Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Даичи, — поморщившись, сказал Лорд Темму. — Я не должен был его приглашать. Он был превосходным толкователем. Многие так думали. Однако он был подкуплен и лгал. Он сообщал не то, что видел, не то, что действительно говорили кости и раковины.

— Он работал на Лорда Ямаду, — прокомментировал я.

— Он предал кости и раковины, — заключил Лорд Темму.

— Я рад, — сказал Лорд Нисида, — что вас восстановили в должности командующего тарновой кавалерии.

Я вежливо поклонился.

— У кавалерии, — буркнул Пертинакс, — никогда не было другого командующего.

«Интересные, — подумал я, — бывают порой взаимоотношения между политикой и реальностью, между словами и делами, между законами и их исполнением, между формальностями и фактами». Лорд Темму полагал, что он отстранил меня от командования, но кавалерия, насколько я понял, осталась моей, и вот теперь, практически без изменения в делах, Лорд Темму, предположительно, вернул меня на мою прежнюю должность во главе отряда. Но действительность была такова, что кавалерия де-факто, если не де-юре, аннулировала свою преданность Лорду Темму. А чего он хотел, после его предательства и передачи меня в руки Лорда Ямады. Фактически, кавалерия теперь стала независимой силой. Отныне мне нельзя было просто приказать, как своему подчинённому, со мной надо было договариваться, как с союзником.

— Мне тоже не понятны действия Ямады, — признался Лорд Окимото. — Почему он наступает, не опасаясь действий кавалерии? Она уже один раз помогла снять осаду, разрушила его лагерь, навела панику в его войсках, нарушила линии поставок, сожгла склады, принесла опустошение деревням, городам и крепостям Лорда Ямады, в результате вынудив его отвести войска, чтобы защитить ядро своих владений.

— Возможно, он потерял рассудок, — предположил Лорд Темму.

— Скорее, — сказал Лорд Окимото, — у него есть гарантия того, что кавалерия не взлетит.

— Как такое может случиться? — осведомился Лорда Нисида.

— Тэрл Кэбот, тарнсмэн, в течение многих дней был гостем во дворце Лорда Ямады, — пояснил Лорд Окимото. — Кто знает, какие переговоры они могли вести, о чём они договорились, какие соглашения они заключили.

— Кавалерия, — ответил на его обвинения я, — теперь размещена на ближайших холмах, а не в далёком лагере. Достаточно поднять соответствующие вымпелы на флагштоке башни замка, и тарны взлетят немедленно. Не пройдёт и ена, как вы увидите их в полёте.

— Но куда они при этом полетят? — не унимался Лорда Окимото.

— Если Лорд Окимото желает, — раздражённо бросил я, — я могу отвести кавалерию.

— Пожалуйста, не надо этого делать, — тут же вмешался Лорд Темму.

— Тем более что в этом случае мы так и не узнаем, взлетят ли они, — проворчал Лорд Окимото.

— Оставляя в стороне интересный вопрос кавалерии, её намерений, преданности, надёжности и так далее, могу напомнить, что запасы крепости полностью восстановлены, — вновь попытался сменить тему Лорд Нисида. — Мы можем выдержать многолетнюю осаду.

— Но наши города и деревни будут опустошены, — напомнил ему Лорд Окимото. — Наши крестьяне могут оказаться перед выбором либо принять требования Лорда Ямады, либо их деревни будут сожжены. Мы будем держать гору, а он будет владеть миром.

— Лорда Ямаду предупредили, — сообщил я, — что, если он не прекратит своё наступление, если не вернёт свою армию на землю предков, кавалерия нанесёт удар.

— А как мы узнаем, что она это сделает? — поинтересовался Лорда Окимото.

— А моего слова вам не достаточно? — спросил я.

— Слово варвара, — презрительно бросил Лорд Окимото.

— Как бы то ни было, наступление продолжается, — сказал Лорд Нисида.

— Лорд Ямада — глупец, — заявил Лорд Темму.

— Что может знать Лорд Ямада, чего не знаем мы? — вернулся к мучившему его вопросу Лорд Нисида.

— Например, то, что кавалерия может не взлететь — снова принялся за своё Лорд Окимото.

До нас долетали, приглушённые расстоянием, бой барабанов и рёв боевых горнов.

— Таджима, — позвал я своего друга, за всё время разговора не проронившего ни слова.

— Да, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — откликнулся он, опустив трубу Строителей.

— Передай сигнал Ичиро, — приказал я. — Пусть он поднимает вымпелы «Сёдла» и «Первый повод».

— Слушаюсь, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — кивнул он.

К торговым воротам мы приближались с понятной тревогой. Сверни мы сейчас с дороги, точнее с широкой тропы, обрамлённой белыми камнями, и это немедленно насторожит асигару, которые займутся расследованием. Поворачивать назад тоже было поздно, поскольку также привлекало к нам внимание, что не могло не привести к вопросам, на которые мы вряд ли смогли бы ответить вразумительно, результатом чего стало бы наше открытие и уничтожение.

— Остановиться! — приказал Ясуси, подняв руку ладонью вперёд.

В троих асигару, дежуривших вместе с ним на посту, к своему удивлению, я узнал тех самых трёх товарищей, которых Таджима развлекал на постоялом дворе в нескольких пасангах к западу от лагеря. Это были те самые фуражиры, которые на свою беду, вместо скорейшей доставки собранного риса, решили промочить горло в хорошей компании. Впрочем, для нас это было более чем полезно, поскольку они посвятили нас в тонкости местных военных и политических вопросов, о которых мы, по понятным причинам, не имели представления.

— Вы сбежали из тюремного загона, — констатировал Ясуси.

— Только двое из нас, — поправил его я, украдкой осматриваясь.

В пределах слышимости было больше сотни асигару.

— Как вам это удалось? — полюбопытствовал он.

— Мы организовывали крестьян, — не стал скрывать я.

— Но там было немного тех, кто были родом из одной и той же деревни, — удивился офицер.

— Тем не менее, — пожал я плечами.

— Интересно, — спросил он, — почему Вы решили бежать? Это ведь опасно. На следующее утро вас всё равно должны были освободить.

— Нам не хотелось ждать, — ответил я.

— А теперь весь лагерь, — проворчал Ясуси, — с ног обился в поисках беглецов, вас двоих, нескольких рабынь, молодого воина, крестьян и разбойника Араси.

— Как ваши дела? — поинтересовался я.

— Хорошо, — ответил он, — а Вы как?

— В порядке, — кивнул я.

— Куда вы направляетесь? — спросил Ясуси.

— Вероятно, это будет зависеть от вас, — сказал я.

— Подозреваю, что этот фургон, — указал он, — и, вероятно, эти рабыни украдены.

— Если вам будет так угодно, — пожал я плечами, — мы можем оставить фургон, скажем, в пасанге от лагеря.

— Нравятся мне ваши тягловые животные, — усмехнулся офицер.

Девушки были явно напуганы. Безусловно, как рабыням, им не грозила какая-либо особая опасность. Во многих ситуациях, когда свободного человека не задумываясь поместили бы под меч, никому не придёт в голову хотя бы поранить рабыню, не больше, чем повредить любое другое ценное имущество, скажем, глазированную краснофигурную вазу из Турии, или домашнее животное, скажем, каурую, тонкошерстную кайилу. Свободная женщина, оказавшись в опасности, скажем, с клинком у горла, вместо того, чтобы принять благородную смерть, как подобает свободному человеку, как это ей предписано, может объявить себя рабыней, после чего она будет раздета и связана, и её, презираемую как рабыню, которой она теперь является, отведут к раскалённому железу и ошейнику. Иногда, в дикости, безумии и бешенстве, захваченного горящего городе, свободные женщины даже пытаются переодеваться в рабынь, чтобы остаться в живых. Такая уловка, как правило, быстро обнаруживается, обычно настоящими рабынями, которые избивают их, раздевают и бросают к ногам победителей, чтобы те могли оценить трофей и, если найдут подходящим, заклеймили и продали. Исключением здесь, конечно, могла бы стать Незуми, которая, если её опознают, может вернуться к палачам Ямады для казни в бассейне с угрями, или чего-нибудь похуже. Фактически, трудно было сказать, не было ли для Незуми лучше попасть на глаза Лорду Темму, который мог бы приказать снять с неё и всего лишь сбросить на скалы у подножия внешнего парапета его замка.