Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

Когда с завтраком было покончено, костёр погашен, а рюкзаки собраны, Астринакс велел Трачину, принести к нему Мину, некогда бывшую Леди Персинной из Ара, о чём, впрочем, было известно только мне и ей самой.

Трачин принёс закованную в кандалы девушку и поставил её на колени перед нашими мужчинами. Мина испуганно уставилась на Астринакса, которого, вполне естественно, приняла за старшего в нашем отряде.

Рабыня была отлично сложена, и камиск этого скрыть был не в состоянии. Она была белокурой и голубоглазой. Тёмный ошейник подчёркивал белизну ей кожи. На мой взгляд, она была настоящей красавицей. Мне вспомнилось, что на рынке в районе Метеллан за неё дали значительно больше, чем за меня. Трудно было сказать, повторится ли такая ситуация теперь. Неволя, как известно, обычно смягчает женщину и усиливает её желанность. Женщина, находящаяся в собственности, совершенно отличается от той, которая свободна. В действительности, уже просто того факта, что она — рабыни достаточно для увеличения её желанности. В неволе она максимально приближается к естественной женщине, и максимально удаляется от того продукта, который создан культурой, обществом и пропагандой, каким бы этот продукт ни был или не мог бы быть, учитывая особенности культуры и общества. Она становится более естественной как женщина, богаче, глубже, многократно глубже и реальнее, чем когда бы то ни было, Она становится более биологической и менее материалистической. В неволе она находит себя. В неволе она становится наиболее радикально женственной из женщин. Неудивительно, что свободные женщины, со всеми их соглашениями, предписаниями, ограничениями и расстройствами, так её ненавидят.

Мина смотрела на Астринакса.

— Что Вы собираетесь сделать со мной? — спросила она, глотая слёзы.

— Вернуть тебя твоему владельцу, конечно, — ответил Астринакс.

— Нет, нет! — простонала Мина.

Она попыталась подняться на ноги, но споткнулась, и снова рухнула на колени перед Астринаксом.

— Таков закон, — развёл руками Астринакс.

— Пожалуйста, не надо! — заплакала девушка.

— Мы могли оставить её себе и продать, — заметил Трачин.

— Да, да! — ухватилась она за его предложение как утопающий за соломинку.

— Нет, — отрезал Астринакс. — Она должна быть возвращена её владельцу. Это — закон.

Рабыня уронила голову и затряслась от рыданий.

— Пожалейте её! — попросила я Десмонда из Харфакса. — Они послушают вас! Скажите им! Вы же не можете вернуть её животным!

— Это может помочь в осуществлении моих планов, — пожал он плечами.

— Какой же Вы бессердечный, — возмутилась я.

— Слишком многое находится под угрозой, — объяснил Десмонд.

— Спрячьте её! — взмолилась я.

— Это не практично, — отмахнулся мужчина.

— Ну пожалуйста! — всхлипнула я.

— Она — рабыня, — как маленькому ребёнка объяснил он мне. — Она убежала. Мы должна вернуть её в дом её владельца.

— Я слышала, что сказал Господин Лик. Вернув рабыню, Вы надеетесь получить выгоду, рассчитываете на благодарность и доброе отношение!

— Конечно, — не стал отрицать Десмонд. — А Ты предпочла бы, чтобы мы подверглись немилости и вызвали неприязнь, тем самым подвергнув опасности наше предприятие?

— Какое предприятие? — этот вопрос вырвался у меня непроизвольно, и я, тут же сжавшись под хмурым взглядом свободного человека, пролепетала: — Простите меня, Господин!

— Может Ты предпочла бы, чтобы мы освободили её здесь, в горах, на смерть от голода или когтей хищников? — осведомился он.

— Свяжите пленницу, возьмите её на поводок, — приказал Астринакс. — А потом снимите с неё кандалы.

Десмонд приблизился к Мине сзади, держа наготове короткий шнур. Я видела, как Трачин медленно опустил расширенный ошейник поводка на голову рабыни, а затем затянул его на её шее. Он улыбался. Этому животному явно нравилось то, что он делал. Многие рабовладельцы любят держать своих рабынь на поводке. Конечно, это ещё яснее даёт понять вовлечённые отношения, как и то, что именно он является тем, кто держит поводок, а она той, кого ведут на поводке. Мне стало интересно, водили ли её вот так когда-нибудь в Аре. Многие мужчины, рискнула предположить я, были бы рады идти с такой рабыней на поводке. Мина смотрела прямо перед собой, избегая встречаться с ним взглядом. Вид у неё был испуганный. Мужчина дважды потянул ремешок поводка, давая ей почувствовать натяжение на кольце ошейника. У неё вырвался тихий стон. Это был еле слышный звук. Его едва можно было различить. Почти в то же самое мгновение Десмонд из Харфакса завёл её руки её за спину и плотно стянул их обрезком шнура. Я почувствовала глухое раздражение. Мне не понравилось смотреть на то, как он связывает руки другой женщины. Конечно, женщина понимает, что значит быть связанной мужчиной. Я тоже хотела почувствовать шнуры на своих запястьях, причём именно его шнуры!

Рабыня, связанная и взятая на поводок, теперь стояла, низко склонив голову.

Лик присел и снял с неё кандалы.

Я снова вспомнила, что за прежнюю Леди Персинну из Ара дали больше чем за меня. Значительно больше.

— Вы бессердечны, — сказала я Десмонду из Харфакса. — Вы связали её слишком туго!

Внезапно моя щека взорвалась болью, и я упала на землю. Ошеломлённая и напуганная я уставилась на него. Левая сторона моего лица горела.

— Мы выступаем, — объявил Астринакс.

— Идите, — сказал Десмонд из Харфакса. — Мы к вам присоединимся чуть позже.

Поднявшись на колени, я посмотрела вслед удалявшемуся вниз по тропе каравану. Только Джейн и Ева, шедшие последними, то и дел оглядывались назад, бросая на меня испуганные взгляды. Во главе колонны шагал Трачин, державший поводок прежней Леди Персинны из Ара. Я предположила, что так поступили, чтобы присутствие пойманной беглянки было заметно издалека, чтобы сразу дать понять, что её не прятали, чтобы любой мог понять, что наша группа собирается вернуть рабыню, связанную и беспомощную её законному владельцу или владельцам. Астринакс и Леди Бина также держались впереди.

Наконец, я решилась поднять взгляд на Господина Десмонда.

— Почему Ты сказала то, что сказала? — поинтересовался он.

— Я ненавижу вас, — процедила я.

— Мне трудно тебя понять, — сказал мужчина. — Возможно, всё дело в том, что Ты — варварка.

— А что насчёт Джейн и Евы? — полюбопытствовала я. — Их вам тоже трудно понять?

— Нет, — покачал он головой.

— Они тоже варварки, — напомнила я.

— Верно, — кивнул Десмонд.

— Тогда почему, — спросила я, — вам так трудно понять меня?

— Не знаю, — развёл он руками.

— Я всегда думала, что мужчине несложно понять женщину, которая носит его ошейник, — вздохнула я.

— Но на тебе не мой ошейник, — напомнил Десмонд.