Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

— Да, Господин, — отозвалась я, спеша прошмыгнуть через дверь.

Если бежать достаточно быстро, меньше вероятность, что тебя поймают и оставят на твоём бедре отметку. Разумеется, нет ничего проще, чем отметить бедро, когда на тебе камиске. Иногда камиск сдвигают в сторону, и тогда надпись на ноге видна для всех желающих. Таким образом, всем ясно, что девушка уже зарезервирована на этот вечера, а также ясно и то, кто её зарезервировал.

— Тебе известен господин по имени Десмонд, не так ли? — спросила меня Нора, казавшаяся испуганной.

— Да, Госпожа, — ответила я. — Я даже была под его опекой во время путешествия к Утесу Клейния.

— Он проинструктировал меня передать Господину Клеомену вот это, — сказала она, продемонстрировав мне небольшой свёрток, который сжимала в руках.

— Что же в этом удивительного, — пожала я плечами, — всем известно, как часто Господин Клеомен вызывает вас к своему рабскому кольцу.

— Но этот Десмонд из Харфакса, — продолжила Нора, — знает тебя. Почему бы ему не передать это Господину Клеомену через тебя?

— Понятия не имею, — ответила я, хотя легко могла бы предположить возможные причины такого решения.

— Очевидно, это щекотливый вопрос, — решила Нора. — Если бы это доставляла Ты, на это могли бы обратить внимание и, как следствие, возбудить любопытство.

— Возможно, — не стала разубеждать её я.

— Я боюсь, — призналась Нора.

— Я бы на твоём месте боялась не повиноваться мужчине, — заметила я.

— Я не хочу, чтобы мне разрезали или вырвали язык, — простонала она.

— Не думаю, что до этого дойдёт, — сказала я, вспомнив, что именно этим угрожал ей однажды Десмонд из Харфакса.

С тех пор она жила в страхе перед ним. Не буду отрицать, что мне понравилось, что Нора, назначенная над нами первой девкой, такая гордая, суровая и властная по отношению к нам, перед Десмондом из Харфакса была не больше чем съежившейся от страха рабыней. Глядя на неё, я часто вспоминала, как она голая стояла на коленях в тесной рабской клетке, в которую он впихнул её, и, сжимая прутья решётки, с ужасом смотрела на него снизу вверх.

— Как Ты думаешь, что может быть в свёртке? — спросила она.

— Он завёрнут свободно, не опечатан, — констатировала я. — Похоже, ничего секретного там нет. Почему бы не развернуть и не посмотреть?

И мы развернули упаковку.

— Вот видишь, нет никаких причин для беспокойства, — успокоила её я.

Кажется, она чуть не упала в обморок от облегчения.

— А можно мне взглянуть? — попросила я.

Взяв в руки колоду, я слегка раздвинула карты и не обнаружила ни листков бумаги, спрятанных между ними, ни чего-либо на самих картах, что было бы чуждо ожидаемым орнаментам рубашки или маркировке самих карт. Насколько я могла сказать, это была самая обычная колода карт. Быть может, подумала я, здесь нет ничего вне того, чем это выглядит? Почему бы этому не быть чем-нибудь совершенно невинным? Разве Клеомен не мог просто проявить интерес к игре и привлечь к этому делу Десмонда из Харфакса, который так или иначе нашёл и предоставил подходящее средство для того, чтобы удовлетворить этот интерес? Они ведь были знакомы ещё со времени каравана. Клеомен дважды бывал в нашем лагере, во-первых, когда мы с ним и его охотниками встретились в первый раз, и, во-вторых, когда он навестил нас после своей охоты, той ночью, когда они угнали наших тарларионов. Единственным отличием этой колоды от той, которую я видела ранее в руках Десмонда из Харфакса, были привлекавшие внимание крапинки по краям карт, своего рода орнамент, знакомый мне по тем колодам, что я видела в игорном доме. Гореане склонны ценить красоту и цвет в предметах одежды, архитектуре, посуде, столовых приборах и даже брусчатке мостовой. Часто даже шнуры, ремни, верёвки, которыми связаны рабыни, а иногда даже цепи раскрашены.

Я снова завернула колоду в обёртку.

— Думаю, тебе лучше всего передать это адресату, — заключила я.

— Может, Ты хотела бы сделать это, — осторожно поинтересовалась Нора.

— Ты что, готова не повиноваться господину? — спросила я.

— Нет! — отпрянула она.

— Ты когда-нибудь пробовала не повиноваться господину? — полюбопытствовала я.

— Однажды, — призналась Нора, заметно вздрогнув, — в учебном доме. Я больше ни разу не осмелилась повторить это.

— И Ты ни разу даже не попыталась не повиноваться Господину Клеомену? — заинтересовалась я.

— Но я и не хочу нему не повиноваться, — ответила девушка.

— А что произошло бы, если бы Ты это сделала? — не отставала я.

— Он же не землянин, — пожала она плечами. — Я — рабыня, а он — гореанский господин.

— Ты имеешь в виду, что была бы наказана? — уточнила я.

— Конечно, — кивнула Нора. Если бы это было не так, разве смогла бы я отдаться ему полностью, с беспомощной дрожью нетерпеливой рабыни?

— Тебе лучше поспешить с доставкой этого свёртка, — напомнила я.

Нора тут же высочила из помещения рабынь. Признаюсь, я не без удовольствия смотрела, как гордая Нора, которую я помнила с Земли, бегает как простая рабыня.

Я нисколько не сомневалась, что она полностью покорена Господином Клеоменом. Я была уверен, что он хорошо знал, как надо обращаться с женщиной.

— Я объяснил вам своё понимание ситуации, — закончил Десмонд Харфакса.

Помимо одиннадцати мужчин, среди которых были Астринакс, Лик, Трачин и Акезин, в комнате присутствовали четыре рабыни, мы трое, я, Джейн и Ева, прибывшие сюда вместе с караваном Леди Бины, и Мина, прежде известная как Леди Персинна из Ара, а теперь купленная Трачином рабыня.

— Астринакс! — обрадовано воскликнула я, войдя в комнату и увидев его, и тут же поинтересовалась относительно Леди Бины.

— По сути, она — узница, — поведал мне Астринакс. — По некоторым причинам они удерживают её здесь.

— Она всё ещё не оставила мыслей о Троне Убары? — спросила я.

— Вряд ли, — усмехнулся он, — но она больше не рассчитывает, может получить его с помощью кюров. Последнее время её порции были сокращены, и к ней больше не относятся с тем уважением, с которым она была первоначально принята здесь.

— От неё отказался Грендель, — объяснила я, — теперь его истинные намерения оказались на поверхности. Она была для него средством достижения его цели, предлогом для колебаний относительно присоединения к кюрами, способом выторговать для себя более выгодные предложения богатства и власти. Он получил, что хотел, и она ему больше не нужна.

— Тогда, боюсь, что её могут убить, — обеспокоился Астринакс.

— Не думаю, — отмахнулась я. — Она красива. Её красота может принести хорошие деньги на любом аукционе. Скорее всего, её ждёт ошейник.

— Ты не понимаешь, дорогая Аллисон, — сказал он. — А всё потому, что Ты — варварка. Она не животное, вроде тебя, которые можно было бы связать и заявить на него свои права, купить или продать. Она — свободная женщина. Таким образом, намного более вероятно, что она будет убита.