Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

– Я вернулась домой, в этом всё дело. Я вернулась, потому что Сарасин – не мой дом, – просто сказала Зафира.

В глазах Ясмин отразилось понимание.

– У нас нет дома.

Зафира строго посмотрела на неё:

– Наш дом – в западных селениях. Вот туда мы и отправимся, прямо завтра.

Ясмин вскинула голову:

– Ради чего? У нас обеих ничего там не осталось – ни дома, ни семей. Ничего , Зафира. Дина нет, и Миска тоже. Зачем мне жить в месте, где призраки памяти будут преследовать меня до скончания дней? Дворцовые целители предложили Лане обучение, и я решила, что тоже останусь здесь.

Зафира уставилась на подругу.

– Ты сбегаешь от него, да? – добавила Ясмин. – Вот в чём дело. Лана рассказала мне. Ты бежишь от всего, что пугает тебя.

– Я ходила в Арз каждый даамов день! – возмутилась Зафира. – Я отправилась на Шарр. Я встретилась лицом к лицу с Ночным Львом.

– Но ты не боишься ни тьмы, ни зла, ни боли. Ты боишься перемен и того, что они несут с тобой.

– Это не похоже на одну из твоих историй, – зло сказала Зафира. – Я не могу просто принять венец халифы и править целым халифатом. Я должна помочь дочери халифа укрепиться на её троне.

Она обязана была сделать это для Кисмы, тем более после того, что сделала с отцом девушки.

– Ты сможешь сделать и то и другое. Тебе не придётся править Сарасином, – заметила Ясмин, садясь рядом. – Править будет он.

– Значит, мне придётся заботиться о его дворце. Складывать его одежду. Сидеть всей из себя такой красивой. Заботиться о… – всё это было ложью, и Зафира знала.

Насир желал видеть её равной – только так и никак иначе. И она будет делать для Сарасина то же, что делала для своего селения, только десятикратно. Она будет заботиться не о горстке домов, а о целом халифате. Она поняла это уже тогда, когда говорила с Музаффаром.

Нет, боялась Зафира не этого.

Ясмин коснулась её руки.

– Я не знаю его так, как ты, но я была там. Видела, как он смотрел на тебя. Если он – тьма, то ты – его луна, а луну не заключают в клетку. Это светоч, который созерцают, чтут. Любят.

Зафира и сама не осознавала, что по её лицу струятся слёзы, пока Ясмин не отёрла их. Никогда девушка не думала, что ей может быть так больно. Что она может желать так многого… и так во многом отказывать себе.

– Он даст тебе то, чего не мог дать Дин, – прошептала Ясмин.

– Чтобы чувствовать себя цельной, мне не нужен мужчина.

– Не нужен, – согласилась Ясмин с грустной улыбкой. – И так никогда не будет. Целостной делает тебя твоё счастье. И если он может подарить тебе счастье – зачем ты отталкиваешь его?

Зафира закрыла глаза. Да, она желала Насира, желала так сильно, что была не в силах дышать, мыслить… быть. Но ведь именно поэтому она и должна держаться от него подальше – разве нет?

Джаварат наблюдал за ней с прикроватного столика – воплощение воспоминаний и волшебства, причина всех совершённых ею ошибок. И она продолжала бы совершать эти ошибки, если бы Насир не был рядом, не верил в неё, не понимал её так, как никто в целом свете не мог понять.

Любить его было словно ножом по горлу, шипами по сердцу. В их соединённых ладонях была вся хрупкость жизни.

Снаружи защебетала птица – Деменхур пробуждался, приветствуя новый мир… мир, который никогда не увидит Миск.

– А что, если я потеряю его? – чуть слышно спросила Зафира. Однажды она ведь уже чуть не потеряла его.

– Так же как я потеряла своего возлюбленного? – Ясмин нежно обхватила ладонями лицо Зафиры. – Я всегда буду сожалеть обо всех словах, которые не сказала ему. О каждом мгновении, которое провела, не держа его руку в своей. Обо всех вопросах, которые так и не успела задать. О понимании, которого не было меж нами. Но никогда, никогда я не буду сожалеть, что вышла за него. – Она прижалась лбом ко лбу Зафиры. – Когда знаешь, что можешь что-то потерять, оно становится лишь ещё более драгоценным.

Прислушиваться к народу было непросто, но Насир не жаловался. Это означало, что Сарасин понемногу, но всё же начинал доверять ему. Три месяца прошло с тех пор, как принц, убивший так много сарасинцев, стал их халифом.

Насир освободил детей, участвовавших в верблюжьих бегах, и дал им приют во дворце. Это тоже помогло завоевать доверие народа, но сделал это Насир не ради них.

Его визирь – суровый человек по имени Ясар – разбирал все послания, которые они получали от рассвета до полудня, и передавал Насиру. Это означало, что ему предстоял ещё один невыносимо жаркий день в покоях, где он будет писать, ставить свою печать и размышлять над делами халифата.

– Эй, дай ему уже передохнуть, старик! – воскликнул Альтаир. Он недавно прибыл с визитом и теперь расположился на возвышении у подножия трона, разбирая письма, предназначенные уже ему.

Ясар выглядел уязвлённым.

– Если тебе не нравится, как я обращаюсь с моим халифом, Maliki, я настоятельно рекомендую тебе вернуться в свой дворец.

От Сарасина до Крепости Султана была всего четверть дня пути, и новый владыка был известен своими спонтанными визитами. Кифу он брал с собой. Теперь единственной, кого не хватало на собраниях zumra, была Зафира.

– Я слышала, коронация Кисмы как халифы Деменхура состоится через одну луну, – сказала Кифа.

– Да, это так, – ответил Насир. Только это письмо он был рад открыть, потому что серебристый конверт с синей печатью – цвета Деменхура – напомнил ему о Зафире.

Он ни разу не усомнился в ней. Он видел это в её льдистом взгляде, в её стати и силе, в том, как она завоёвывала сердца тысячи мужчин, стоявших между Кисмой и её троном.

Наконец последний торговец покинул зал, и стражники уже начали закрывать двери – на сегодня время прошений было окончено, – когда из коридора донёсся какой-то шум. Альтаир распрямился. Насир вытянул шею, чтобы посмотреть, что там творилось. Жестом он велел молодому писцу отойти с дороги и спустился с возвышения.

– Что это значит? – резко спросил Ясар, когда двери распахнулись.

Стражники вскинули копья, когда в зал вошла фигура в капюшоне, двигаясь с грацией газели. У Насира перехватило дыхание.

– Халиф сегодня больше не принимает просителей! – воскликнул один из вельмож.

– Защищайте владыку! – приказал стражник в золотом плаще.

– Сними капюшон! – крикнул второй.

Дети бросили свои занятия и с любопытством уставились на гостью.

Она сняла капюшон плаща из дорогой ткани, открывая тонкие черты, являвшиеся ему во снах каждую ночь и стоявшие перед его мысленным взором каждый день.

Сердце Насира оборвалось, а когда возобновило биение, то словно начало отмерять время заново.

В следующий миг он устремился к ней, спотыкаясь, и листы посланий разлетались за ним – к досаде Ясара и смеху Альтаира.