Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

Наконец, я схватила одеяло и расселила его под собой. Это было всего лишь одно одеяло, но как я была ему рада! Я не забрала его к заднему борту фургона, поскольку казалось ясным, что оно предназначалось для того, чтобы заманить меня к передку фургона, если я захочу получить комфорт этого одеяла. Теперь я оказалась близко к нему настолько, что он мог, повернувшись, дотронуться до меня. Но он этого не сделал.

Это что же, я была не достаточно приятной и привлекательной для него? Почему он не протянул руку и потрогал меня? Что ему стоило? Он что, забыл, что я рабыня?

— Рабыня благодарна за одеяло, — сказала я.

— Только что прошёл дождь, — сообщил кузнец.

Это я знала и без него. Об этом мне рассказала лёгкая скороговорка капель то брезенту тента. Материя потемнела, но, плотно сотканная, не протекла.

— Думаю, позже дождь пойдёт снова, — предположил он.

— Возможно, — поддержала разговор я.

— Ночью тоже был дождь, — добавил мужчина.

— Да, — кивнула я.

— А утром, — продолжил он, — у края лагеря я видел странные следы. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Нет, — ответила я.

Откуда мне знать, какие животные могли бродить вокруг лагеря? Я подозревала, конечно, что это могли быть отпечатки лап Лорда Гренделя или его товарища, слепого кюра.

— Возможно, у тебя есть предположения? — предположил мой собеседник.

— Любопытство, — решила напомнить я, — не подобает кейджере.

Разумеется, он видел слепого кюра на рынке Цестия, хотя я сомневалась, что кузнец понял, что зверь был слепым. Раз уж он присоединился к отряду, то он вполне мог знать о присутствии в фургонах одного или обоих кюров, но, по-видимому, как и остальные, он считал их своего рода домашними животными, дрессированными для охраны. Я сомневалась, что он готов был признать их разумными существами, пусть ужасной, но разумной формой жизни.

Честно говоря, у меня возник вопрос, не проверял ли он меня? Само собой, он знал, что мне было известно о существовании этих существ, как минимум с той памятной ночи на рынке Цестия.

Я предположила, что по неосторожности сообщила ему то, что он хотел знать, что фургоны, задействованные в этом таинственном путешествии, могли скрывать в своём чреве секретных жителей, о которых я и другие, не должны были говорить, жителей, которых, вследствие их необычной природы, лучше всего было скрывать от внимания окружающих.

— Завтра, мы должны добраться до Венны, — сообщил мне мужчина. — Ты когда-нибудь бывала в Венне?

— Нет, — мотнула я головой.

— Вот и я тоже, — сказал он. — Ты готовить умеешь?

— Я же не кухонная рабыня, — возмутилась я.

— А какая Ты рабыня? — уточнил он.

— Я — рабыня женщины, — ответила я.

— А должны бы быть рабыней мужчины, — хмыкнул кузнец.

— Какой рабыней мужчины? — полюбопытствовала я.

— У тебя формы рабыни для удовольствий, — пояснил он.

— О-о, — протянула я.

— Ты горячая? — вдруг спросил мужчина.

— Возможно, Господин не забыл о Шести Мостах.

— О да, я помню, как Ты, словно жалкий маленький кусок рабского мяса, просила купить тебя.

Я промолчала. Как он унизил меня! Как я ненавидела это животное!

Но также я знала и то, что была рабыней, нуждающейся в господине. Каково было бы, задавала я сама себе вопрос, быть его рабыней? Можно было не сомневаться, что я была бы ему превосходной рабыней. Уж он бы проследил за этим.

— Держу пари, — усмехнулся он, — после ена в моих руках, Ты будешь дрыгать ногами, извиваться и стенать, прося и большем.

— Я теперь сильнее, — заявила я.

— Как раз наоборот, — отмахнулся мужчина, — Ты теперь стала слабее, а вот потребности твои выросли, и чем дольше Ты будешь в неволе, тем глубже будет этот процесс.

Я боялась, что в его словах было зерно истины, не случайно ведь рабыни нуждаются в своих рабовладельцах.

— Я — свободная женщина, — попыталась настаивать я, — которой просто не повезло оказаться в ошейнике.

— Э нет, — протянул он, — Ты точно рабыня.

— Ох, — только и смогла вздохнуть я.

— И Ты никогда не была свободной женщиной, — заверил меня он. — Ты всегда была рабыней, хотя, возможно, не всегда в ошейнике.

— Я поняла, — буркнула я, про себя признавая его правоту и вспоминая, как часто ощущала это, даже в те времена, когда я была маленькой девочкой.

— У Шести Мостов я проверил твои губы, — сказал мой собеседник. — Это губы шлюхи, рабыни, куска никчёмного, переполненного потребностями рабского мяса.

— Я поняла.

Трудно было забыть, как бы это для меня не было оскорбительно, как он возбудил меня, и как глубоко, быстро и легко он это сделал. Но я рабыня, и я была неспособна что-либо поделать с этим, даже если бы я очень захотела сопротивляться этому.

— Тебе повезло, — сказал кузнец, — что тебя нашли в твоём варварском мире, поймали и доставили на рынки Гора. В противном случае Ты, скорее всего, никогда бы не осуществила своё неотъемлемое право, наследие и судьбу женщины, быть рабыней, принадлежать и подчиняться.

— Вероятно, Вы уверены, что все женщины — рабыни, — проворчала я.

— Само собой, — кивнул мужчина.

— Но я не ваша рабыня, — напомнила я.

— Была бы моей, если бы я тебя купил, — пожал он плечами.

Некоторое время мы ехали молча, а потом он протянул руку влево, указывая на обочину, и пояснил:

— Пасанговый камень.

— Я не умею читать, — вздохнула я.

— Пятьдесят, — сообщил мне собеседник.

Вдоль Веннской дороги, соединяющей Ар с Венной, выкопаны колодцы, обычно расположенные через каждые десять или двадцать пасангов. Иногда попадаются постоялые дворы или оборудованные площадки, на которых удобно встать лагерем.

— Пятьдесят пасангов это до Венны? — уточнила я.

— Да, — кивнул мужчина.

— Значит, на эту ночь мы встанем лагерем, — заключила я.

— Верно, — подтвердил мой собеседник, — через ан или около того.

— Насколько я понимаю, меня поручили под вашу ответственность, — заметила я.

— Правильно понимаешь, — кивнул он.

— А Вы позволите мне покинуть фургон? — поинтересовалась я.

— Конечно, — ответил кузнец.

— А когда я буду вне фургона, Вы снимете с меня кандалы? — спросила я.

— Нет, конечно, — мотнул он головой.

— Нет? — задохнулась я

— Нет, — отрезал мужчина. — И не стоит так напрягаться. Там будет много фургонов, и в них, несомненно, найдутся другие кейджеры, некоторые из которых будут закованы в куда более короткие цепи, чем те, которые носишь Ты.

— Короче, чем у меня? — переспросила я.

— Да, — подтвердил он.

— Почему? — полюбопытствовала я.

— По-видимому, потому что их расценивают как более ценный товар, — развёл руками кузнец.

— Понятно, — буркнула я.

— Одной цепью, пропущенной между их ногами и закреплённой к деревьям, можно приковать сразу всех. Тебя, кстати, тоже можно прикрепить к такой цепи.