Кейт Декандидо - Кольцо ненависти [litres]

– Кристофф, вы совершаете ошибку. Позвольте мне найти Строва и выяснить…

– Нет, – затем Кристофф смягчился и опустил руки. – Хорошо, полковник, я пойду на одну уступку. Вы можете отправить на поиски рядового Строва двоих солдат. Больше я выделить просто не могу.

Лорена поняла, что больше она от гофмейстера ничего не получит.

– Благодарю вас. А теперь, если позволите, мне нужно собрать старший офицерский состав.

Кристофф снова взял свиток и небрежно махнул левой рукой.

– Можете идти.

В гневе Лорена развернулась кругом и покинула тронный зал.

П

ока Эгвин рассказывала историю о том, как она стала Хранителем, изумление Джайны постепенно превратилось в возмущение. Те свитки, которые она читала, всегда описывали назначение Эгвин только в самом положительном свете. Девушка не могла поверить, что советники не хотели назначать её и все-таки сделали это вопреки собственным опасениям из-за её пола. Или что они столь упорно противились её методам.

Впрочем, все эти события произошли несколько веков назад, и память могла подвести Эгвин.

– Ваш рассказ не сходится с тем, что значится в летописных свитках, Магна.

– Ну конечно, – со вздохом откликнулась Эгвин. – Ничего удивительного. Все считают, что уж лучше вы, юные маги, будете думать, будто все чародеи живут в мире и согласии. И может быть, тогда вы чему-нибудь научитесь на их примере… или на его отсутствии, – Она покачала головой и откинулась глубже в своем кресле. – Но нет, они не хотели делать Хранителем девушку, и согласились на это лишь потому, что другого выбора у них не было. Никто другой не подходил для этой работы… и уж точно не те четверо. И совет жалел об этом каждую минуту, – Старая чародейка снова выпрямилась. – Впрочем, как и все мы, в конце концов. Если бы не я…

Джайна покачала головой.

– Это же просто смешно. Вы столько сделали.

– И что же я сделала? Я настаивала на том, чтобы орден Тирисфаля начал действовать на опережение, сражаясь с демонами, но чего же я добилась своей настойчивостью? Я восемь веков пыталась переломить ход этой войны, но безрезультатно. Змолдор был лишь первым. Столько демонов, столько битв, и в конце концов Саргерас все равно одурачил меня. Я…

На этот раз Джайне было не нужно слушать её рассказ.

– Я знаю, что случилось, когда вы сошлись в битве с Саргерасом. Вы уничтожили его физическую оболочку, но его душа осталась внутри вас… и передалась Медиву.

Горько усмехнувшись, Эгвин спросила:

– И ты все ещё считаешь меня великой чародейкой? Я позволила своей заносчивости заглушить голос здравого смысла. Я решила, что орден Тирисфаля – это сборище старых глупых ретроградов. Я не понимала, что на самом деле они – опытные маги, которые понимали все гораздо лучше меня. А после того, как я «победила» Саргераса, мое высокомерие лишь возросло, хотя, казалось бы, куда уж больше. Я перестала отвечать на призывы совета и подчиняться их приказам, начала пренебрегать их методами. В конце концов, я же одолела Саргераса, а он был богом. Что они могли понимать? – Эгвин со злостью фыркнула. – Я была такой дурой.

– Не говорите глупости, – Джайна не могла в это поверить. Мало того, что величайшая чародейка своего времени, женщина, которую Джайна боготворила всю свою жизнь, оказалась таким неприятным человеком, но теперь она ещё несла полную чушь. – Это же Саргерас. Любой маг допустил бы такую же ошибку. Как вы и сказали, он был богом. Он понимал, что вы сильны и что ему придется вас перехитрить, и знал, за какие ниточки нужно потянуть. Неудивительно, что вы поддались на его уловку.

Эгвин уставилась в угол покосившейся хибары, которую называла домом.

– Это была не единственная моя ошибка. Ведь ещё я родила Медива.

Теперь Джайна вконец запуталась.

– Я знала Медива, Магна. Он был…

Резко повернувшись к Джайне, Эгвин рявкнула:

– Я говорю не о том, каким был мой сын. Я говорю о том, откуда он взялся.

– О чем это вы? – в искреннем замешательстве прошептала Джайна. – Медив был рожден от вашего союза с Ниеласом Араном, и…

– От «союза»? – Эгвин издала звук, больше похожий на скрежет камней. – Вряд ли это можно было так назвать.

Шестьдесят девять лет назад…

На этот раз призывы были настойчивыми, и лишь поэтому Эгвин на них ответила. За прошедшие годы Хранители Тирисфаля изменились. Троица эльфов осталась та же, но людей и гнома уже давно не стало. Их сменили преемники, а затем умерли и они, передав пост следующему поколению. Однако во многом советники не изменились вовсе. Чтобы не связываться с ними и не тратить время на ученика, Эгвин воспользовалась своей магией и продлила себе жизнь. Так она могла продолжать выполнять долг Хранителя.

Ходили слухи, что один из бывших рабов Саргераса оказался в Лордероне. Стоя на крепостной стене города и произнося заклинание поиска, Эгвин чуть не упала и не разбилась насмерть. Совет решил вызвать её прямо посреди чтения заклинания, причем призыв оказался настолько мощным, что она почти потеряла равновесие. За последние три дня они уже в третий раз пытались с ней связаться, и впервые это помешало ей работать.

Осознав, что, пока не ответит на призыв, её не оставят в покое, Эгвин телепортировалась в Тирисфальские леса. Она оказалась на том самом камне, который много веков назад Фалрик превратил в пирит. Сам Фалрик, как и другие три ученика, уже давно умер – они все погибли, сражаясь с демонами. Время не пожалело и камень – пролежав несколько столетий под открытым небом, он потускнел, а его блестящая золотистая поверхность стала темно-коричневой.

– Что же такого важного случилось, что вы решили прервать меня посреди работы?

– Прошло восемь веков, Эгвин, – произнес один из людей. Чародейка так и не удосужилась узнать его имя. – Тебе уже давно пора передать свои обязанности другому.

Выпрямившись во весь рост и став выше всех окружавших её на этой поляне мужчин, она сказала:

– Вам надлежит обращаться ко мне не иначе, как «Магна». Это одно из тех нелепых правил, которые вы все пытаетесь навязать миру магов.

Само слово происходило из языка дворфов, оно означало «защитник» и было почетным титулом всех Хранителей, начиная с самого первого. Эгвин не интересовали титулы, но советники все время настаивали на следовании правилам и нормам, и они очень сердились, когда Эгвин ими пренебрегала. Поэтому чародейку сильно задевало, когда они сами их нарушали.

Релфтра бросил ей в ответ:

– О, так значит, теперь ты решила следовать правилам?

Человек косо посмотрел на Релфтру, а затем произнес:

– Мы лишь хотим сказать, Магна, что тебе не хуже нас известно, как сильно ты рискуешь. Чем дольше ты продлеваешь свою жизнь, тем больше становится опасность того, что магия рассеется. Чары омоложения неточны и нестабильны. Ты можешь вернуться к своему естественному возрасту прямо посреди сражения, посреди заклинания. И если это случится пока у тебя нет преемника…