Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Девушка прошла дальше в комнату, опустилась на колени, чтобы коснуться невероятной огромной кровати-платформы, более мягкой, чем мех самого вёрткого кролика. Перед внутренним взором вдруг пронёсся образ Льва с лицом Насира, и голова закружилась, а веки отяжелели от усталости. Но она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы просто забраться под покрывало, когда знала, что Альтаир где-то там. Что она может найти и его, и Джаварат, и сердце… всё, потеряв лишь ещё одну часть себя самой.

Милостивые снега, как же она устала. Девушка коснулась щекой простыни, и казалось, никогда ничего более восхитительного она не чувствовала.

– Охотница.

Зафира обернулась. Комната стала тёмной, незнакомой.

Серебряная Ведьма приветствовала её тенью улыбки.

– Первый раз – всегда самый сложный.

Умм когда-то сказала те же слова, но о чём-то гораздо более обыденном, чем то, что Зафира переживала теперь. А, точно. Она обращалась к Ясмин, которая улизнула на встречу с каким-то мальчишкой. Сердце кольнуло болью.

– У нас нет выбора, – ответила Зафира.

Анадиль склонила голову набок.

– Ты – та девушка, которая победила, не прибегая к запретному.

Зафира с грустью улыбнулась:

– Времена теперь безнадёжные.

Серебряная Ведьма посмотрела на неё изучающе и наконец проговорила:

– Ну что ж. Dum sihr в основе своей позволит тебе использовать твой врождённый дар. Ты снова станешь da’ira. И хотя использовать собственное врождённое волшебство будет легко, тебе придётся найти книгу заклинаний, если ты захочешь обрести иной талант, поскольку dum sihr требует заклинаний на древнем наречии. Их можно найти в местах вроде Великой Библиотеки, но я уверена, что найдутся они и на страницах Джаварата.

– Я потеряла его, – тихо проговорила Зафира.

– Так найди его.

Слова были такими простыми, что девушке хотелось свернуться калачиком и рассмеяться.

– Будь осторожна, – продолжала Серебряная Ведьма. – Если ты будешь использовать слишком много магии вне своего врождённого таланта, ты заплатишь высокую цену.

Женщина тронула локон своих волос, неестественно белых, словно кость, и прежде, чем Зафира успела сказать, что она никогда не будет практиковать магию вне своих талантов, Анадиль покачала головой. В этом жесте словно было заключено эхо слов Льва о дерзких обещаниях.

– Okhti?

Зафира вскинулась, распрямилась. Зыбкий солнечный свет лился на неё, и тонкие полупрозрачные занавеси колыхались на лёгком ветру. «Полдень…» Сон. Серебряной Ведьмы здесь не было, это было даамов сон. «Путешествие во сне?»

Лана посмотрела на неё сверху вниз.

– Это – мои комнаты, но теперь мы можем их разделить! Можешь себе представить? Прошлой ночью я спала в покоях принца. – Она понизила голос, и её карие глаза заблестели. – В маленькой спальне, отведённой для его подруг.

В тот миг она могла сказать тысячи других слов вроде: «Привет», или «В Bait ul-Ahlaam и правда можно найти всё, что душе угодно», или «Я получила фиал, заплатив всем», или «Удалось ли подавить беспорядки?».

Но ничего из этого Зафира не сказала.

– Для подруг… – эхом повторила она. Как та девушка в жёлтом платке. Как другие женщины во дворце, бесстыдно провожавшие его взглядами.

– Ну знаешь, когда они хотят…

– Я знаю, для чего, – огрызнулась Зафира. Её шея горела. Другие части её тела также горели, как никогда прежде.

Лана ухмыльнулась:

– Я скучала по твоей ворчливости.

Зафира скрестила ноги и потянулась за фиалом, сверкающим в солнечном свете. Геометрические узоры напомнили ей о письме Серебряной Ведьмы, полученном целую вечность назад. «Всё, хватит. Сосредоточься на том, что надлежит сделать».

– Милостивые снега, он прекрасен! – воскликнула Лана. – Дорого он тебе обошёлся?

– Да.

Но цена исчислялась не монетами, а кое-чем иным. Чем-то таким, чего никогда не купишь на динары. И всё же Айя была права: это была их победа. Победа в том числе и для Ланы. Они ведь отправились в Альдерамин, в Bait ul-Ahlaam, потому что это предложила Лана. Благодаря сестре Зафира, возможно, и потеряла последнее, что у неё оставалось от Бабы, но зато теперь они могли отыскать Альтаира и Льва. Выследить сердце и Джаварат. Вот что по-настоящему имело значение.

Лана отошла в угол комнаты, где она сидела над листом папируса у низкого столика, с целым подносом инструментов и каких-то снадобий.

– Во дворце отведено целое крыло для целительства, – объяснила она. – Я переписывала рецепты для Аммы Айи. – Девочка поморщилась. – Не думаю, что они ей так уж нужны – скорее она хочет, чтобы я их запомнила.

Только теперь Зафира поняла, чему Айя научила Лану и чему никогда не учила их мать – уверенности. Той уверенности в себе, которой не хватало деменхурским женщинам, даже тем из них, у кого были отцы и братья вроде Бабы Искандара.

– А ещё приходила Кифа. Она не обрадовалась, что ты спишь, но я обо всём позаботилась. В конце концов, какая польза от кого-либо из нас, если мы полумёртвые?

Зафира поджала губы на слове «нас» – напоминании, что её сестра больше не была маленькой девочкой. Лана не была маленькой уже очень давно, но Зафира видела её именно такой: миниатюрную фигурку, прижавшуюся к Бабе. Глаза, распахнутые от изумления, и то, как она утыкалась носом в книгу.

И всё же именно Лана поддерживала жизнь Умм. Поддерживала Умм в здравом уме, когда Зафира исчезала в Арзе на целые часы. Возможно, Лана и не умела управляться с луком, но делала она не меньше самой Зафиры. И прошла она не меньше, чем прошла сама Зафира.

– Тебе ведь было совсем необязательно это делать, знаешь, – проговорила охотница, скатываясь с кровати, а потом бросила сестре одну из монеток, подаренных Кифой.

Лана чуть улыбнулась:

– Никому не обязательно, но кто-то ведь должен.

– Лана-философ, – поддразнила Зафира, скрывшись в примыкавшей к спальне ванной. Высунув оттуда голову в наступившей тишине она добавила: – Лана-мыслительница?

«Прекрасная. Несущая своё бремя». Девочка выросла раньше, чем Зафира успела это осознать.

– Я видела султана, – сказала Лана, крутя в руках монетку. – Когда ты смотришь на него, Okhti, тебе хочется его убить?

Зафира моргнула, скрывая изумление.

– Это не он убил Умми, – осторожно сказала девушка. Она уже рассказывала Лане, что султан был марионеткой в руках Льва. – Ты ведь знаешь.

Глаза Ланы подёрнулись пеленой.

– Если оказаться во власти Льва было его ошибкой, значит, и всё остальное тоже.

«Лана… девочка, таящая в себе смерть…»

Зафира с трудом нашлась со словами:

– Насир сказал, что султан не желает, чтобы мы использовали dum sihr.

Лана нахмурилась:

– Да? Значит, ты простила его?

Не сразу, но Зафира поняла, что говорила сестра про Насира. Неужели всё было так очевидно? И за что ей было прощать его? Небеса, она чувствовала себя замужней старухой.