Саманта Шеннон - Ход королевой [litres]

Мимо промчался грузовик. От рева клаксона мы шарахнулись на обочину и протиснулись под забором из колючей проволоки к полям, утопавшим в сугробах. С неба на ресницы сыпалась ледяная крошка. Навигатор не спасал: чернильный мрак над головой сливался с ослепительно-белыми просторами, лишая нас всяческих ориентиров. Отчаявшись выбраться, мы решили включить фонарики. Окружающий мир поблек, только снежинки вспыхивали всеми цветами радуги.

– Воображаю агиткомпанию для северян. «Присоединяйтесь к Пейдж Махоуни! Увлекательные прогулки в снегу и дерьме гарантированы!» – пошутила Мария, хотя у самой зуб на зуб не попадал от холода.

Я в очередной раз протерла припорошенный снегом экран.

– А ты думала, революция – это сплошной праздник?

– Ну не знаю. У меня величайшие исторические перевороты ассоциируются с роскошными платьями и декадансом.

Том издал короткий смешок.

– Помнится, в школе на уроках истории нам рассказывали, что именно бальные платья вкупе с декадансом и спровоцировали восстания во Франции, – пробормотала я онемевшими губами.

– Не порти мне веселье.

Мы брели вдоль телеграфных столбов, этаких стальных голиафов в заснеженном море. Под грузом наледи линии передачи провисли и почти касались земли. Я раздала спутникам теплопакеты, которыми меня снабдил Ник. Сорвала защитную пломбу, и по телу разлилось блаженное тепло.

За тяготами похода я совсем забыла про Стража, перестала терзаться сомнениями, правильно ли поступила, разорвав наши отношения. Такие мысли еще глубже загоняли меня в депрессию. Зато теперь мне мерещился жаркий костер. Он непременно отыщется где-нибудь за очередным полем, забором или стеной, надо лишь немного потерпеть. К рассвету, когда солнце окрасило горизонт в багровые тона, все мышцы горели огнем. Я не чувствовала пальцы на ногах, а куртка и брюки задубели от снега.

Сначала взору открылась ночлежка с соломенной, словно припорошенной сахарной пудрой крышей. Следом взгляд различил белые цветы на подоконниках.

– Пришли. Вот и черный морозник, – была моя первая фраза за несколько часов.

– Где? – сощурилась Мария.

Элиза размотала шарф:

– Ты ведь в курсе, что черный морозник на самом деле белый?

– Естественно. Никакой логики. – Мария ускорила шаг. – Надеюсь, нам подадут горячий шоколад.

Остаток пути мы проделали быстро, ноги сами несли нас вперед. В деревне, по всей видимости, еще спали – немногочисленные автомобили утопали в сугробах, поблизости ни одной расчищенной тропинки.

Шестое чувство вынудило меня замереть, пока Элиза кружила у входа в гостиницу. Появилось странное дежавю, словно мне случалось бывать здесь и прежде, хотя на Северо-Западе я очутилась впервые. Вокруг не ощущалось ни единого фантома. Вообще ни одного. В ушах рефреном звучало: «Не подходи!»

У Элизы вдруг вырвался леденящий кровь вопль. Всплеск адреналина придал мне сил. Выхватив из-за голенища нож, я вслед за Марией рванула к забору. Элиза стояла у стены, прижав ладонь ко рту. Белоснежный покров испещряли багровые пятна.

Ворона с пронзительным карканьем вспорхнула с изувеченного трупа. Грудная клетка вскрыта, плоть едва прикрывает кости, левая рука оторвана, однако лицо сохранилось в нетронутом виде. Женское лицо, обрамленное темными волосами, разметавшимися по снегу.

Меня словно обухом ударили. Повсюду, куда ни глянь, валялись человеческие останки. Обезглавленные, растерзанные, изуродованные в приступе неутолимого голода. Сверху тела припорошило снежком. Чья-то голова укатилась в заросший морозником сад, обагрив белые цветы алым. Холод отпугнул мух, но и без них было ясно, что трупы лежат как минимум со вчерашнего дня.

– Кто мог такое сотворить? – пробормотала Мария.

– Эмиты. – Я отвернулась, не в силах вынести зрелище бойни.

– Надо похоронить бедолаг, – заметил Том.

– Нет времени, – дрогнувшим голосом ответила Элиза. – Они могут вернуться в любую секунду.

Том обменялся взглядом с Марией, успевшей достать пистолет. Впрочем, оружие не спасет. Из «Разоблачения рефаитов» мои спутники немного знали об эмитах, а теперь увидели, на что способны жуткие твари, однако им невдомек, каково это – столкнуться с ними лицом к лицу.

Ведомая инстинктом, я по сугробам двинулась к кромке соседнего поля, где крылся источник тревоги. Больше всего на свете мне хотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Преодолев минутную слабость, я начала разгребать снег и вскоре наткнулась на ровный круг льда – чересчур совершенный для творений матушки-природы.

Отсюда монстр проник в наш мир. Рантаны знали, как закрыть портал, однако не спешили делиться этим искусством с союзниками из числа людей.

– Сматываемся, – сказала я. – Живо.

В следующий миг нечеловеческий рев огласил окрестности. Наверное, точно так же кричали селяне при виде чудовища. По спине у меня забегали мурашки, волосы встали дыбом. Элиза схватила меня за запястье:

– Он близко?

– Не чувствую. – Если не могу уловить, значит эмит находится примерно в полутора километрах от нас. Слабое утешение. – Но он обязательно вернется в ледник. Скорее, уходим. Уходим! – рявкнула я на Марию, которая буквально приросла к месту.

Мы вновь углубились в поля, прочь от мертвой деревни.

Нашира уверяла, что Шиол I служит великой цели – отвлекать эмим от основной массы населения. Монстры слетались на эфир, как акулы на запах крови. В памяти всплыли слова Стража: «Пусть дорогой ценой, но колония делала свое дело – приманивала тварей призрачным маяком. Теперь их потянет в Лондон». Впрочем, Лондоном эмиты явно не ограничатся. По всей видимости, обитавшие в анклаве ясновидцы своей энергетикой выманили чудовище из логова.

Неужели Нашира права? Неужто, низвергнув колонию, я поставила на карту жизни сотен тысяч людей, и убийства в деревне на нашей со Стражем совести?

Прошел час. Казалось, полям не будет конца. Мы едва волочили ноги от усталости, ледяной ветер задувал под капюшон, сухими ветками хлестал по лицу. Лишь страх перед эмитом заставлял нас двигаться вперед. Однако чудовище окончательно исчезло с радара.

Издалека донесся гул приближающегося автомобиля. Двигатель тарахтел, как у трактора, и хотя приспешники Сайена не ездят на развалюхах, мы предпочли не рисковать и нырнули в придорожную рощу. Минуту спустя вспыхнули фары. Машина – древняя малолитражка, покрытая сажей, – свернула на обочину и притормозила недалеко от нас. Буквально в каком-то метре. Я до последнего надеялась, что водитель просто поворачивает, но тут дверца распахнулась, в проеме возник силуэт.

– Пейдж Махоуни!

Мы изумленно переглянулись.

– Эй, ау!

Водитель выругался сквозь зубы и шагнул к посадкам.