Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

Меня переполняла храбрость. Я больше не чувствовала себя бесполезной нимфой, которой назвала меня Персефона. Не чувствовала себя милой и безобидной прислужницей богов, которая ни на что другое не годится. И уж тем более не чувствовала себя вещью, на которую приятно смотреть. Я – луговая нимфа! Мы с друзьями спасли мир! Я потянула Маэля за собой, толкнула на постель и устроилась сверху, словно бы оседлав его. Маэль лежал на моем одеяле, раскинув руки по сторонам, и его глаза лихорадочно блестели.

– Ливия… – от желания его голос был низким.

Я принялась выцеловывать каждый сантиметр его голой груди, как он делал это прошлой ночью со мной. Маэль вцепился руками в покрывало и слегка приоткрыл губы, словно в беззвучном стоне.

Его возбуждение, свидетельствовавшее о том, что ему нравятся эти ласки, придали мне храбрости. Я выпрямилась, сняла с себя майку и бросила ее на пол.

Маэль громко вздохнул, его взгляд замер на моей голой груди. Он хотел было что-то сказать, но вместо этого закусил губу. Я взяла его руку и положила себе на грудь. Маэль тихо застонал и посмотрел на сосок, торчащий у него между пальцами.

– Клянусь Олимпом…

Я смотрела на Маэля, скрытого полумраком, и не могла поверить в то, что он, этот прекрасный полубог, принадлежит мне. Он – не просто привлекательный парень, с которым мне нравится целоваться, он значит для меня намного больше… Впрочем, сейчас я могла думать только о поцелуях. Я подалась вперед, и Маэль машинально положил руку мне на спину. Я прижалась к нему всем телом и поцеловала, ощущение жара его обнаженной кожи пьянило. Мы справились. Мы победили. Мы спасли мир и освободили Плеяд от жестокого Урана.

– Я хочу это сделать, – прошептала я. – Прямо сейчас.

Маэль молча уставился на меня.

– Сейчас, – повторила я и снова прижалась к его губам, одновременно стягивая с него штаны. Сама я все еще была в леггинсах, и меня раздражал каждый разделяющий нас слой одежды. Каким-то чудом мне удалось стащить с Маэля штаны, не разрывая поцелуя. Маэль зарылся пальцами в мои волосы, притягивая к себе и лаская мои губы языком.

– Я… – Он замолчал и снова поцеловал меня. – Презерватив у меня в бумажнике.

– Принеси, – прошептала я и позволила Маэлю выскользнуть из моих объятий. Он встал с кровати, и я услышала шорох в ванной. Вернулся Маэль полностью обнаженным. В свете луны он казался прекрасной мраморной статуей – его кожа как будто мерцала. Я снова уставилась на него во все глаза. Маэль улыбнулся, и я осознала: больше всего на свете я хочу разделить с ним особенный момент абсолютной близости.

Я легла на спину. Коснувшись моих губ своими, Маэль принялся стягивать с меня леггинсы. Комната тонула в полумраке, но я все равно видела нежность, плескавшуюся в его взгляде. Она затопила меня до кончиков пальцев, ее было так много, что я почти задохнулась. Маэль провел пальцем от моей ключицы по груди вниз, к животу.

– Какая же ты красивая.

– Иди сюда, – поманила его я.

Раздался шелест разрываемой упаковки, и я прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, мое желание оставалось неизменным – слишком великим, чтобы противиться, непреодолимым. Я хотела Маэля, и я хотела его прямо сейчас.

Он лег поверх меня, прижимаясь крепче, кожа к коже, дыхание к дыханию. Страстный поцелуй все сильнее горячил кровь, и ее стук отдавался грохотом в ушах. Наши тела двигались в едином ритме, словно детали одного механизма, идеально подходящие друг другу. Мы слились в одно целое, и меня переполняли восторг и нежность, страсть и счастье. Я позволила себе с головой погрузиться в водоворот эмоций и наслаждения, разделенных с Маэлем на двоих.

Это случилось под конец тренировки по волейболу. Мы с девочками как раз бежали последний круг.

Весь день мы хихикали и радовались как дети – еще бы, мы же спасли мир! Я рассказала подругам о ночи, проведенной с Маэлем, и те ответили, что по моим сияющим глазам сразу было ясно: случилось что-то особенное.

Во время обеденного перерыва мистер Роджерс подошел ко мне и поблагодарил за помощь с растениями, которые, к его удивлению, постепенно оживали. А еще мы с Джиджи и Джеммой решили, что нам нужно создать команду по спасению мира, типа «Мстителей» или «Охотников за привидениями».

Тренировка по волейболу подходила к концу. Бегущая рядом со мной Джиджи сопела и пыхтела как паровоз, поэтому сначала я решила, что странный звук исходит из ее измученных легких. Но затем гул стал громче. Черные тучи в считаные минуты заволокли небо плотным ковром и скрыли солнце.

Мои одноклассники приостановились и уставились на небо. Джиджи схватила меня за руку, а Джемма, которая убежала далеко вперед, вернулась и встревоженно посмотрела на нас.

– О нет, – только и сказала она.

Поднявшийся ветер с ревом сорвал одно из школьных знамен и закружил его высоко в воздухе. Тренер Хеллерс засвистела и жестом погнала нас в раздевалку.

Переодевшись в рекордно короткие сроки, мы с девочками решили поехать в штаб, тем более что физкультура была сегодня последним уроком. Однако никто не ожидал, что ситуация ухудшится так быстро. Когда мы вышли на улицу, почти полностью стемнело.

Мама позвонила и сказала, что пришлет за мной Жака, нашего водителя. Родители Джиджи и Джеммы тоже захотели приехать, но нам срочно нужно было встретиться с остальными, поэтому мы сказали, что уже выехали и сейчас стоим в пробке. К счастью, отговорка прокатила.

У школы нас поджидал фургончик с логотипом прачечной. За рулем был Гермес, а внутри сидели Маэль с Тиффани. Тиффани не входит в волейбольную команду и потому ушла домой раньше.

– У нас мало времени, – сказала я вместо приветствия. – Наши родители в панике.

– Мои тоже, – отозвалась Тиффани. – Я должна вернуться домой максимум через полчаса.

– Постараемся уложиться, – произнес Гермес, обернулся и посмотрел на нас: – Поговорим в машине, по дороге к вам домой. Потом мы с Маэлем расскажем остальным о наших планах.

Маэль приобнял меня за плечи и покровительственно притянул к себе. Джиджи с Тиффани схватились за руки. Джемма выпрямилась и побледнела.

– Что все это значит? – наконец спросила она.

Гермес перестроился из одного ряда в другой и сказал:

– Похоже, Уран все еще достаточно силен и сможет напасть сегодня в полночь, когда случится парад планет.

Его голос еще никогда не звучал так серьезно.

– Сейчас половина шестого, – сказала Джемма, взглянув на часы. – Значит, примерно через шесть часов Уран уничтожит Землю, а у нас не осталось больше козырей в рукаве?

– В общем-то да, – оглянулся на нее Гермес. – Но паниковать не стоит.