Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

— А Господин часто посещает таверны? — тут же полюбопытствовала я.

— Возможно, я продам тебя в одну из них, — пригрозил мне он.

— Пожалуйста, не надо, — попросила я.

— Я подумал, что было бы неплохо изучить этот вопрос, — продолжил Десмонд свой рассказ. — Мимоходом я повстречал потрясающе привлекательную рабскую девку, которая, крайне нелепо, оказалась рабыней женщины. Лично мне было ясно с первого взгляда, что она должна была быть рабыней мужчины.

— Да, Господин, — не могла не согласиться я, прижимаясь к нему поплотнее.

— Большую часть из остального, — закончил он, — Ты знаешь.

— Господин установил контакты, — заметила я. — Господин добрался даже до Порт-Кара. Рабыня предполагает, что о том, что мы узнали в Волтае, следовало сообщить другим, тем, кто тоже может быть обеспокоен подобными вещами и кто может задействовать большие силы.

— Моё мнение было точно таким же, — кивнул Десмонд.

— Насколько я понимаю, листы с кодами каиссы, информация о планах кюров и заговоре были преданы, кому следует, — заключила я.

— Я и другие, сделали всё, что смогли, — сказал мой господин. — Думаю, что к настоящему времени с советами ста городов, по крайней мере, связались. Безусловно, у меня есть причины подозревать, что находящиеся во власти войны фракций советы большинства городов просто проигнорируют полученную информацию, либо отнесутся к ней как к смехотворным выдумкам, отмахнувшись от неё, как от не имеющего значения, нестоящего внимания фарса, обмана или истерии, возможно, приняв их в лучшем случае за неоправданные тревоги, переданные сумасшедшими.

— Господин сделал, что мог, — попыталась успокоить его я.

— На данный момент, — кивнул он. — Теперь пришло время заняться моими делами, которыми я долго пренебрегал.

— Господин отправляется в Харфакс? — уточнила я.

— Да, — подтвердил он. — На этот раз под личиной фургонного мастера.

— Это — тот, кто делает фургоны или их обслуживает? — попыталась угадать я.

— Верно, — подтвердил Десмонд.

— Наверное, никому не придёт в голову подозревать, что у ремесленника может находиться богатство, вывезенное из Волтая.

— Я куплю фургон и тарларион, а потом присоединюсь к каравану, — сообщил мне он.

— А Харфакс — красивый город? — полюбопытствовала я.

— Я считаю, что да, — ответил мой хозяин.

— Я буду с нетерпением ждать встречи с ним, — заверила его я.

— И впервые Ты увидишь его, — заявил Десмонд, — идя на цепи, примкнутой к задку моего фургона.

— Я должна буду быть прикована к фургону? — удивилась я.

— У тебя есть возражения? — осведомился он.

— Нет, Господин, — поспешила заверить его я, не имея никакого желания снова подвергаться порке. — Так значит Харфакс — красивый город?

— Я в этом уверен, — ответил Десмонд.

— Думаю, что там хватает рабынь, — предположила я.

— Конечно, — кивнул он. — Харфакс славится красотой своих рабынь.

— Я ревнива, — предупредила я.

— Там будет много красивых рабынь, — усмехнулся он. — И многих там продают.

— Оставьте меня себе, Господин, — попросила я.

— Посмотрим, стоишь ли Ты того, чтобы тебя оставлять, — сказал мой хозяин.

— Я приложу все усилия, — тут же пообещала я.

— Прежде чем мы уедем, — сообщил мне Десмонд, — мы посетим Гренделя и Леди Бину, Астринакса и Лика, и возможно некоторых рабынь.

— Я очень надеюсь сделать это, — призналась я.

— Небольшой банкет, или даже два, — сказал он, — были бы уместны.

— В ресторане Менона есть неплохой частный кабинет, — сообщила я.

— Превосходная мысль, — признал Господин, — но я также подумываю и о саде позади дома.

— У Господина остались приятные воспоминания об этом саде? — улыбнулась я.

— Да, — подтвердил он.

— Рабыня очень рада, — сказала я.

В этом саду мой Господин получил от своей рабыни большое удовольствие. Её чувства ничего не значили, но могла ли она забыть траву, запах цветов, ветер, шелестевший листвой наверху, силу его рук и свою беспомощность, его прикосновения и губы, его нежность и язык, вынуждавшие её вынести сотни прикосновений, некоторые ожидаемые, другие неожиданные, некоторые властные, другие красиво тонкие. Часто ему приходилось зажимать ей рот, чтобы крики, вопли и стоны бескомпромиссно используемого, эксплуатируемого движимого имущества не раздражали соседей.

— Мы могли бы поставить там стол и сидеть вокруг него на циновках, — предложил он.

— Но не в особом месте, — улыбнулась я.

— Верно, — расплылся в ответной улыбке Десмонд, — в особом месте не стоит.

Тем местом, которое мы имели в виду, был тихий, скрытый от глаз, поросший мягкой травой и цветами, укромный уголок сада, лучше всего подходящий для пиров рабовладельца.

— Леди Бина может захотеть повторить развлечение больше чем пару раз, — заметила я.

— Подозреваю, что так и будет, — согласился мой Господин. — Но мы не можем тянуть с возвращением в Харфакс вечно.

— И когда мы отправляемся? — поинтересовалась я.

— Через несколько дней, — неопределённо ответил Десмонд.

— Я голая и прикованная, — намекнула я. — Я во власти Господина.

— И что? — словно не понял он.

— Разве сейчас не самое время проверить кандалы? — спросила я.

— Ах Ты, самка слина, — улыбнулся мужчина.

— Господин? — выдохнула я, когда он опустился на колени рядом со мной и положил руку на мою левую щиколотку.

Он тщательно исследовал замок ножного браслета, убедившись, что моя лодыжка надёжно заперта. Я немного поёрзала, стоя на коленях. От близости моего господина меня начала бить лёгкая дрожь. Затем он подергал цепь, проверяя её крепление к кольцу браслета, а потом и к рабскому кольцу, установленному в ногах его кровати.

Когда мужчина встал, я протянула к нему свою руку.

— Рабыня прикована надёжно, — констатировал он.

— Господин! — воскликнула я.

— Что? — как ни в чём не бывало, спросил Десмонд.

— Ничего, — вздохнула я, опустив голову.

Он снова отвернулся и у меня непроизвольно вырвался испуганный шёпот:

— Господин.

— Что-то не так? — осведомился мой хозяин, и встретившись со мной взглядом, спросил: — Что случилось?

— Я начинаю понимать, — всхлипнула я, — каково это, быть отвергнутой.

— Только сейчас? — уточнил Десмонд.

— И раньше тоже, иногда, — согласилась я, — среди фургонов, на ночёвках в Волтае, в Пещере.

— Но теперь особенно? — угадал он.

— Да, — вздохнула я.

— Они ненадолго успокоились, — объяснил господин. — А теперь всё начинается снова.

— Это Вы сделали это со мной? — спросила я.

— Не я один, — развёл он руками. — Но Ты ведь чувствовала такие вещи и раньше.

— Да, — неуверенно сказал я.

— Это обычное дело, — кивнул мужчина. — Иногда это начинается прямо на сцене торгов, когда ты стоишь босыми ногами, утопая в опилках, а мужчины предлагают за тебя цену, и Ты осознаёшь, что тебя продают. Иногда уже впервые оказавшись в рабской клетке, когда Ты стоя на коленях и сжимая прутья, выглядываешь наружу. Иногда это случается ещё раньше, уже когда с тебя срывают одежду и защёлкивают на твоём горле ошейник. Уверен, что Ты даже на своей прежней планете должна была чувствовать такие эмоции.