Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Она смутилась, когда все слова оставили её, и была готова, что Ясмин вот-вот скажет: «О, а ведь мог бы быть».

– Это же только теоретически. Игра, – вместо этого сказала Ясмин, посмотрела на повязки, стягивавшие грудь Зафиры, а когда подняла взгляд к её лицу – Зафира посмела надеяться: они всё преодолеют, вместе. Всё уже понемногу становилось лучше, раз Ясмин могла смотреть на неё. – Побег от всего этого.

Некоторое время Зафира молчала. Её шея горела, а мысли неслись вскачь.

– Он бы прекрасно владел и луком, и клинком.

Ясмин вскинула брови.

– Он был бы моей противоположностью во всём. Настолько сильной противоположностью, что, если взглянуть на нас со стороны, становилось бы очевидно, что мы безумно похожи.

Она не мечтала, не верила в исполнение желаний. Она не была такой романтичной, как Ясмин, но в какой-то момент поняла, что срослась с чужой душой.

Они были двойным пламенем, соединённым самой судьбой.

– Весомые слова, – тихо заметила Ясмин, – от девушки, которая совсем не интересуется любовью.

Дверь распахнулась, и стражник в официальном облачении отступил, расправил плечи и провозгласил:

– Наследный принц Насир бин Гамек.

Её сердце оборвалось.

Ясмин упала на колени с изумлённым возгласом, опустила взгляд, когда он, помедлив, вошёл в комнату.

Зафира слышала его изумлённый вздох, то, как он прошептал её имя, и по спине побежали мурашки.

Она видела, как он борется с собой – словно часть его хотела броситься к ней, а другая часть сдерживалась. На нём всё ещё был подогнанный по фигуре тауб – тот самый, в котором он был на пиру, в тёмных пятнах крови, припорошенный песком.

– Мне опуститься перед тобой на колени, мой принц?

Её прекрасный проклятый принц.

Его ответ шёпотом был похож на заклинание:

– Никогда.

Ясмин издала какой-то звук, но Насир едва обратил на неё внимание, пока она наконец не поднялась во весь рост. Моргнув, он посмотрел на девушку, и невозможно было поверить, что её красота никак на него не подействовала.

– Прошу прощения, – хрипло проговорил он и, помедлив, отсалютовал ей, приложив два пальца ко лбу. – Я… эм… – он откашлялся. – Вернусь позже.

С этими словами он закрыл дверь. Ясмин бросилась к ней, потрясённая.

– Это же… Это же наследный принц! И он так смотрел на тебя… khara… – Ясмин осеклась. В комнате вдруг стало очень жарко. – Словно ещё миг, и он сорвёт с тебя этот жёлтый наряд… khara. Я же сказала, теоретически. Милостивые небеса, Зафира. Променять Дина на Принца Смерти…

– Не надо.

Слова прозвучали резко, и эхо в комнате подхватило её приказ.

– Не надо? – переспросила Ясмин. – Он – чудовище, Зафира. Ты променяла моего брата на чудовище.

Зафира бы вздрогнула, поспорила. Обиделась бы за него. Но Зафира жила с Ясмин и сама раньше верила, что наследный принц был не юношей, а чудовищем.

Вот только это оказалось не так.

Ясмин ушла, захлопнув дверь. Зафира откинулась на подушках. Какой же она была дурой, надеясь, что их дружбу можно вернуть всего за один день.

В коридоре Насир упёрся кулаком в стену, уронив голову на изгиб локтя.

От того, как поднималась и опадала её грудь, почти хотелось плакать. Когда он увидел эту улыбку, которую думал, что больше никогда не увидит… rimaal. Безумная радость наполняла всё его тело, теснилась в горле, затрудняла дыхание. Словно пьяница, который вдруг протрезвел, Насир осознавал, что случилось с ним и что он понял, когда Зафира едва не погибла.

Но сами слова не посмел произнести даже мысленно.

– Shukrun, что сказал мне, прежде чем затолкать меня в эту комнату, – проговорил Насир, пытаясь заставить свой голос звучать ровно.

– Я думал, тебе понравится сюрприз, – сказал Альтаир. На его лице наконец уже не было тех ужасных кровавых росчерков. – Но каким-то недолгим был твой визит. Ты что же, не знаешь, что делать, когда дверь закрыта?

Насир сделал вид, что не понимает.

– Она была не одна.

– А, ну вот, значит, всё-таки знаешь…

– Ни. Слова. Больше, – процедил принц.

Сын Хайтама теснее прижался к Альтаиру. Насир усмирил мысли, которые понеслись дальше, и сжёг их. Генерал пожал плечами, ободряюще потрепав мальчика по плечу.

– Но ты ведь знаешь, что как наследный принц можешь приказать любому выйти из комнаты?

– А ты знаешь, что я не тот, кто раздаёт приказы направо и налево.

– Ну надо же…

– Хм, а я-то думала, мы наконец-то от тебя избавились, – Кифа выступила из-за тёмно-синей занавеси. Её глаза сияли.

Альтаир издал звук – нечто среднее между смешком и сдавленным всхлипом – и, подхватив воительницу на руки, крепко прижал к себе.

Она замерла в его объятиях.

– Я тоже скучал по тебе, Одна из Девяти, – сказал генерал.

Кифа чуть отстранилась, указала на свой глаз, безмолвно вскинув брови.

– Ну что тут скажешь? – проговорил Альтаир небрежно, чем явно выдал обратное. – Мой отец взревновал.

– Или остервенел, – сказал Насир.

Кифа фыркнула:

– Вот в это поверить легче. Но когда ты повернулся к нам спиной, знаешь что? Я чуть не запустила в тебя копьё.

– Знаю, – честно признал Альтаир. – Я надеялся, мне удалось убедить его, что если никто не примет его сторону, то хотя бы его сын с ним. Ты всё ещё находишь меня неотразимым?

Насир сдержал улыбку, когда Кифа внимательно посмотрела на Альтаира.

– Я никогда не считала тебя неотразимым.

– Идрис? – тихо позвал чей-то голос.

Все четверо обернулись к дверному проёму, где стоял мужчина, которого Насир много раз видел в пламени dum sihr: Хайтам. Измождённый и потрёпанный, но живой.

– Баба!

Спотыкаясь, мальчик побежал к нему, и визирь упал на колени, со слезами сгрёб сына в объятия. Прежний Насир презирал бы его за то, как быстро он изменял тем, кому клялся в преданности. Понадобилось лишь заключить его сына в темницу, и Лев обрёл власть над вторым по влиянию человеком в Деменхуре. Но новый Насир сочувствовал им обоим.

Альтаир был достаточно тактичен, чтобы оставить их наедине, и увлёк Кифу за собой.

Насир таких сомнений не испытывал. Хайтам поднял взгляд:

– Мой султан. – Он поспешно поднялся, сжав руку сына.

– Наконец-то мы встретились, – проговорил Насир. Губы Хайтама тронула улыбка и тут же погасла. – Охотница смотрела на тебя с уважением, когда ты спас её во дворце. Почему?

Будь это кто-то другой, Насиру было бы всё равно, он бы даже не задумался об этом. В глазах Хайтама отразилось удивление, но он должен был понимать, что принц заметит. Если убийца не был внимателен – он был всё равно что мёртв.

– Мы общались мало, но я не один год знал, что Охотник – не мужчина, – осторожно подбирая слова, сказал Хайтам.

Насир прищурился:

– Откуда?

– Дочь Аймана. Халиф изгнал её, но я позаботился о её образовании и воспитании, одевая её как юношу. И я узнал знаки.