– Я знаю, что у меня есть повод для страха, – честно ответил Грозный.

– Когда ты просто командуешь, то нравишься мне куда больше, чем произнося пафосные монологи.

– Это потому, что я не умею их произносить.

Мужчина улыбнулся и уверенно направился к лагерю.

А Привереда вдруг поняла, что их разговор оказался куда более личным, чем секс, ради которого она отправилась на поиски Грозного. Он честно рассказал ей о своих опасениях, поделился своими страхами, вот только…

Вот только Привереда не знала, нужно ли ей это?

– Пахнет очень вкусно, – в третий уже раз протянул Рыжий. И умильно посмотрел на Кугу: – Когда будем жарить?

– Когда Грозный с Привередой заявятся, – хмыкнул Тыква. Но тут же опомнился: – Куга, извини.

– У тебя слишком длинный язык, – пробурчал Рыжий.

От него не укрылось охлаждение в отношениях Куги и их лысого вожака – в цеппеле Грозный ночевал один, запершись в своей каюте, – и Рыжий решил поддержать девушку.

– Ничего страшного, – спокойно произнесла синеволосая. – Все в порядке.

– Но…

– Но лучше этой темы не касаться.

– Как скажешь, – с облегчением произнес Тыква, которому очень не хотелось ссориться.