Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Я замаскировался под полуслепого коробейника, — начал он, — и вместе с другими маркитантами, следующими за армией, прошёл в лагерь Ямады. Лагерь снабжается в изобилии.

— Ну, это продлится недолго, — ухмыльнулся я.

— Моральный дух в войсках Ямады на достаточно высоком уровне, — продолжил свой доклад Ичиро. — Генерального штурма ожидают с нетерпением. Но великий Ямада тянет с началом атаки, чтобы довести гарнизон крепости до полной неспособности защититься.

— Я так и предполагал, — кивнул я.

Я и не сомневался в способностях Ямады, уже не раз продемонстрировавшего свои таланты в том, что касалось вопросов ведения войны. Его тактические и лидерские качества поражали воображение. Впрочем, иные редко занимают место сёгуна.

— А ещё в лагере говорят о том, что Тэрл Кэбот, тарнсмэн, оставил флаг Темму, и что тарновая кавалерия, точнее то, что от неё осталось, исчезла.

— Хорошо, — прокомментировал я.

— Они очень удивлены и обрадованы, — добавил Ичиро.

— Превосходно.

— Также я меня есть новости из крепости, — улыбнулся наш знаменосец. — К солдатам возвращаются силы. Больше никто не осуждает Тэрла Кэбота, тарнсмэна. Они накормлены и довольны.

— А на парапетах дежурят только самые доверенные гвардейцы? — уточнил я.

— Так и есть, Капитан-сан, — подтвердил Ичиро. — Всех других отвели в тыл.

Итак, подумал я, пусть в замке действуют шпионы врага, но теперь им будет трудно, и даже можно надеяться, невозможно, общаться с генералом Ямадой. Теперь внешние парапеты были закрыты для передачи сигналов, сообщений или что там это было. В тарновой кавалерии я был уверен полностью. Как, впрочем, и в том, что никаких свободных перемещений курьеров между замком и лагерем генерала Ямады просто не могло быть. Лорд Темму проследил за этим. Просто подойти к воротам, считалось преступлением, наказание за которое было предусмотрено только одно — смерть.

— Ты молодец, храбрый Ичиро, — похвалил я и, отметив, что парень смущённо опустил голову, добавил: — Только настоящий храбрец мог сделать то, что сделал Ты.

— Я очень рад, что оказался полезен моему командиру, моему даймё и сёгуну, — проговорил он.

— Думаю, немногие смогли бы сделать это, — сказал я.

— Я из отряда Тэрла Кэбота, тарнсмэна, — поклонился он.

— Как дела у Таджимы? — поинтересовался я.

— Он в порядке, практически восстановился и теперь проживает в замке, — ответил Ичиро, подняв голову. — Он опасается, что решительный штурм может начаться в скором времени, но желает встретить его в крепости.

Мне вспомнилось, что Таджима, подозревая, и я бы предположил небезосновательно, что его шансы выжить в горах гораздо выше, чем Ичиро, посреди хаоса и резни атаки на наш первый лагерь, передал Ичиро своего тарна и приказал тому улетать. Впоследствии я побаивался, что если бы выяснилось, что Таджима погиб в горах, то Ичиро мог обратиться к помощи ритуального ножа. К счастью, Таджима выжил и даже, насколько я мог судить, почти полностью поправился, хотя я всё ещё колебался относительно того, чтобы послать его навстречу врагу. Признаться, мне было трудно понять Ичиро и людей его вида. Ему было приказано улетать, следовательно, в свете дисциплины он не имел никакого иного выбора, кроме как повиноваться Таджиме, своему командиру. На мой взгляд, если когда и нужно было бы думать о ритуальном ноже, так это в случае отказа повиноваться приказу. С моей точки зрения, конечно, жизнь была более правильным маршрутом чести, чем смерть. Я никогда с энтузиазмом не воспринимал идею того, чтобы броситься на меч или каким-либо другим способом свести счёты с жизнью. Уж лучше умереть с оружием в руке, стоя лицом к лицу с врагом. С другой стороны, кто я такой, чтобы говорить о чести другим, если сам когда-то давно, в дельте Воска, предал её? Есть множество путей, так что пусть каждой ищет свой собственный.

— Таджима, боюсь, — хмыкнул я, — положил глаз на Сумомо.

— Очень опрометчиво с его стороны, — покачал головой Ичиро.

— Он ещё в тарновом лагере частенько посматривал в её сторону, — сказал я.

— Боюсь, что и теперь, оказавшись в крепости, он продолжает в том же духе, — вздохнул Ичиро.

— Очень опрометчиво с его стороны, — улыбнулся я.

— Я тоже так думаю, Капитан-сан, — поддержал меня он.

— Это — ирония, — на всякий случай пояснил я.

— Да, Капитан-сан, — поклонился Ичиро.

— Мы уже наполнили рисом почти все корзины, — сообщил ему я, — так что иди отдыхай. С наступлением темноты мы вылетаем в крепость, надо доставить это продовольствие туда.

— Да, Капитан-сам, — кивнул Ичиро, повернулся и ушёл.

Я надеялся, что ему хотя бы немного удастся вздремнуть.

Сам же я пошёл в небольшой амбар, припасы которого так помогали нам.

— Как идут дела? — спросил я Торгуса.

— Когда мы закончим, здесь мало что останется, — усмехнулся он.

Из пятидесяти одного тарна, пережившего набег на наш первый лагерь, в этой операции мы использовали сорок. Каждый нёс по две больших корзины для перевозки риса, по одной с каждой стороны седла. Из оставшихся одиннадцати птиц, шесть были выделены для поддержания связи между замком, новым лагерем и, если можно так выразиться, нашими складами продовольствия, которые менялись, день ото дня. Другие пять тарнов использовались для разведки и составления подробных карт местности. Я не думал, что в павильоне Ямады было известно о наших действиях, по крайней мере, пока. И даже если бы наши шалости обнаружили, то потребовалось бы некоторое время, чтобы известие об этом достигло ушей лорда, поскольку стремительные тарны были только у нас, и у него, учитывая тот факт, кайилы на этих островах были неизвестны, скорость передачи информации ограничивалась скоростью бегунов, используемых для передачи сообщений между его лагерем, городами и столицей.

— Корзины готовы, — наконец, доложил Торгус.

— С наступлением темноты мы вылетаем, — предупредил я и, окинув взглядом ряды корзин, проворчал: — Они обменяли рабынь на один — два фукуро риса за каждую.

— Гарнизон голодал, — напомнил Торгус.

— В каждой из этих корзин, — сказал я, — помещается по несколько фукуро риса.

— Кто бы мог подумать, что рабыни уйдут настолько задёшево, — хмыкнул Лисандр.

— Голодающий за чашку риса отдаст статерий Брундизиума или тарн Ара, — покачал головой Торгус.

— Интересно было бы знать, где находятся рабыни, — пробормотал я. — И что с ними стало.

— Боюсь, этого никто не знает, — развёл руками Лисандр.

— У нас ведь есть разведчики, — заметил Торгус. — Быть может, они заметят клетки, загоны, караваны.

— Один или два фукуро риса, — вздохнул я.

— Большинство ушло всего за один, насколько я понимаю, — сказал Торгус.