Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

– Вообще-то, у меня есть к тебе предложение, – осторожно сказал Альтаир, и её брови взметнулись. – Хочу, чтобы ты заняла место рядом со мной.

– С венцом на голове? – возмутилась воительница. – Ты что, просишь меня выйти за тебя замуж?

Альтаир ухмыльнулся:

– Я не слепой, Кифа. Знаю, что романтика – не то, чего ты желаешь, раз уж даже моё совершенство не в силах тебя соблазнить.

Она фыркнула, но её тёмные глаза заблестели.

– Я думаю, тебе подойдёт более смертоносный титул, – продолжал Альтаир. – Например, Клинок Султана. Капитан моей стражи.

Воительница не ответила. Конечно же, она хотела вернуться домой… этот мерзавец, её отец, забрал больше, чем её брата.

– Просто подумай. Обсуди с Гадой, если нужно. Найди отца и немного позлорадствуй – имеешь полное право. Ты сама видела отчёты. Первые несколько месяцев будут непростыми, учитывая, что народу теперь стало доступным волшебство – несмотря даже на помощь Высшего Круга и моей паутины. А потом придёт время мне побеспокоиться, не желают ли другие земли отхватить от Аравии по куску теперь, когда Арза больше нет, и…

– Альтаир. Хотя бы сейчас перестань уже болтать, а.

Он замолчал, встретился с Кифой взглядом, и она закончила:

– Я принимаю твоё предложение. Зачем быть Одной из Девяти, когда я могу быть Единственной?

Три дня прошло с тех пор, как Насир занял трон Сарасина. Народ был не в восторге от идеи вручить корону убийце их предыдущего халифа, но когда жизнь Насира была полна любви окружающих?

Зафиру он нашёл на крыше. Девушка любовалась Лейлом, столицей Сарасина, у квартала Дар-аль-Фавда, где проводились самые знаменитые верблюжьи бега. Она сидела на красном ковре спиной к Насиру. Волосы её были заплетены в косу, венчавшую голову короной, и ветер играл выпутавшимися из причёски прядями. Насир остановился, запечатлевая в памяти каждую частичку её образа, прежде чем дал знать о своём присутствии.

Когда он сел рядом, Зафира улыбнулась, но её улыбка казалась напряжённой, а взгляд – настороженным.

– Сегодня я отправляюсь в Деменхур.

«Почему?» – хотел спросить он, но был уверен – у Зафиры есть тысяча и одна причина, почему ей хотелось вернуться домой. И вместо этого он спросил:

– А когда ты вернёшься?

В тот миг, когда слова сорвались с его уст, Насир осознал, что прежде они об этом не говорили – о хрупкости будущего, о её желаниях. Она прибыла на его коронацию вовремя – без Ланы и Ясмин, которые остались в Тальдже, – и с тех пор оставалась во дворце. Но суматоха церемонии, а потом хаос, пришедший вместе с возвращением волшебства, и осознание того, что народ не был доволен, захватили Насира, и ему так и не представился шанс поговорить с Зафирой с глазу на глаз.

Он увидел, как девушка сглотнула, прежде чем посмотреть на него.

– Я не вернусь.

Эти слова были словно серп, вырезающий сердце из груди, и не сразу Насир сумел осознать смысл. Его могли отвергать в городах, в целых халифатах. Вся Аравия могла осуждать его, и ничто из этого не ранило бы так больно.

Он не знал, что сказать. «Я влюбляюсь в тебя и не знаю, как остановиться». Но ведь эти слова нельзя было произносить вслух, не так ли?

– Я не могу сидеть на этом троне. Не могу править, – вместо этого сказал Насир.

«Не могу без тебя…»

Зафира развернулась к нему. Глаза у неё блестели.

«Почему нет?» – было написано у неё на лице.

– Ты сможешь, – ответила она.

Насир покачал головой:

– Тьма…

– Тьму необязательно уничтожать. Тьма нужна нам так же, как и свет. Она вселяет в нас страх, но и делает нас смелыми. – Зафира улыбнулась. – Тьму просто нужно приручить.

– Приручи меня, – с отчаянием проговорил он. Его пальцы кровоточили тенями.

«Выйди за меня замуж. Люби меня. Будь со мной».

– Будь моей, полностью, без остатка.

Она изогнула бровь:

– А что, если я хочу, чтобы ты был моим?

– Прекрасная газель, драгоценность души моей, я уже твой. Я изменился ради тебя. Я…

– Но ты нравишься мне таким, какой ты есть, – прошептала девушка. – Покрытый шрамами. Смертоносный. Прекрасный. – Она обхватила колени руками, удерживая себя, словно готова была рассыпаться на куски. – Я обещала одной халифе её трон.

– Честь важнее сердца? – тихо спросил Насир.

Ветер свистел над крышами, донося до них шум города внизу.

– Не всегда нужно выбирать одно или другое.

– Но для тебя всегда так.

Насир подался вперёд и коснулся губами её лба, закрыв глаза, чувствуя, как боль переполняет его. Он закрывал своё сердце, как когда-то очень давно. И никогда ещё слова, написанные на внутренней стороне его запястья, не были правдивее.

Как же он ошибался, когда ожидал, что Зафира оставит позади всю свою жизнь и присоединится к нему в тёмном дворце Сарасина, который боялась и ненавидела половина Аравии. Как эгоистичен он был, желая, мечтая, надеясь…

Зафира отстранилась, поднялась, не встречаясь с ним взглядом.

– Благополучного правления, принц.

Её лицо было мокрым от слёз. Она была его луной и солнцем. Она похищала его дыхание, даже когда он уже не в силах был дышать.

«Почему?» – хотел спросить он. Зачем она вырывала сердца их двоих и растаптывала? Но одной из тех вещей, которые он любил в Зафире больше всего, была тайна – тайна её сути, которую он не мог разгадать.

И Насир отпустил её:

– Лёгкой дороги, Охотница.

Зафира смотрела в потолок в своих покоях во дворце Деменхура. Она пережила потоки магии Шарра и dum sihr, испытала на себе магию минаретов, но не могла утолить свою жажду. Сжимая простыни, она проклинала сердца, проклинала Сестёр. Почему волшебство не дарило ей ту же радость, как тогда, на минарете? Почему она чувствовала себя такой… пустой?

«Будь моей, полностью, без остатка».

Она натянула простынь до самого подбородка, не обращая внимания на то, что вся её подушка промокла. Лучше уж отдаться горечи и досаде – может, хоть тогда будет меньше слёз.

Дверь приоткрылась, и Зафира выругалась на себя, что была слишком поглощена своими эмоциями и даже забыла запереть. Огни факелов выхватили силуэт Ясмин.

– Зафира?

– Я сплю.

Ясмин было всё равно.

– Что ты наделала?

В какой-то миг за минувшие два месяца она вырезала половину собственного сердца и отдала ему. Вот что она наделала.

– Ты плачешь всё время с тех пор, как вернулась, – тихо проговорила подруга. И причиной печали Ясмин стала Зафира. – У меня было видение, только что. По крайней мере, мне кажется, что это было видение… Я была во дворце, кого-то искала. У меня был нож, так что это ведь мог быть и сон. Зафира? Дело в магии? Ты её потеряла? По– чему ты?..

Дикий смех вырвался из груди Зафиры. Нет, волшебство было при ней. Её сердце снова стало компасом и тянуло её в том направлении, куда она не собиралась отправляться.