Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

— Так может, нам было бы лучше зайти в лес, и начать свой путь? — предложила я.

— Подождём, — решил мужчина.

— Он на спине тарна, — сказала я. — Он ведь не сможет преследовать нас в лесу.

— Если он нас обнаружит, — объяснил он. — То может доложить о нашем существовании и приблизительном местоположении.

— Вы думаете, что он приземлится? — полюбопытствовала я.

— Как раз этого я и не думаю, — покачал мой господин головой. — Отставшие, дезертиры, беглецы — люди опасные.

— Но он может приземлиться, — заметила я.

— Для него было лучше, этого не делать, — сказал он.

— Вы бы его убили? — спросила я.

— Или он нас, — пожал он плечами.

— Мне страшно, — вздрогнула я.

— Пусть он боится, — процедил мой владелец.

— А где он? — снова поинтересовалась я.

— Не знаю, — ответил мужчина.

Прошло ещё где-то четыре ена.

Вдруг мощный порыв ветра встряхнул кусты вокруг нас. Я испуганно посмотрела вверх.

— Не шевелись! — прошипел мой владелец.

В этот момент огромная птица опустилась на берег, в каких-то нескольких ярдах от нас.

Никогда прежде я не видела тарна так близко. Даже на тренировочном поле к востоку от тарнового лагеря, по пути к Корабельному лагерю, тарнсмэн приземлил свою птицу не настолько близко. Каким маленьким казался человек рядом с этим ужасным, крылатым монстром, на фоне его широких крыльев. Голова птицы, вооружённая пугающим клювом, крутилась высоко над землёй, большие, злобные, круглые, блестящие на солнце, чёрные глаза обшаривали местность.

Всадник спустился по верёвочной лестнице и настороженно осмотрелся вокруг себя.

Мой господин немного привстал, отведя руку с зажатым в ней ножом, назад. Обычно такой нож метают резким кистевым движением сверху вниз. Но, я боялась, что расстояние было слишком велико для точного броска и для подходящего проникновения. Мужчины около причала, соревновавшиеся в метании ножа, иногда играя на деньги, делали это с дистанции в половину меньшей.

— На нём не серая униформа кавалерии пани, — прошептала я.

— Он должен быть из их кавалерии, просто он здесь не по делам кавалерии, — так же шёпотом сказал мой владелец.

— Тогда по чьим делам он здесь? — не удержалась я от любопытства.

— Заговорщиков из корабельного лагеря, — ответил мужчина. — В таких делах униформу лучше не носить.

— А что он делает? — спросила я.

— Боюсь, — покачал головой мой владелец, — ищет меня. Именно я держу в руке живого оста.

— Я не понимаю, — прошептала я.

Тарнсмэн подошёл к двум челнокам, привязанным к берегу и осмотрел их, но, по-видимому, не нашёл в них ничего представляющего интерес. Что, в конце концов, можно найти интересного в лодках, очевидно, брошенных за ненадобность на берегу. Он даже поднял и отбросил брезент, под которым скрывалось бесчувственное тело, привезённой Акселем Асперич. Затем мужчина забросил в реку три весла, а оставшимся пробил днища обеих лодок, после чего столкнул в реку и их, отправив последнее весло вслед за предыдущими. Закончив с лодками, тарнсмэн повернулся и снова осмотрел берег на восток и запад, а потом уделил внимание зарослям кустов на юге.

Я до ужаса испугалась, что он нас заметит.

— Нам следовало самим избавиться от лодок, — пробормотал мой владелец.

— Они казались брошенными, — заметила я. — В них нет ни вещей, ин продовольствия. Никаких признаков подготовки к отплытию.

— Будем надеяться, что он тоже придёт к такому выводу, — покачал головой мой хозяин.

— Вы его узнаёте? — поинтересовалась я.

— Нет, — ответил он, — но я боюсь, что это — человек Тиртая.

Я вздрогнула.

— Я слышала это имя, — прошептала я. — Мужчины обычно произносили его шёпотом.

— Вероятно, моё отсутствие на большом корабле заметили, — предположил он.

— Но не так же скоро, — попыталась успокоить его я.

Меж тем тарнсмэн поднялся в седло, свернул верёвочную лестницу и закрепил её на месте. Закончив с этим, он ещё один раз окинул окрестности долгим внимательным взглядом.

— Какой же я дурак, — вдруг прошептал мой владелец.

— И вовсе мой господин не дурак, — проворчала я.

Я давно поняла, что он был мужчиной не только богатырских размеров и силы, мужества и желания, но и огромного интеллекта. Меня бы бросило в дрожь от одной мысли солгать ему, и не просто потому, что я была рабыней, но потому что у меня был понимание того, что я беспомощно прозрачна для него, что ему достаточно просто взглянуть на меня, чтобы немедленно уличить в малейшей крупинке обмана или недомолвки. Кроме того, с него бы сталось без долгих размышлений, выжечь на моём бедре ещё одно клеймо, клеймо лгуньи, отметив меня как лживую кейджеру.

Наконец, тарнсмэн потянул один из ремней, проходивших через кольцо спереди на его седле, и огромная птица, издав пронзительный крик, от которого у меня зазвенело в ушах, ударила воздух своими могучими крыльями. Порыв ветра разбросал гальку, поднял тучу песка и пыли. Тарн подбросил себя в воздух на несколько футов, полетел низко над рекой.

— Да нет же, — воскликнул мой владелец, — дурак! И ещё какой! Ты видела, что у него на седле висел арбалет и сумка с болтами?

— Я не обратила внимания, — призналась я.

— Если бы сейчас тарнсмэны корабельного лагеря патрулировали окрестности, — сказал он, — этот парень побоялся бы подлететь к этому месту ближе пятидесяти пасангов. Его бы убили над лесом.

— Я не понимаю, — растерялась я.

— Наши тарнсмэны, — снизошёл он до разъяснений, — по-другому вооружены. У них короткие седельные луки. Они хоть и небольшие, но благодаря усилениям из роговых пластин, очень мощные и скорострельные, к тому же очень удобные для использования с седла. Такой лук можно легко направить в любую сторону, вплоть до того что назад.

— Зато я заметила, — похвасталась я, — что перед седлом зачем-то прикреплена широкая кожаная подушка, а по бокам седла есть несколько колец.

— И как по-твоему, моя маленькая смазливая варварка, для чего они нужны? — с усмешкой поинтересовался мой похититель.

— Не знаю, Господин, — пожала я плечами.

— Подушка, — объяснил он, — предназначена для того, чтобы укладывать на неё раздетую пленницу, хоть на спину, хоть на живот. А к кольцам по обе стороны седла привязывают её запястья и лодыжки.

— Я поняла, — кивнула я, живо представив себе эту картину и почувствовав охватившее меня беспокойство.

— Таким образом, тарнсмэн, если пожелает может скрашивать свой досуг во время полета, лаская свою добычу.

— Я поняла, — смущённо повторила я.

— К концу полета, — усмехнулся мужчина, — она уже будет полностью готова к железу.

— Несомненно, — не могла не согласиться я.

— Кроме того к кольцам по бокам седла, — добавил мой господин, — можно крепить добычу, в том числе и раздетых, связанных женщин.