Кейт Декандидо - Кольцо ненависти [litres]

Джайна кивнула.

– Эти защитные заклинания наложил он.

Кристофф терпеть не мог сидеть на троне.

Умом он, конечно, понимал, зачем это нужно. Правители должны демонстрировать свое высокое положение, и внушительное, массивное кресло, возвышавшееся над всеми в зале, прекрасно для этого подходило.

Но гофмейстер все равно терпеть не мог на нем сидеть. Он был убежден, что допустит какую-нибудь ошибку и навредит авторитету повелительницы Терамора. Все-таки Кристофф знал пределы своих возможностей и понимал, что ему не быть правителем. Гофмейстер долгие годы наблюдал за командирами, которым служил, и изучал тех, кого не знал лично; так что Кристофф не хуже других знал, как поступали хорошие правители, и какие ошибки совершали плохие. Кое-что он понял уже давно – высокомерные редко оставались у власти надолго. Владыки часто ошибались, но гордецы никогда этого не признавали. Что нередко приводило к их погибели, и виноваты в этом были как они сами, так и внешние силы. Именно это и произошло с предыдущим руководителем Кристоффа, лордом Гаритосом. Если бы верховный лорд просто прислушался к Кристоффу или другим шести советникам, которые твердили ему одно и то же, то он бы не встал на сторону Отрекшихся. Как и предсказывал Кристофф, нежить предала Гаритоса и его воинов, вследствие чего они все погибли. Но к тому времени Кристофф уже отправился туда, где трава была зеленее.

Такая закономерность удручала, поскольку обычно именно высокомерные люди и стремились взять власть в свои руки. Ещё юношей, Кристофф был заинтригован этим парадоксом, который, вдобавок ко всему, объяснял, почему история знала так мало по-настоящему великих правителей.

А ещё Кристофф достаточно хорошо знал себя и понимал, что он был невероятно высокомерен. Безграничная уверенность в собственных силах сделала гофмейстера столь хорошим советником для леди Праудмур, но по этой же причине он не смог бы занять её место.

Как бы то ни было, Кристофф делал то, что ему приказывали, и потому взял на себя обязанности миледи до тех пор, пока она не вернётся из своего нелепого путешествия.

Однако он ненавидел трон ещё и потому, что на нем было крайне неудобно сидеть. Для полного эффекта правитель должен был сесть прямо, положить руки на подлокотники и смотреть на своих подданных сверху вниз пронзительным взглядом. Вот только от такой позы у Кристоффа начинала невыносимо болеть спина. Избежать этой агонии можно было, лишь ссутулившись и развалившись поперёк сиденья. Но тогда начинало казаться, будто он не восседает на троне, а полулежит на диване, а такое впечатление создавать Кристофф считал недопустимым.

Ситуация сложилась непростая, и гофмейстер отчаянно сожалел о том, что леди сбежала в страну орков, чтобы разобраться с их нелепыми проблемами. Как будто какие-то разъяренные ящерицы, топчущиеся по Дуротару, значили для неё больше, чем нужды Терамора.

Леди Праудмур творила невероятные вещи. Во-первых, немногие женщины могли добиться того же, чего добилась она, будь они магами или правителями. О, конечно же, многие женщины садились на трон, но обычно они либо наследовали его, либо выходили замуж за монарха. Миледи же оказалась у власти исключительно благодаря силе воли. Да, Медив первым предложил объединить людей и орков, но именно Джайна Праудмур смогла сделать то, что до сих пор считалось невозможным. Кристофф искренне считал Джайну величайшей правительницей в истории этого мира, и для него было честью служить ей в качестве доверенного советника.

И именно поэтому он не мог без боли смотреть на то, как слепо она доверяет оркам. Кристофф, в общем, даже понимал ее: из всех лидеров, которых он знал и за которыми наблюдал, с леди Праудмур мог сравниться лишь Тралл. Его свершения впечатляли: ему удалось сплотить орков и очистить их от проклятия демонов, из-за которого они так низко пали.

Но среди орков Тралл был особенным. Остальные же в глубине души оставались дикими животными, едва способными понять чужую речь. Их обычаи и нравы оставались варварскими, а поведение – неприемлемым. Да, Тралл держал их в узде. Он вырос среди людей и использовал полученные от них знания, чтобы орки могли создать какое-то подобие цивилизации. Но Тралл смертен. Когда его не станет, у орков пропадет всякое желание и дальше заигрывать с человечеством. И тогда они снова опустятся до состояния разъяренных животных, в котором орки оказались, когда Саргерас впервые привел их сюда.

Однако леди Праудмур не желала этого слышать. Конечно, Кристофф пытался её убедить, но даже величайшие правители порой бывали слепы, и леди Праудмур не являлась исключением. Джайна продолжала настаивать на том, что орки могут жить в согласии с людьми, и из-за этого убеждения даже предала собственного отца.

Именно тогда Кристофф понял, что ему придется пойти на чрезвычайные меры. Леди Праудмур позволила своему отцу погибнуть, лишь бы не предать этих тварей, которые, если не считать Тралла, никогда бы не ответили ей тем же.

При других обстоятельствах Кристофф ни за что бы на это не пошел. Гофмейстер каждый день просыпался с вопросом, правильно ли он поступает. И каждый день он просыпался в страхе. С того момента, как Кристофф ступил на берег Калимдора, на протяжении всей войны и даже после основания Терамора, он жил в страхе того, что все ими построенное будет уничтожено. За исключением одного-единственного форта на Торговом побережье, присутствие людей на Калимдоре ограничивалось маленьким островком у восточного побережья. Остров с трех сторон окружали существа, в лучшем случае безразличные к людям, а в худшем – враждебные к ним, и с четвертой стороны его омывало Великое море.

Но, несмотря на страхи гофмейстера, несмотря на его советы, леди Праудмур постоянно принимала решения в пользу орков и в ущерб людям. Она утверждала, что делает это ради их союза, что вместе они сильнее, чем порознь. И настоящей трагедией было то, что Джайна в это действительно верила.

Но Кристофф видел, что это не так. И когда леди Праудмур доказала, что не способна целиком видеть картину происходящего – ту самую картину, которую Кристофф учился видеть всю свою жизнь – он нашёл помощь извне.

В дверь его покоев просунулось сморщенное лицо Дюри.

– Сэр, камень ясновидения из крепости Северной стражи весь светится. Мне кажется, через него передают какое-то сообщение.

Кристофф сухо бросил:

– Да, свечение обычно это и означает.

Он встал из-за стола леди Праудмур и направился к тронному залу, где обычно хранился камень. Скорее всего, либо Лорена, либо Дэвин решили сообщить ему, что полковник наконец прибыла на место. Её войска должны были оказаться в крепости ещё утром. Кристофф хотел отправить Лорену заранее, чтобы она дожидалась транспортный корабль там, но этот план сорвался, когда у воздушного судна обнаружились технические неполадки, и вылет пришлось отложить. Да и транспортный корабль с солдатами пришел на место быстрее благодаря попутному ветру.