Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

Энко задрожал как осиновый лист. Он убрал ладонь с груди, но звездная корона продолжала мерцать у него на коже.

– Энко, – прошептала я. – Борись, сопротивляйся ему… Пожалуйста. Мы хотим, чтобы ты остался с нами.

Вина разрывала меня изнутри. Может, зря я не выслушала его, когда он просил? Может, стоило хотя бы прочесть его сообщения? Неужели я позволила злости на Энко затмить мне разум и потому не заметила, что с ним что-то происходит? Возможно, ему – как и мне, когда Маэль находился в заключении, – нужен был кто-то, кто встанет на его сторону и будет рядом.

– Уже слишком поздно, – сказал Энко, и его слова прозвучали пугающе безнадежно. – Маэль, Ливия, послушайте меня. Вы должны…

Энко оборвался и затрясся всем телом, будто по его венам пустили ток. Он посмотрел на меня, но не смог издать ни звука.

– Нет! – закричала я и бросилась вперед, но Гермес сгреб меня в охапку. Через мгновение подоспел Маэль, который схватил меня за талию. – Нет, – снова закричала я. – Энко, пожалуйста!

Энко посмотрел на меня и улыбнулся.

В следующую секунду он рассыпался звездным дождем. Тысячи светящихся искр поднялись в небо. Джиджи закричала, а Тиффани заплакала. В глазах Джеммы тоже стояли слезы. Я цеплялась за Гермеса и Маэля, чтобы удержаться на ногах.

В водовороте искр появилось размытое изображение мужчины. На вид ему было около сорока. Короткая стрижка, здоровенный и накачанный, как бодибилдер. Голый торс был покрыт татуировками. Изображение стало четче, и я поняла, что татуировки двигаются. Они были живыми и, казалось, жили на нем. Рыбы, Лисичка, Пегас, Большая и Малая Медведицы, Козерог, Телец, Овен… Это были созвездия.

От страха у меня сжалось горло. Перед нами был Уран, повелитель небес. Собственной персоной. Он башней возвышался над всеми нами, даже над Маэлем и Гермесом. Он был полупрозрачный, как астральная проекция, и позади него можно было увидеть стену заправки. Несмотря на это, Уран выглядел так грозно и устрашающе, что мы дружно отступили на шаг. Это всего лишь астральная проекция, на самом деле его здесь нет. Иначе он убил бы всех нас. Уран контролировал Энко, поскольку тот носил его звездную корону, но, похоже, ему недоставало сил, чтобы явиться на Землю лично. Поднялся ветер, и его очертания задрожали.

– Вы опоздали, – произнес Уран. Его голос напоминал рокот грома. Он шагнул к нам и рассмеялся, когда мы отшатнулись.

В следующую секунду изображение растворилось, как капля яркой краски в ведре с водой. Уран исчез.

Джиджи с Тиффани всхлипывали, меня потряхивало от избытка эмоций. Гермес хотел было что-то сказать, но тут земля перед нами разверзлась. Из нее бурлящим потоком вырвалась красная магма, и в вихре огня и дыма возник мужчина.

– Тартар побери! Что здесь происходит? – взревел Аид, и его черные глаза угрожающе вспыхнули.

Он выглядел так, будто только что сошел с беговой дорожки: короткие черные шорты, на голове – спортивная повязка. На шее висело полотенце, а на запястье протестующе пищал пульсометр. Аид сорвал его и зашвырнул куда-то в темноту. Затем скрестил руки на груди, сурово огляделся и рявкнул:

– Энко! Ты отправляешься под домашний арест! Будешь сидеть взаперти следующие сто пятьдесят лет! Живо сюда!

Никто ничего не говорил. Джиджи зажала рот Тиффани рукой – наверное, чтобы та не закричала. Тиффани крупно дрожала, широко раскрыв от страха глаза. Джемма тоже содрогнулась, но встала перед Тиффани, закрывая ее собой. Маэль застыл, но я чувствовала: он готов защитить всех нас.

– Аид, – на удивление ровным голосом произнес Гермес.

Либо Аид умел читать мысли, либо просто почувствовал, что что-то не так. Он крутанулся на месте и огляделся по сторонам, словно зная, что стоит именно там, где умер его сын.

– Энко? – Он снова повернулся, в этот раз более обеспокоенно. – Энко? Где ты? Давай, покажись. Хорошо, я сокращу домашний арест до ста лет. Но теперь иди сюда, наконец. – Он снова крутанулся на месте. – Энко?

Затем Аид посмотрел на нас, и по его глазам было ясно: он знал, что случилось что-то ужасное.

– Что произошло? – прошипел он, выплевывая каждое слово, как сгусток яда.

Гермес шагнул вперед и положил руку ему на плечо.

– Мне очень жаль, Аид. Невероятно жаль.

– Говори, – прошептал Аид. – Говори немедленно. Что здесь произошло?

Гермес говорил так тихо, что я не слышала его слов. Аид не дрожал, хотя казалось, будто он вот-вот рассыпется на мелкие кусочки. Он посмотрел наверх, и мы машинально проследили за его взглядом. В ночном небе сияло новое созвездие: руна, местами угловатая, местами сглаженная.

Аид вздрогнул, и из уголка его глаза стекла черная как смоль слеза.

– Что это означает? – шепотом спросила я у Маэля, указывая на руну.

Маэль растерянно посмотрел на меня и ответил:

– «Предатель».

У меня на глаза снова навернулись слезы. Это созвездие было прекрасным, оно подходило Энко, потому что его тело тоже покрывали руны – напоминание о его происхождении. Но Энко не заслужил быть предателем на небесах на всю вечность.

Аид избавился от своего горя так же резко, как сбросил руку Гермеса со своего плеча. С горящими глазами он повернулся к нам.

– Опять ты, – прорычал он, увидев меня. – Ты всегда в водовороте неприятностей. Тебе это не кажется странным? Что ты выкинула? Убедила Энко присоединиться к этому сумасшедшему? Вскружила ему голову, как моему другому сыну? Он пошел на это, чтобы впечатлить тебя?

– Я… – начала было я, и тут Маэль сделал шаг вперед.

– Оставь ее в покое, отец, – угрожающе тихо произнес он. – Энко сам решил, на чью сторону встать. Тебе бы подумать, почему он так легко поддался чужому влиянию.

Аид возмущенно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и у него под ногами снова забурлила магма.

– Маэль. Знаю, тебя освободили давно, но ты не соизволил даже заглянуть в мое царство. Я – твой отец, и я имею право знать, как ты.

– Ты – мой отец, но ты и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить меня из темницы!

Желваки заходили у Аида на скулах, а кадык нервно дернулся. Видимо, замечание Маэля ударило по больному.

– В темнице тебе было безопаснее всего. Там твою безопасность обеспечивал Гермес. Всю твою еду проверяли на наличие яда. Ты получал все лекарства, необходимые для поддержания жизни этого смертного тела. Я тщательно за этим следил. Мне как твоему отцу и возможному сообщнику никогда бы не позволили приблизиться к тебе. Но я наблюдал за тобой, как наблюдаю за всеми моими сыновьями. Ко мне приходили за кровью Гекатонхейра, и было это не раз и не два. Тебя хотели убить, Маэль. Навсегда. Неужели боги надеялись меня одурачить? Конечно же, я отправил их восвояси, а потом так щедро одарил своих Эриний, что никакие сокровища всех миров не заставят их продать кровь Гекатонхейра снова. Только так я мог уберечь тебя от смерти, мой вороненок. Понимаешь ли, твое дело никогда не должно было дойти до суда. Ты должен был умереть. Таков с самого начала был замысел моего великого брата Зевса.